Секреты в тумане

— Полагаю, ты знаешь, зачем я здесь.

— Извиниться за поведение своего сына? — я слегка улыбнулась, усаживаясь в кресло напротив. Не сказать, чтобы я совсем не ожидала появления виконтессы, однако я была уверена: раз Ласлоу-старшая не заявилась сразу после дуэли, о ней можно забыть. Похоже, я ошиблась.

— Мне не за что извиняться, милочка, — надменно процедила виконтесса. — Это ты еще будешь локти кусать, что не воспользовалась шансом и не вошла в нашу семью, когда тебе предлагали.

— Мы обе знаем, что этот день никогда не настанет, — тихо проговорила я. Разговор принимал интересный оборот. Я-то думала, леди пожалуется на плачевное состояние Генри и предложит навестить его, а потом и дать шанс безнадежно влюбленному в меня раненному герою, однако Генриетта, похоже, больше не видела смысла в этом спектакле. Это одновременно радовало и настораживало — что тогда ей от меня нужно? — У меня нет времени на пустые разговоры. Зачем вы пришли?

— Твой оборотень покалечил моего сына, и тебе придется за это заплатить, — не стала ходить вокруг да около леди Ласлоу. — Думаю, двух миллионов марок будет достаточно, чтобы поправить здоровье Генри. В противном случае мне придется заявить в Управление о нападении, чтобы вытрясти из вас обоих компенсацию через суд, а заодно избавить город от опасного преступника, Калеба Рэндалла.

Я скрестила руки на груди и сглотнула, стараясь не выдать панику. Аппетиты у леди Ласлоу оказались более чем нескромными — мой трехэтажный особняк в самом центре Родена навскидку стоил около пяти миллионов марок. Два миллиона на счету у меня были, но отдать их леди Ласлоу означало сдаться, проиграть многолетнее противостояние с ее сыном и позволить этой семейке добиться цели. В том, что виконтесса явилась именно за деньгами, не было сомнений, как и в том, что в случае отказа она действительно заявится в Управление и потребует ареста Калеба. Друг выкрутится — даже если Тим, несмотря на дуэльный кодекс, поддержит ложь Генриетты Ласлоу, оставались мы с Брианом и толпа присутствовавших во время вызова однокурсников, которые подтвердят, что между Генри и Калебом была дуэль, а не нападение. Раз убитых нет, оба отделаются только большим штрафом, однако на карьере оборотня это может сказаться не лучшим образом. Знала ли леди Ласлоу о том, что своей угрозой действительно способна испортить жизнь моему другу или просто рассчитывала, что я испугаюсь ее напора и уверенности и сразу решу откупиться?

— Фаюшка, у нас гости? — новая дверь, установленная Калебом после пожара, закрывалась почти бесшумно, поэтому я не заметила, когда вернулся оборотень. Я с облегчением выдохнула, чего нельзя было сказать о занервничавшей при появлении нового действующего лица виконтессе.

— Леди Ласлоу оценила вашу с Генри дуэль в два миллиона марок, — проговорила я, внимательно следя за реакцией друга, однако на его лице не дрогнул ни один мускул. — В противном случае она объявит тебя преступником, напавшим на ее сына.

«Я заплачу, если она действительно может тебе навредить. Или Ройс закроет на это глаза?» — добавила я мысленно. Друг едва заметно качнул головой и снял с руки защищающий от моего дара браслет.

«Я сам. Следи за стервой», — уловила я четкую мысль и послушно перевела и взгляд, и внимание своего дара на снова выглядевшую невозмутимой леди Ласлоу. Нескольких секунд ей хватило, чтобы собраться внешне, однако мысли виконтессы скакали шальными блохами, выдавая, насколько той не по себе в обществе оборотня. Меня она так не боялась.

— Как интересно, — Калеб медленно обошел комнату и присел на подлокотник моего кресла, не сводя хищно прищуренного взгляда с едва заметно подобравшейся леди Ласлоу. Затем склонил голову набок и поинтересовался: — Предположим, Фая прямо сейчас выписывает вам чек на два миллиона. Банк откроется только утром. До вашего дома отсюда ехать примерно минут десять, хотя с той скоростью, с какой вы водите — все пятнадцать. Потом вам предстоит ночь в обществе ваших верных и неподкупных, — на этих словах Калеб слегка хмыкнул, — слуг. Ваша экономка по уши в долгах из-за пьянства мужа, одна из служанок носит ребенка от вашего старшего сына, мажордом пристраивает замуж трех дочерей и ему не хватает на приданое, а любовник, лорд Альберт, каждые выходные проигрывает в карты небольшое состояние. Каждому из них пригодятся два миллиона, сами плывущие в руки. А ведь еще найдутся десятки желающих попытать удачу и озолотиться, как только пройдет слух о полученном вами чеке.

Лицо Генриетты вытягивалось буквально на глазах, а на словах про любовника женщина не выдержала и вздрогнула. Я едва сдержала невозмутимое выражение лица — а это-то Калеб откуда взял?

— Слухи разносятся так быстро… — в стеклянной дверце шкафа за спиной Генриетты отразилась жестокая усмешка в сочетании с полным презрительной ярости взглядом, от которых даже у меня вдоль позвоночника пробежали мурашки. — Быстрее пожара.

Оборотень слегка сжал руку на моем плече, но я уже сама поняла, чего он добивался, и нырнула в скачущие в панике мысли леди Ласлоу. О том, что мой дом горел, она знала — да все, кому не лень, об этом знали — и втайне злорадствовала, однако ничего, что намекнуло бы на ее причастность к поджогу, я не увидела.

«Не она», — передала я в голову друга.

— Вы правда рассчитываете, что при таких условиях к утру чек все еще будет при вас? — выдержав небольшую паузу, продолжил давить Калеб. — И что за эту долгую, темную и холодную ночь вы потеряете только деньги, а не что-нибудь еще более ценное? Например, жизнь?

— Ты смеешь мне угрожать?! — в бешенстве прошипела виконтесса. Друг все с той же хищной усмешкой покачал головой.

— Я не угрожаю и даже не слежу за вами, — оборотень снова слегка сжал мое плечо. — Не заглядываю в окна, не следую за вами по пятам и не вынюхиваю секреты.

«Тоже мимо», — отчиталась я через пару секунд. Леди Ласлоу оказалась из тех, кто считал светские хроники и сплетни достаточно достоверными и всеобъемлющими источниками информации, чтобы утруждать себя дополнительной слежкой.

— Все, что я перечислил, легко узнать, и еще легче купить у того, кто уже все знает. Информация о вас стоит не дороже слуха о перемещающемся в ночи бесхозном чеке на предъявителя. Так что, готовы рискнуть всем ради двух миллионов? Сыграть в крысиные бега с парой десятков преступников и авантюристов? Кто знает, — Калеб усмехнулся, — может, я вас недооцениваю, и утро вы встретите живой и богатой?

К моему удивлению, леди Генриетта не стала и дальше пререкаться с оборотнем, а снова обернулась ко мне.

— Я рада, что ты не станешь моей невесткой, — процедила она, глядя мне в глаза. — Опустилась ниже некуда, якшаешься со всяким сбродом и совершенно забыла, кто ты такая! Твоему отцу было бы стыдно за тебя!

А вот это леди сказала зря…

— Вы понятия не имеете, о ком говорите, — медленно проговорила я, жестом остановив попытавшегося вступиться за меня оборотня. — Не смейте даже произносить его имя при мне. А теперь вон из моего дома!

— Вы оба еще об этом пожалеете! — фыркнула леди Ласлоу, вставая с кресла. — Я этого так не оставлю!

— Разумеется, — оборотень тоже поднялся на ноги и тихо проговорил: — Сиди, Фаюш. Я сам провожу нашу гостью.

Меньше, чем через минуту Калеб вернулся, снова надел защитный браслет и протянул мне руку.

— Кажется, я успел вовремя? — с ласковой улыбкой, никак не вязавшейся с только что звучавшими угрозами, поинтересовался он.

— Ты даже не представляешь, насколько, — я вложила свою ладонь в ладонь оборотня и поднялась, а затем неспеша прокрутилась вокруг своей оси, позволяя оценить новый образ. — Что скажешь? — так и не дождавшись реакции, рискнула я поинтересоваться. Калеб шумно выдохнул.