Секретный пианист
Шрифт:
Так же легко ко мне приходит информация о моей собственной судьбе. Появляется мысль о том, что буду гостить у дяди в следующем году и познакомлюсь там со своим будущим мужем. Я тут же представляю его и узнаю имя. При первой встрече с офицером, отлично понимая, кто передо мной, просто и спокойно произношу фразу:
– Вы будете моим мужем.
Молодой человек пребывает в замешательстве несколько минут. Он так и не находит, что ответить на такое утверждение…
Мысль о том, что Эльза очень хороша и должна быть моей, назойливо сверлит мозг.
Через шесть месяцев венчание происходит в фамильном поместье Богемии, как завещала бабушка Эльзы - Августина. Просьбу ее исполняем. Обряд проходит в торжественной обстановке. Съезжаются все близкие родственники, как со стороны жениха, так и со стороны невесты. Кроме традиционных подарков получаем два старинных кольца с изумрудами, сделанные Мастером. Прямых наследников по мужской линии не оказалось. Кольца переходят к женской линии по старшинству. Мы долго рассматриваем кольца. Камни манят к себе, притягивают взгляд, как магнитом. Внимательно вглядываемся внутрь изумрудов, подставляем их разными гранями к свету. В глубине образовываются светлые мощные лучи, то затухающие, растворяющиеся пространстве, то вспыхивающие с новой силой. Смотреть на эти лучи хочется без конца…
... В центральном зале Богемского замка, рядом с другими портретами находится и портрет молодой, красивой, чуть улыбающейся Августины. Мастер заказал его еще при своей жизни. Эльза любит подолгу всматриваться в него. Улыбка бабушки, ее глаза притягивают супругу. Она разговаривает с образом, запечатленным на портрете, и получает ответы на свои вопросы. Но вот, что интересно! Ни у кого, кроме Эльзы, это не получается. С остальными членами семьи баронесса упорно не желает разговаривать.
Перед отъездом мы посещаем склеп, где похоронены Августина с мужем и ее родители. Склонившись над могилой, Эльза слышит голос своей любимой бабушки:
– Живите с миром и добром в сердце, помогайте другим людям, которые просят о помощи, и род наш не угаснет.
Поначалу супруга решает, что это ей почудилось, но потом понимает: ей передали информацию, которой нужно руководствоваться при жизни.
Я, естественно, не услышал ничего, но не спорю. Слишком загадочной и неземной кажется молодая супруга.
Слава об Эльзе выходит за пределы Ревеля и Эстляндии. Информация долетает и до латвийских родственников. Неожиданно нас приглашают в Ригу. У одного вельможи заболел единственный сын и наследник, врачи не могут поставить диагноз. Юноша чахнет на глазах.
Эльза читает приглашение и бледнеет.
– Фабиан, мы не поедем в Ригу. Туда вновь пришла чума. Я не могу ничем помочь, надо молиться. Она сжигает письмо, моет руки, затем протирает их крепким бальзамом.
– Пиши депешу царю, сообщи ему об этом. Не на шутку разволновавшись, иду в свой кабинет, беру гусиное перо, и, глядя на лист чистой бумаги, думаю:
Петр не поверит. Решит, что моя жена нездорова. Эпидемия только что кончилась…
... Колеблюсь недолго. Вспоминаю, что граф Шереметьев собирается посетить город. Его цель, по настоянию царя, женить молодого герцога Лифляндского Фридриха Вильгельма на племяннице
Петра Анне Иоанновне…...Возвращаюсь к жене и рассказываю о складывающейся ситуации. Эльза грустно смотрит на меня:
– Дорогой, свадьба не состоится. Герцог умрет от чумы. Во избежание паники, всю эту грустную историю скроют от непосвященных людей.
После таких слов супруги колеблюсь не долго, пишу депешу и отправляю гонца в Петербург. Ответа от царя не последовало, но Шереметьев в Ригу не поехал, а герцог действительно умер. Через месяц мне присваивают звание генерала от инфантерии за безупречную службу царю и отечеству, жалуют большую квартиру в новом городе Санкт-Петербурге.
Все больше и больше убеждаюсь в том, что Эльза досталась мне в качестве помощи от Всевышнего. Беспокоит только одно обстоятельство - отсутствие детей, ведь живем вместе уже три года. Да и родственники в письмах намекают: «Пора бы уже наследниками обзаводиться»…
Осторожно завожу разговор с супругой на эту тему.
– Дорогая, почему у нас еще нет детей?
Эльза улыбается и отвечает:
– У нас будет много детей, как минимум восемь. Родятся и мальчики и девочки. Для этого тебе необходимо чаще бывать дома. Ты постоянно находишься в разъездах.
Серьезно отвечаю:
– Ради этого я постараюсь!
– Не обещайте заранее. Всему свое время, - продолжает Эльза, скоро мы переезжаем в Петербург, вы будете все время рядом. Позже поедем в Кенигсберг, навестим родителей на Рождество, там все и получится.
Успокаиваюсь. Раз так говорит, значит, знает наверняка. Будет продолжение рода.
Санкт Петербург великолепен. Строили его лучшие зодчие, специально выписанные Петром из Европы. Квартира, обставленная новой добротной мебелью, присланной из Голландии, оказывается недалеко он дворца и адмиралтейства. По широкой Невской перспективе разъезжают нарядные кареты и экипажи с хорошо одетыми дамами и господами. Мрачный Ревель с отголосками крепостного строя заметно отличается и не в лучшую сторону. В сравнении с шикарным Петербургом с его новыми застройками по строгому плану, этот старый город со своим укладом жизни кажется глубокой провинцией.
Радуюсь переменам в жизни. На первом же балу легко завожу новые знакомства, по-французски болтаю с дамами, поочередно танцую с ангажирующими меня кавалерами. В огромном зале царит атмосфера непринужденности и веселья.
Внезапно, даме средних лет становится плохо. Вокруг суетятся слуги, дамы обмахивают ее веерами. Хозяйка дома распоряжается срочно послать карету за доктором. Муж сей дамы находится в ужасном волнении, держит супругу за руку и не знает, чем помочь.
Подхожу, склоняюсь, над женщиной, пытаюсь понять, что с ней произошло…
Прошу:
– Откройте шире окно!
Затем делаю известные только мне движения руками над головой бледной женщины. Дама открывает глаза.
Сочувственно говорю:
– Дорогая, вам стало плохо от духоты и переедания. Ничего страшного с вами не случится. Возвращайтесь домой и отдыхайте. Доктор не понадобится.
Все окружающие замирают в удивлении.
– Как вы догадались?
– спрашивает муж дамы.