Секретный пианист
Шрифт:
Постепенно я расхожусь, поочередно приглашаю то одну, то другую красавицу на танец. В зале образовывается атмосфера непринужденности и веселья. Старшее поколение наблюдает за беззаботным поведением детей и, как мне кажется, незаметно строит планы на дальнейшее выгодное родство. Все хорошо знают нашу семью, понимают, что она давно обеднела и живет только на жалованье, получаемое от службы. Но, с другой стороны, честь и благородство неотъемлемая часть нашей фамилии.
(ОТ АВТОРА)
Ротмистр Альфред фон Тиссен – старший из братьев, только что окончил кадетское военное училище и по этой причине
Он еще раз вспомнил речь начальника кадетского корпуса и окончательно утвердился в правильности своего решения.
– Будущие офицеры, за вами выбор! Вдоль реки Амур активно строят русские поселения - Иркутское, Богородское, Ново-Михайловское. Вокруг поселений образовываются новые большие города. Купцы и лесопромышленники с воодушевлением осваивают новый край. За короткое время в этом благодатном месте появились добротные особняки, церкви, школы, театры. Предполагается иметь все, что обеспечивает комфортную жизнь.
Более того, в результате длительных переговоров, Россия арендовала у китайцев Порт-Артур со всем Ляодунским полуостровом и получила согласие на строительство железной дороги от этого порта до нового города Харбина. Считаю - дело чести охранять эту территорию!
В задачу начальника входило заинтересовать и морально подготовить будущих офицеров в службе на далекой земле.
Поддаюсь на романтические уговоры, принимаю решение и мотивирую его следующим образом: «кто-то должен охранять все эти начинания, почему не я?» Карьеру делают в дальних регионах. В Петербурге пробиться сложно, а я мечтаю о головокружительной карьере, красавице жене, строю грандиозные планы и полностью уверен в их осуществлении.
Кажется, что все складывается успешно, но в последние дни меня мучают одни и те же назойливые мысли: попросить или не попросить руки Юлии Павловой у ее родителей? И согласится ли поехать девушка со мной? Да и имею ли я право обрекать ее на жизнь в гарнизоне?
Сомневаюсь: нет. С моей стороны это получится весьма неблагородным предложением. Я не имею права навязывать нежной хрупкой девушке весьма непонятное существование. Необходимо сначала разобраться, какая там жизнь в действительности. Да и обстановка в этих дальних краях не совсем спокойная. Только недавно закончилась война с Китаем, неровен час, начнется новая война с Японией. Решительно нет. Поеду один.
Желаю отметить событие предстоящего назначения в тесном мужском кругу близких друзей. С ними позволено пить много вина и обсуждать любые, какие угодно, темы.
Накидываем на шинели теплые тулупы, и едем с Филиппом и еще двумя новоявленными ротмистрами в близлежащий кабак. Открываем дверь, и попадаем в атмосферу шума и веселья. Замечаем бывших сокурсников и подсаживаемся к ним. Между питьем вина и курением сигар обсуждаем последние военные новости, в том числе и обстановку на Дальнем Востоке.
– Альфред, ты рискуешь, начинает разговор один из них, только вчера оттуда вернулся проверяющий генерал Васильев. Я знаком с его адъютантом. Васильев рапортовал, что обстановка сложная и неспокойная.
Ты же знаешь, что Япония претендует на часть китайских земель, а особенно на ту, что китайцы сдали в аренду нам – русским.– И что их этого следует?
– А то, что еще в девятьсот втором году Англия заключила союз с Японией и США и встала на путь подготовки к войне с Россией. Значит, на Дальнем Востоке против нас выступят Японцы. И, судя по складывающейся обстановке, произойдет это событие скоро.
– Вот и повоюем за нашу Родину, - ответил я им.
– Да, но ты многого не понимаешь, добавил к сказанному ротмистром Филипп.
– Чего именно?
– Снабжение дальневосточной армии оставляет желать лучшего. Почитай газеты.
– Знаешь, брат, ход твоих мыслей убедил меня лишь в том, что решение ехать одному совершенно правильное.
Обеспокоенный Филипп ни как не может смириться с моим поступком и продолжает убеждать дальше:
– Альфред, ты хочешь воевать за арендованную землю? Зачем ты вообще, попросил об этом назначении, это так не обдуманно с твоей стороны! А если и, вправду, война начнется? Хочешь стать калекой или героем посмертно? Альфред, тебе всего двадцать лет! Остался бы в Петербурге. На твое жалованье можно жить.
Я нисколько не удивлен таким речам. Брат Филипп - моя полная противоположность. Весь его интерес сосредоточен только на истории - древний Восток, курганы, раскопки. Получив университетское образование, он старается преуспеть в археологии. Филипп мечтает попасть в Константинополь. Но только чудо может ему помочь. После последней войны с турками все отношения между странами полностью расторгнуты.
– Братец, я не пропаду, - спокойно отвечаю ему, - я люблю риск, иначе жить скучно.
– Риск может быть во имя Родины, идеи, наконец, а во имя карьеры рисковать глупо!
– опять продолжает спор брат.
– Назначение получено, решение свое менять не намерен!
– начинаю раздражаться.
– Как знаешь. Жизнь твоя и дело твое!
– Продолжай мечтать о своих раскопках, а я буду служить отечеству.
Чтобы погасить спор, друзья наливают в бокалы вино, и мы пьем за удачу…
... По приезду в Порт Артур моментально чувствую все неудобства своего нового положения. Мечты о легкой карьере улетучиваются в одночасье. Крепость достраивается тяжело, буквально на костях людей. Снабжение продовольствием действительно скудное. Средств выделяется мало. Инспектора из Петербурга показываются редко, а в сводках рапортуют о том, что никаких проблем вовсе нет. Материалов, людей и продовольствия хватает.
С головой окунаюсь во взрослый, суровый мир и получаю первый практический опыт по выживанию.
Не считая постоянно проходящих стрельб и различного рода учений, жизнь здесь течет скучно и однотонно. Лежа по ночам на железной кровати, укрывшись тулупом, вспоминаю свое беззаботное существование в Петербурге, милое личико Юлии Павловой. Все это осталось далеко и когда увижу нормальную жизнь вновь - неизвестно. На большую землю почти никого не отпускают.
Несколько раз посылали в Харбин с поручениями. Город, усиленно застраиваемый русскими, мне нравится. Позволил себе помечтать, что когда-нибудь совью в нем семейное гнездышко...