Секс, ложь и фото (сборник)

– Правду, ты должна была сказать правду, – пробубнил Александр.

– Ты сегодня случайно не разговаривал с майором? – насторожилась я.

– Нет. Успею еще пообщаться с ним.

– Я сказала, что ты никуда не выходил. Никто ничего не помнит, так что…

– Не надо было этого делать, или ты боишься за меня? – склонив голову набок, вяло усмехнулся Александр.

Да он что, издевается? Конечно, боюсь, а то как же?! Стала бы я к нему по сто раз на дню ездить и Волкову мозги пудрить, если бы не переживала за него.

– Откровенно говоря, да. – Я в упор посмотрела на него.

– Подумай, кто я тебе? Зачем тебе все это? – с грустью произнес он.

Ну, прямо лебедь умирающий или Сенека на последнем издыхании: вены вскрыты, кровь почти вся вытекла, и вместо нее по всему телу разливается могильный холод…

Мне опять стало весело. Может, это такое тихое помешательство? Скорее помешательством страдает сидящий рядом со мной мужчина. Я украдкой взглянула на задумчиво-отрешенного Шилкина. Да что с него взять? Он, наверное, витает сейчас где-нибудь за тысячу километров от земли. Путешествует в астрале, так сказать. Это сладкое облако – грез ли, искусства ли – для него настоящая реальность. А действительности, где я распинаюсь, жалею его, нет, бери выше, сострадаю ему, не существует. Нет, она есть, но как некое отраженное несамостоятельное бытие, несовершенно-расплывчатая проекция высшего мира, мира творческой фантазии и духовных откровений… Платонизм, одним словом.

– А про то, что я у туалета с Денисом, Оксана тебе сказала? – выпалила я.

– А что?

– Сказала, что Денис мне расправой угрожает? – решила я уточнить.

– Что вы с ним отношения выясняете… Я же говорю тебе: брось ты все это, занимайся своими делами.

– И поэтому ты так медленно шел? – Я вспомнила его неторопливо-уверенные шаги. – Но я же пришел. – Он словно проснулся, в его голосе зазвучала обида. – И потом, чего ты от меня хочешь?

– О-о! Наконец-то живая интонация! – обрадовалась я.

– Ну ладно, извини. Я ценю твою заботу, но прошу тебя… – начетническим тоном заговорил он.

– Я уже слышала: не лезь, не суетись, не делай того, не делай другого, – вскипев, перебила я Александра, – я не жду благодарности за свою, как ты выразился, заботу.

Я почувствовала, как в горле встал комок слез, ледяной шар смерзшихся разочарования и обиды.

– Если я не достоин твоего внимания, оставь меня. Я не хочу, чтобы ты рисковала из-за меня. Я себе никогда не прощу, если с тобой что-нибудь случится. – Он с теплым светом в глазах посмотрел на меня.

Меня тронули последняя фраза и проникновенный взгляд, но я не могла забыть его неторопливых шагов по коридору, шагов скучающего денди.

– Поэтому ты и не спешил… – с горечью сказала я.

– Денис не опасен, – спокойно возразил он.

– А ты откуда знаешь?

– Исходя из того, что про него рассказывали девочки… – Он кашлянул. – Правда, иногда, говорили они, просыпается в нем какая-то свирепость… Но это быстро проходит.

– Ты думаешь, это он убивает? – Мой голос дрогнул, а по спине забегали мурашки.

Александр пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Так ты подтвердишь мои показания Волкову? – умоляюще посмотрела я на него.

– А что мне остается делать? – улыбнулся Шилкин.

Мне показалось, что он улыбнулся с благодарностью.

– Да, хотела тебя спросить. В тот злосчастный вечер, когда убили Настю, ты случайно никого не видел, когда выходил из зала?

Александр с недоумением посмотрел на меня, нахмурил лоб, скосил глаза и глухо произнес:

– Нет, не могу вспомнить.

– Это и неудивительно, – добродушно усмехнулась я, – витаешь где-то в облаках…

– Так мы едем?

– Я, честно говоря, не обедала. Этот кретин не дал мне возможности насладиться блюдами местной кухни, – шутливо сказала я.

– Пообедаем у меня.

– А чем у тебя кормят? Надеюсь, не высохшими останками царей Древнего Египта?

– Дежурное блюдо – запеченная в духовке птица Тот, – съюморил Шилкин.

Глава 6

Птица, запеченная в духовке, у Шилкина действительно была. Конечно, не Тот, а обыкновенная курица, но вполне сносно приготовленная, с румяной хрустящей корочкой. Вообще еда у него была простая, но вкусная. После обеда мы сели у камина: он – с рюмкой коньяка, я – с бокалом безалкогольного пива, которое он отыскал в недрах своего саркофага-холодильника.

На улице было уже совсем темно, и комната освещалась лишь пламенем горящих в камине дров.

– Ты случайно оказался сегодня в «Гриве»? – Я пыталась заглянуть в его глаза.

– Был в выставочном зале, у меня завтра выставка, – объяснил Шилкин. – Потом зашел промочить горло.

– Все так просто, – вздохнула я. – Представляешь, если бы ты не зашел. Этот гад мог покалечить меня.

– Ничего бы он тебе не сделал, – флегматично произнес Александр, – кишка у него тонка.

– Ты сказал, что у тебя выставка?

– Да, завтра в пять вечера.

– Где?

– В галерее «Арбат». Кстати, я тебя приглашаю.

– Спасибо. Я обязательно приду.

Наш романтический разговор прервало пиликанье мобильника. Я достала трубку.

– Да.

– Оля? Слава богу, – услышала я в трубке: Кряжимский был взволнован. – У тебя все в порядке?

– Да, а что?

– Ты убежала в час и сказала, что вернешься через сорок минут. Скоро будет шесть. Я уже не знаю что и думать.

– Простите, Сергей Иванович, – дела, я скоро приеду.

Я убрала трубку и взглянула на Шилкина.

– Ну, мне пора.

– Ты не останешься? – Он поднялся и, подойдя ко мне, попытался поцеловать.

– Не сегодня. – Я увернулась и направилась к выходу, в глубине души надеясь, что он остановит меня.

Но он не остановил.

* * *

Ну и черт с тобой, ругала я Шилкина по дороге в редакцию, тоже мне – гений. Я ругала его и в то же время злилась на себя, на свою слабость, потому что знала: еще бы немного, еще чуть-чуть – и я утонула бы в его карих, таких безразличных глазах. Утонула бы и даже не попыталась выплыть. Я не могла понять, в чем тут дело. Он ведь не показал мне никакой заинтересованности, даже не захотел, чтобы я осталась. Не ври себе, он оставлял тебя, шевельнулось что-то во мне. Оставлял, хмыкнула я, если бы так, я бы осталась. Все равно я тебя спасу, спасу от этого Волкова, от пустых, гнусных обвинений. Даже если тебе это не нужно.

По дороге я заехала в магазинчик и купила несколько пакетиков черного кофе без сахара. Садясь в машину, я увидела, что позади моей «Лады», метрах в двадцати, стоит «шестерка». На нее падал свет от фонаря, и было хорошо видно, что она голубая. Это та самая, которую я видела в Новом поселке сегодня утром.

«Что-то ты, дружок, мне не нравишься», – подумала я, трогаясь с места. «Шестерка» двинулась следом. Я ехала не спеша, сворачивая с одной улицы на другую, «шестерка» неотступно следовала за мной, не отпуская далеко, но и не приближаясь вплотную. Я открыла сумочку, лежащую на переднем сиденье, и достала оттуда газовый пистолет, который подарил мне один ухажер пос-ле того, как на меня было совершено покушение. Ухажер давно испарился из моей жизни, а подарок остался, и сейчас я с благодарностью вспомнила о нем. Об ухажере, естественно.