Секс в эпоху согласия

Женщина, как внушают нам авторы секс-руководств, пикап-гуру и Кристиан Грей, не понимает, чего хочет ее тело, или скрывает свои потаенные желания. Мужчина, если судить по рекламе «Виагры», никогда не теряет этой связи между разумом и телом. Но при этом сознательный интерес к сексу считается более существенным свидетельством «половой силы» мужчины, чем его фактическая способность заняться сексом. То есть у мужчин в противопоставлении разума телу доминирует разум, и нас ничего не смущает в этом раскладе. Принятая в обществе иерархия физиологического и психологического для женщин и мужчин устроена по-разному: мужчина может решать за себя сам, а женщина — нет.

В 1941 г. американское издательство DC Comics впервые выпустило комикс о Чудо-женщине. Облаченная в красные кожаные сапоги и золотую тиару, она стала первой американской супергероиней. В качестве создателя образа был указан Чарльз Молтон. Под этим псевдонимом скрывался психолог и теоретик феминизма Уильям Марстон, которому помогала его жена Элизабет Холлоуэй, также психолог. Пара жила в полиаморных отношениях с Олив Бирн, племянницей знаменитой активистки и основательницы «Лиги контроля над рождаемостью» Маргарет Сэнгер. По задумке Марстона, Чудо-женщина должна была воплощать «женственность сильную, свободную и отважную» и вдохновлять девочек быть уверенными в себе, завоевывать свое место в обществе и не бояться браться за традиционно «мужские» занятия и профессии²². Образ был нацелен, как говорил его создатель, на «психологическую пропаганду нового типажа женщины, которая может управлять миром».

Оружием Чудо-женщины было волшебное лассо, которое заставляло пойманного им человека говорить правду. В «Тайной истории Чудо-женщины» (The Secret History of Wonder Woman) Джилл Лепор указала на связь этой детали с практиками БДСМ, с захватами, связываниями и пленением, возможно, даже наказанием. Но лассо Чудо-женщины выступало и как своего рода феминистский детектор лжи. И кто же, как вы думаете, внес существенный технический вклад в изобретение современного полиграфа?²³ Уильям Марстон собственной персоной. Ранние способы детекции лжи базировались на достижениях криминалистики XIX в.: считалось, что говорящего неправду человека выдает его собственное тело — он краснеет, потеет, у него учащается сердцебиение²⁴. Марстон вывел методики детекции лжи на новый уровень, разработав в 1915 г. технологию измерения систолического кровяного давления и придумав делать регулярные его замеры во время опросов.

Полиграфические процедуры поразительно недостоверны — и все же они приобрели значительную популярность, не в последнюю очередь благодаря Марстону и его таланту убеждения. За последние сто лет их применение даже расширилось, несмотря на всевозрастающее число исследований, доказывающих научную несостоятельность полиграфологии. Детекторы лжи не в состоянии безошибочно определить, говорит ли человек правду, потому что не существует физиологического показателя, однозначно связанного с ложью. Учащенный пульс и сердцебиение могут выдавать не только чувство вины, но и просто общее беспокойство или нервозность. Сторонники использования полиграфа тем не менее считают его полезным инструментом — в умелых руках. Иногда он действительно вызывает внезапные признания и позволяет эффективно наблюдать за поведением человека, потому что, если цитировать книгу Иэна Лесли «Прирожденные лжецы» (Born Liars), «люди верят в непогрешимость детектора лжи»²⁵. Он выводит на чистую воду людей с нечистой совестью, потому что те уверены во всемогуществе техники. То есть полиграф работает скорее как плацебо — потому что человек уверен в том, что полиграф работает. Нельзя забывать и о его месте в культуре: сцены с детектором лжи есть во многих фильмах, он то и дело заставляет героев потеть, угрожая обнажить правду, которую не в силах скрыть их тела.

За полиграфом всегда стоит тень его криминалистического прошлого. Однако он был популярен и как инструмент, позволяющий раскрыть загадки женской сексуальности. В 1928 г. Марстон и Бирн в присутствии журналистов и фотографов провели эксперимент в нью-йоркском театре Embassy (по сути, он мало чем отличался от современных сексологических исследований). Они надели на запястья шести танцовщиц кордебалета — трех блондинок и трех брюнеток — тонометры. Девушкам было предложено просмотреть кульминацию немого черно-белого романтического фильма «Плоть и дьявол» с Гретой Гарбо в главной роли. Во время просмотра Марстон и Бирн периодически снимали показания тонометров. Оказалось, что брюнетки волновались больше блондинок.

В начале карьеры Марстон часто печатал в журналах рекламные статьи, пытаясь продвинуть свой детектор лжи в качестве идеального прибора для семейного консультирования. К примеру, писал он, верность супруги можно проверить, просто измерив ее давление во время поцелуя с мужем, а потом с другим привлекательным мужчиной и сравнив показатели. На детектор лжи, таким образом, с самого начала была возложена функция открытия «правды тела», которую скрывала или искажала подозреваемая — женщина. Непостижимые и лживые женщины так и напрашивались на полиграфологические исследования. Полиграф должен был вытащить на божий свет их сексуальные желания — показания их тел.

Но прогресс не стоит на месте, и сегодня сексологи предпочитают открывать «правду женского тела» с помощью более современных технологий. Например, уже описанной выше вагинальной плетизмографии. Полиграф регистрирует ложь, плетизмограф — правду, но необходимость их использования объясняется одинаково: доверять можно только и исключительно телу женщины. Если поверхности тела недостаточно, то нужно перенести исследования вглубь тела. И эксперименты с детектором лжи, и вагинальная плетизмография базируются на убежденности сексологов в том, что сексуальность нельзя изучать с помощью внешних наблюдений и уж тем более интервью; нет — она скрыта где-то внутри.

И те и другие пытаются зафиксировать то, что Линда Уильямс называет «безумием видимого»²⁶. В 1989 г. она написала потрясающую книгу «Хардкор» (Hardcore) — одно из первых серьезных научных исследований порнографического кино. Уильямс утверждает, что в его развитии важнейшую роль играет поиск способа изображения женского наслаждения: оно трудноуловимо, но передать его нужно так же четко и однозначно, как мужскую эрекцию и эякуляцию. Главным в порнографическом кино становятся попытки запечатлеть «безумие видимого» в женском теле.

Детектор лжи, чтобы добраться до правды, фиксирует физиологические реакции организма, и то же самое делает плетизмограф, измеряя генитальное возбуждение. И те и другие эксперименты отдают одержимостью, манией выслеживать и разоблачать. И в тех и в других, несомненно, есть что-то похотливое. И преследование, и захват эротичны; зыбкая женская сексуальность наконец оказывается в плену.

Женщина, которую изучает — а вернее, создает — современная сексология, скрывает свои желания от самой себя и от всех остальных. Ученые и их благосклонные последователи настаивают на том, что женская сексуальность должна быть досконально изучена, возбуждение — измерено, желание — разоблачено. Но зачем?..

В фильме Джоша Аппиньянези «Женщина, человек, зверь» (Female Human Animal) главная героиня, писательница Хлоя Аридхис, организует в ливерпульском музее Тейт выставку художницы Леоноры Кэррингтон. Перед открытием, заканчивая кое-какие мелочи, она то и дело замечает привлекательного незнакомца, который, кажется, играет с ней в прятки в музейных залах. Он по-птичьи свистит героине в окно; она видит его сквозь пластиковые завесы, разделяющие два зала; то находит его, то теряет из вида; выходя из здания, снова замечает незнакомца, и снова он исчезает. Хлоя пытается навести о нем справки у администратора музея. Пока она мучительно неловко пытается описать этого мужчину и что-то бормочет администратору, за ее спиной вдруг появляется полицейский из Скотленд-Ярда. Несколько высокомерно и официально он сообщает ей, что у здания был замечен темноволосый мужчина высокого роста. По его тону понятно, что следователь считает мужчину опасным, хотя все его слова поразительно туманны и неопределенны.

Это фильм о последствиях проявленного женского желания. Эротическое томление и любопытство у женщины всегда идут рука об руку с осторожностью, подозрительностью и ощущением опасности. Тут же рядом находится сознание своей ответственности за риск — ведь, как известно, женщина заранее предупреждена. Признаться в своих желаниях — значит признать свою вину. Желание и вина, сексуальное влечение и ответственность едины. Проявленное женщиной желание будит у людей подозрения, а проявленное вожделение грозит общением с судьей и криминалистами.