Секретный пианист
Шрифт:
... Оказывается, родителям удалось вывезти с собой семейные документы, власти им в этом не препятствовали, а вот вся уникальная библиотека, которая собиралась столетиями, постепенно сгорела в печке особняка. Соседи, получившие ордер на проживание на первом этаже, экономили на дровах - рвали и жгли в печке старинные книги в кожаных переплетах. Какое варварство! Я знала об этом и плакала по ночам. Сколько уникальных сочинений, собираемых веками нашими прадедами, полностью пропало!
Лера снова спрашивает:
– А как тебе удалось сохранить портрет Августины ?
–
Братья только слушают и качают головами. Сказать по этому поводу нечего. Все понятно без лишних слов. Генрих мягко переводит разговор на другую тему. Он очень удивлен нашей маленькой квартирой. В Германии так живут только эмигранты. В основной массе все имеют свои дома или просторные квартиры.
– А вот так живут семьи советских офицеров, - говорю я, - вы попали в Россию. У нас так обитают почти все простые граждане страны, не считая членов правительства и бывших обкомовских работников, которым достались квартиры в домах времен сталинской застройки.
Рейнхольд сразу предлагает оформить вид на жительство в Германии по программе воссоединения семей. Отвечаю:
– Муж не согласится. Будем здесь доживать. Но в гости к вам и на могилу родителей обязательно приедем.
Генрих продолжает настаивать на переезде. У него своя торговая фирма, просторный дом под Берлином, супруга и двое взрослых детей. Места хватит для всех. Заодно можно посмотреть родовое древо и документы по генеалогии. Эти документы очень заинтересовали дочь.
Лера приглашает дядюшек посетить ее квартиру, хочет расспросить о портрете далекой прапрабабушки и познакомить их со своим Александром.
Войдя в квартиру, Генрих сразу впивается взглядом в портрет:
– Да это же Августина фон Венцель! Как вам удалось сохранить его?
– Мама всю жизнь прятала его за кроватью.
Генрих рассказывает мне длинную семейную историю об Августине, Эльзе, их предках, о поместьях, которыми раньше владела семья. Рассказ представляется мне сказкой. Разве могла я подумать, что исторические обстоятельства обернутся таким, самым неожиданным образом? Теперь становятся более понятными все мои сны и видения. Ну что с этим делать?
Саша присоединяется к нам вечером. Представляю его своим дядюшкам как любимого мужчину и отца ребенка. Он вежливо здоровался и садится на диван. Весь вечер Генрих внимательно рассматривал его...
Позже он обмолвится:
– Где я мог видеть лицо этого русского? Странно, не могу вспомнить. Дежавю…
Вот уже неделю мы живем в Ленинграде. Гуляем по великолепному городу, общается с сестрой. В ближайшие дни запланировали поездку в Калининград. Полетим вместе с Линдой.
С нетерпением ждем посещения нашего родного Кенигсберга... Специально не приглашаем с собой в поездку мужа сестры, Леру и Александра - хотим побыть только втроем и погулять по городу, как в прошлые счастливые времена…
... В Калининграде сразу же снимаем номера в центральной гостинице, складываем вещи
и отправляемся бродить по улицам. Перед ними предстал новый, воссозданный после бомбежки город. Все застройки оказываются совершенно современными. Кое-где в центре еще сохранились жалкие остатки отреставрированных немецких зданий. Доходим до высокого холма, что на берегу реки Прегель...– Майн Гот, Рейнхольд, смотри, русские взорвали остатки замка Тевтонского ордена! Настоящие варвары... Ведь замок не имел никакого отношения ко второй мировой войне и являлся великолепным историческим образцом средневековой готики со множественными историческими экспонатами! Он простоял на этом месте восемь веков! Помнишь небольшую комнату герцога Альбрехта с ее огромным величественным камином?
– Конечно, помню. Ее оформил резьбой по венгерскому ясеню придворный столяр Ганс Вагнер. Еще помню эркерную комнату, в которой был помещен герб, а в его середине орел держал в когтях серебряную литеру.
– Между прочим, мебель из покоев королевы Луизы находилась на своем месте вплоть до уничтожения замка. А картинная галерея, янтарный кабинет? Интересно, куда все эти экспонаты вывезли военные?
– Я знаю, что секретное распоряжение о вывозе давал бывший гауляйтер Восточной Пруссии Кох. Документов не сохранилось. Теперь мы можем только предполагать о месте нахождения всех этих сокровищ, - отвечает Рейнхольд.
– А помнишь знаменитый старинный ресторан «Блютгерихт», находившийся в подвале северного крыла?
– Да. Внутри мы с тобой не были, но я его отлично представляю по памяти. А какое неотесанное сооружение они построили вместе него! Генрих, мне хочется плакать.
– Спасибо покойному Канту. Только благодаря его могиле остался нетронутым Кафедральный Собор. Жаль, что не уцелела галерея философов «Стоя кантиана».
– Хорошо, что, хотя бы, уцелела надпись: «здесь увековечен достойно великий учитель. Юноша, думай о том, как обессмертить себя»!
– Какая, все же, интересная посмертная судьба у нашего философа… Рейнхольд, ты не помнишь, кто из наших прозорливых сограждан предложил похоронить его у стен собора?
– О-о! Так решили все жители Кенигсберга. Кант хотел, чтобы его скромно погребли на обыкновенном кладбище. Жаль, что ни кто из этих жителей уже не сможет увидеть и оценить положительные последствия своего решения. Надеюсь, что все эти люди пребывают в Раю.
– Брат, этот факт уже вполне оценило сегодняшнее поколение. Не забывай, что русскими управлял диктатор - Сталин. Именно с одобрения Маленкова, бывшего соратника Сталина, через восемь лет после окончания войны, городские власти начали постепенно взрывать остатки замка. А мотивировали они этот поступок тем, что замок угрожал обрушением на проезжую часть и трамвайные пути. Главный архитектор очень хотел разобрать средневековые памятники по кирпичикам, а из этих добротных крепких красных кирпичей мечтал построить новые современные дома. Мотивировал он свой поступок экономией государственных средств и, тем самым, хотел обеспечить личный карьерный рост. Вот русские и получили в подарок эту уродливую конструкцию на горе Кнайпхофф.