Секс-незнакомец по соседству

— Алена, — убрала я с лица волосы, потому что запыхалась, пока бегала с Тихоном. Он уже посматривает на рыжика, словно готовый тут же броситься бегать с ним. – Только не говорите, что наняли мальчика актера, только чтобы сосватать меня Игнату?

Она рассмеялась, чуть подталкивая мальчишку.

— Это мой львенок. Пока единственный сын. Так что нанимать никого не пришлось, только съездить за ним к свекрови.

— Далеко она живет?

— Под Москвой, — пожимает она плечами, а я открываю рот и закрываю, в уме считая, сколько нужно времени, а главное сил, чтобы провернуть такое. – Милый, хочешь поиграть с Тихоном в догонялки?

Львёнок тут же активизируется, и спустя полминуты они уже носятся по двору как угорелые.

— Алена, вы напрасно так напрягались. Я не ищу отношений.

— И не надо. Я не предлагаю вам выйти замуж за кого-то из моих друзей. Я предлагаю вам провести хорошо время. Честно, мне просто скучно среди мужиков. Поэтому я привезла Льва из чисто корыстных побуждений.

Удивительная девушка.

— Ну, а, чтобы у вас точно не было возможности отказаться, — подмигивает она. – Тихон! Хочешь к Леве в гости?

— Хочу! Да!

— Это был запрещенный прием, — смеюсь я, пока мальчики уже обсуждают, во что они будут играть.

— Не без этого. Ждем вас в шесть.

Алена с трудом, но забрала сына, а я уложила Тихона на дневной сон, а сама села поработать. Взгляд невольно упал на телефон, где висело не отвеченное сообщение от Камиля.

В тот момент, когда я его увидела, я почти возненавидела этого кота. Настроение, которое было таким замечательным, упало до отметки ноль. Почти пробило дно. Поток нескончаемых слез хлынул, а воспоминания о том, когда мы переписывались пошлыми сообщениями, просто затопило сознание. Я захлёбывалась тихими рыданиями, спрашивая, зачем, зачем он это делает. Я забыть его пытаюсь. Все закончилось. Но он вдруг мне написал. Неужели думает обо мне. Неужели скучает. А потом я увидела пропущенный звонок и еле сдержалась, чтобы не набрать его в ответ. Просто сказать «привет». Просто спросить, думает ли он обо мне. Скучает ли так сильно, как я. Скучает ли хоть немножко. Сравнивает ли с той, что сейчас греет его постель, стонет ему в рот, изгибается под его опытными пальцами. Ненавижу его за этот единственный звонок. Единственное сообщение. Ведь мог еще раз набрать. А я бы может ответила. Не в первый раз, так в десятый. Но зачем ему напрягаться, скорее всего на утро он даже не вспомнил об этой случайности. Может быть, просто решил пошутить и ковырнуть мои раны. Скотина. Ненавижу.

От мыслей о Камиле отвлекла работа, а затем сестра, которая заглянула в комнату спустя полтора часа.

— Мы с мамой считаем, что тебе не стоит идти.

Опа.

— Мама тебя не учила, что подслушивать нехорошо, — я закатила глаза. – Хотя, скорее всего, она учила тебя прямо противоположному. Хочешь со мной, так и скажи. Игнат классный. Мне он точно не нужен.

Милена убрала волосы с плеч и как будто задумалась.

— Классный, – подтвердила она. – Но Ильшат Ильдарович везет меня кататься. Так что я пас.

— Это у которого на спине растительности больше, чем на грядках Софы? — прыскаю я со смеху. Ну вот куда она опять лезет?

— Зато у него денег явно побольше твоего Игната. И Камиля. И тем более Антона.

— Ты пришла поругаться, — перестаю я улыбаться.

— Нет, просто тебе стоит позвонить ему.

— Эм… Игнату? Камилю? Или Антону? – меня аж передернуло от отвращения. И по взгляду сестры я поняла, почему они с матерью так часто шушукаются за моей спиной. Они хотят, чтобы суд не состоялся. Отлично. Просто пиздец! — Попробуй только позвонить Антону и сказать, где я. В тот же момент для тебе сестра станет мертва.

— Да чего ты сразу такая категоричная? Он же…

— Милена! — прикрикиваю я, и, конечно, Тихон просыпается. Черт.

— Мам, я проснулся. Когда мы пойдем к Леве?

* * *

Надеть мне особо было нечего, так что я остановилась на привычных широких шортах, пояс которых хорошо утягивал талию, и светлом пуловере. Он закрыл все стратегически важные места. Если честно, мне не хотелось идти, но Тихон так радовался, что я взяла в кулак свою раздражительность и поборола желание не видеть других людей, которым придется улыбаться. Меньше всего мне хотелось сегодня улыбаться.

Но улыбаться и не пришлось, все, что я могла сделать, дойдя до нужного дома, это открыть рот от удивления. Потому что домом этот особняк за кирпичным забором язык не поворачивался назвать. Я даже засомневалась, туда ли пришла, но дверь в воротах уже открыл Игнат, слепя меня своей сверкающей улыбкой.

— Я же говорил, что ты придешь. Привет, Бандит. Там тебя твой соучастник игр ждет.

— Слово-то какое, — смеюсь я и не успеваю разрешить Тихону идти, как он срывается с места, прямо к рыжику, что стоит возле матери. Алена уже машет мне рукой и приглашает к мангалу, от которого славно пахнет мясом.

Игнат трогает рукой мою талию, но я отхожу в сторону.

— Я же просила.

— Так я ничего и не делаю. Просто рука дернулась.

— Постарайся сделать так, чтобы она дергалась в другую сторону.

Он смеется и провожает меня к Алене с ее мужем Никитой. Мальчики уже прыгают на батуте, а мне подают бутылку пива.

— Надеюсь, ты не откажешься?

— Да какой у меня, собственно, выбор, — усмехаюсь я и делаю глоток. Игнат снова ко мне жмётся, а я строго на него смотрю. В этот момент затылок словно щекочет легкое перо, создавая внутри напряжение. Странное такое. – Слушай…

— Нет, ну а что. Твоя сестра на меня тоже не смотрит. Такое ощущение, что я какой-то прокажённый. Никита, скажи?

— Ты просто охамел в край.

— Кстати, — смеюсь я, делая еще один глоток, и смотрю на дом, потом снова на Игната. – Если бы ты показал Милене свой дом, то она бы резко сменила гнев на милость.

— На тебя, я смотрю, впечатление это не произвело?

— Еще как произвело, просто ничего не изменило.

— Тогда, — приближается он к моему уху, сильно наклоняясь. – Не говори ей. Не люблю меркантильных сук.

— Ты о моей сестре между прочим говоришь, — все меньше и меньше нравится мне этот мужчина. Пусть с его торса и можно писать картину совершенство. И снова это дурацкое ощущение, что на меня смотрят. Даже не смотрят, а держат за натянутые нити нервов, делая почти больно. Не предвещая ничего хорошего.

Я невольно оглядываюсь на окна дома, пока Игнат извиняется и предлагает мне кусок мяса со своей вилки. Но я тяну руку за тарелкой, что протягивает мне Алена, но внутри все обрывается, а те самые нервные нити вворачиваются вокруг моей шеи, оставляя кровавые шрамы и вынуждают задыхаться, потому что я чувствую его всем своим существом. Потому что слышу голос сына, произносящий мой смертный приговор.

— Камиль! Привет.

Я настолько поражена, что не могу двинуться, даже чтобы обернуться не хватает сил.

— Как дела, пират? Больше не боишься воды?

— Я больше ничего не боюсь.

— Вот и молодец. Иди поиграй.

— А ты что будешь делать?

— А я поиграю с твоей мамой.

— Ты знаешь Камиля? – усмехается Игнат, а я нервно киваю, продолжая смотреть на огонь, который не спасет меня. И знать бы, от чего спасаться. От любви, что буквально скручивает внутренности, или от ненависти, которая растекается по венам. Он тот самый дядя, который помог Тихону. Как такое вообще могло случиться?