Секреты

Поттер насмешливо фыркнул, и Малфой признался:

– Вообще-то, он меня расспрашивал. Хотел знать мое мнение об их продукции, как человека, пользовавшегося ей, и интересовался предложениями по ее улучшению.

– Это так похоже на Джорджа, - произнес Гарри с улыбкой.

– Твои друзья очень странные, - сказал Драко, но это прозвучало не как оскорбление.

– Это точно, - согласился гриффиндорец. Не имело смысла отрицать очевидное.

– А о чем разговаривали вы с другим Уизли?

Гарри покраснел и уклончиво ответил:

– Так, почти ни о чем.

Драко поднял бровь, и Поттер с раздражением понял, что этот жест одновременно выражал и вопрос и недоверие.

– Он ничего не спрашивал и не советовал тебе гнать меня к чертовой матери?
– спросил Малфой.

– Гм, нет, - ответил Гарри, запинаясь на каждом слове.
– Он, гм… мы говорили о Джинни.

– А, он угрожал тебе за то, что ты совратил их сестру, а потом разбил ее бедное сердечко, - усмехнулся Драко.

Поттер рассердился на блондина за этот тон и огрызнулся:

– Нет, не угрожал. Вообще-то, он говорил, что не удивлен нашим с Джинни разрывом, что она не походит мне, и что мне нужен кто-нибудь более сильный.

Гарри распахнул глаза, когда понял, что проболтался, и увидел довольное лицо Драко.

– А он высказал какие-нибудь предположения насчет того, кто тебе подошел бы?
– как бы между прочим протянул блондин.

– Может быть, - сердито произнес гриффиндорец. Он клял себя за то, что не сумел вовремя закрыть рот. Поттер мог хранить множество важных секретов, но когда речь шла о том, что могло навредить лично ему, он обязательно проговаривался.

– Значит, тебе кто-то нравится?

– Может быть, - снова сказал Гарри. Поскольку это было чистой правдой, он отвернулся и закрыл глаза. Да, он раньше не думал о Драко в этом смысле, но все же он думал о нем. Он думал о нем постоянно весь прошлый год. Юноша с тревогой понял, что без умолку говорил о Малфое даже тогда, когда встречался с Джинни.

Его мысли о слизеринце не носили романтического или сексуального характера. Однако Гарри не мог отрицать, что в последнее время он часто засматривался на Малфоя. Его щеки покраснели, едва он вспомнил, как раздевал и мыл блондина, когда тот был ранен. Тогда он был уставшим и встревоженным, и обстоятельства не вызывали никаких мыслей о сексе, но это не помешало ему сейчас представить себе тело Драко.

Он вспомнил, как обнимал его позапрошлой ночью. Это тоже было совершенно не сексуально, но… ощущение было очень приятное. Ему было уютно и тепло. А вид Драко, разгуливающего в одних пижамных штанах с низкой посадкой на бедрах?

Да, время было неподходящее, чтобы думать о подобных вещах. И он не знал, наступит ли для них когда-нибудь подходящее время. Драко был плохим вариантом. Он был Пожирателем Смерти. Они ненавидели друг друга и постоянно ссорились.

Но в голову Гарри постоянно лезли мысли о том, что блондин изменился. Малфой мог быть невыносимой задницей, он все еще был низкого мнения об Уизли, магглах и домашних эльфах, но он изменился. Или, может быть, подумал гриффиндорец, все дело в том, что, как оказалось, Драко представляет собой что-то еще, не только его точку зрения по перечисленным темам. Кроме того, хоть блондин и знал о Темных искусствах слишком много, чтобы это можно было считать безопасным, он больше не хотел быть Пожирателем Смерти. Да, они все еще постоянно ссорились, но и это тоже теперь было по-другому. Необъяснимо, но между ними действительно возникло доверие, и даже какое-то уважение.

Он понял, что незаметно для него самого его отношение к Малфою изменилось. Гарри занимался решением массы вопросов, но среди его приоритетов поиска романтических отношений не было. Эти чувства возникли сами собой, и, похоже, было неважно, что речь шла о парне. Даже при всем том, что между ними было раньше, Гарри влекло к Драко. Его влекло к нему физически, и он должен был признать, наконец, что его влекло к Драко и как к личности.

– Гарри, - тихо окликнул его блондин.
– О ком ты думаешь?

– О тебе, - не задумываясь и не открывая глаз, ответил Поттер.

– Это значит, что тебе нравлюсь я?

Гарри все же открыл глаза и обернулся, чтобы посмотреть на него:

– Нет.

Драко сел рядом с ним на диван, предварительно отодвинув змей в сторону.

– А я думаю - да.

Гриффиндорец испуганно глянул на него и запротестовал:

– Нет. Я как раз подумал о том, что было бы неправильно, если бы мы стали встречаться.

– Но ты подумал о том, что мы могли бы встречаться, - настаивал Малфой.

– О, ну… - Поттер замолчал, пытаясь облечь свою мысль в связное предложение, но ему это не удалось. Драко придвинулся к нему так близко, что думать стало просто невозможно. Он нервно прикусил губу и широко распахнул глаза, когда увидел, что слизеринец скользнул взглядом по его губам.

– Ты мне нравишься, - признался Драко.

Гарри еще шире раскрыл глаза и возразил:

– Этого не может быть.

Но как только он это произнес, то сразу понял, что пропустил немало доказательств того, что Драко увлечен им, - он просто не придавал им значения.

– Почему не может?
– спросил блондин.

– Потому что… потому что ты меня ненавидишь, - сказал Гарри, уцепившись за эту мысль.
– Это что-то вроде закона природы: Малфои ненавидят Гарри Поттера.

Драко насмешливо фыркнул:

– А Гарри Поттеру полагается ненавидеть Малфоев? Таковы правила?

– Думаю, что так должно быть, - сказал Поттер.

Малфой улыбнулся:

– Гарри Поттер живет, чтобы нарушать правила.

Гриффиндорец замер. В этом утверждении была своеобразная логика. Нет, для большинства людей это, может быть, и было нелогично, но для него эта фраза звучала вполне понятно. По каким-то неведомым причинам ему нравился Драко, а сам Драко только что сказал, что он, Гарри, нравится ему. Конечно, в том, чтобы встречаться с Малфоем был определенный риск. Больший, чем в отношениях с каким-либо другим человеком. Но Поттеру нравилось рисковать. Он делал это почти всю свою жизнь. Он действительно привык попадать в рискованные ситуации.

Приняв решение, Гарри внезапно передвинулся и уселся верхом на колени Драко. Он ухмыльнулся, увидев испуганное выражение лица Малфоя. Гарри совершенно не отдавал себе отчет в том, что он делает, поскольку никогда не встречался с парнями, но воспользовался молчанием впавшего в ступор юноши. Он снял очки, отложил их в сторону, сжал в ладонях лицо Малфоя и наклонился, чтобы поцеловать его.

Губы блондина уже были приоткрыты от шока, и ничто не помешало языку Гарри проскользнуть между ними. Вначале Драко не отвечал на поцелуй, и Поттер воспользовался удобным случаем, чтобы обстоятельно исследовать его рот. Гарри знал Малфоя шесть лет, но даже не предполагал, что он окажется таким сладким.

Потом Драко начал отвечать ему, и Поттер застонал от удовольствия. Это было не самое лучшее время для воспоминаний о Джинни, но Гарри вдруг понял, что она имела в виду, когда говорила о невероятных ощущениях. Он почувствовал, как у него по спине побежали мурашки, но смутно осознавал, что это, возможно, из-за того, что руки Малфоя путешествовали по ней вверх-вниз.

Сам он поглаживал пальцами лицо Драко, проводил ими по шее и возвращался назад, запутываясь в шелковистых прядях волос. Язык Драко толкался в его рот, и Гарри наслаждался взаимностью поцелуя.