Селфи на балконе
Шрифт:
— Магнит срабатывает. Я здесь ни при чем.
Ага. Ни при чем он. Так я и поверила.
— Нужно его сломать. А потом под танк бросить, чтобы наверняка.
Он пресекает мою попытку уйти в сторону.
— Какие кровожадные в наше время дочки прапорщиков. Значит, если я сейчас позволю себе немного лишнего, то от меня мокрого места не останется?
Что он там себе позволить решил?
И я разве ему про папу своего рассказывала?
— Эй. Корнеев, не вздумай.
Он смеется, когда я подпрыгиваю на месте, отталкиваю его от себя, и как раненная
— Жаль. Я уже успел «вздумать».
По выражению его лица понимаю, что и, правда, чего-то там удумал, но вовремя очухался. Наверно, это я его своим нервным прыжком в реальный мир вернула. Конечно, не каждый ведь день, девки шарахаются от него
А тут…
Хотя, какая-то часть меня, от этих слов подпрыгнула и сделала двойное сальто. Плохим человеком я себя не считаю, злорадствовать тем более не люблю, но, сколько времени Звягина гонялась за этим парнем и ничего. А я гоняться не собираюсь, даже наоборот, избавиться хочу, но получается, что мы с ним в одной квартире почти в обнимку стояли, и он меня в этот момент намеками к стене прибивал.
— Вот завтра уеду, и будешь делать всё, что захочешь. А сейчас, пожалей мои нервы. И, вообще, ты картошку по всей прихожей раскидал. Теперь собирать нужно.
Ловко я от темы уехала?
Конечно, не он ее раскидал, но мне только это в голову пришло. Странность какая-то. В его присутствие у меня развязывается язык, но высыхает мозг. Почему? Это тот вопрос, на который нет ответа.
Пока парень завис, как при слабом сигнале интернета, я резвой козочкой начинаю собирать голландский овощ, который умудрился укатиться под полку для обуви.
— Я достану. — Отвисает Корнеев, и отодвигает меня.
— Я сама. — Падаю на коленки, чтобы удобнее было и тянусь к заветному.
— Наталь, все-таки я. — он пристраивается рядом со мной, и мы, как два идиота пытаемся схватить одну картошину.
— Корнеев!
— Детка!
— И Сухой!
Мы с барином резко пытаемся повернуться на говорящего, и смачно сталкиваемся лбами.
Пока я тру ушибленное место, вижу перед собой ржущего Суханова.
— Вы бы хоть двери закрывали, что ли. А если бы я чуть позже зашел и увидел то, что видеть не следует? Моя детская психика такого не выдержит.
Корнеев пожимает руку друга, а я вскакиваю на ноги. Неудобно-то как… даже с учетом того, что я ничего плохого не делала.
— Чем занимается молодежь? — Назару весело. Он улыбается.
— Картошку собираем. — обыденно отвечает Корнеев, и смотря на меня, подмигивает.
Парень запрокидывает от смеха голову, а я фыркаю в ответ.
— На паркете? Картошку? Как же скучно я живу. Кстати, привет, красотка. Честно не знал, что ты здесь, поэтому и вломился без приглашения.
— Привет. — скорее под нос себе бурчу, чем вслух говорю.
— Назар, тебе чего? — устало спрашивает Корнеев, скорее всего, он и не знал, что друг, на ночь глядя в гости, завалится.
— Вообще, пришел тачку твою одолжить, чтобы к одной мадмуазель голубых кровей на вечерний чай сгонять. — Говорит, а сам на меня смотрит
и улыбается.Думает, я не поняла, что он говорит?
Тут и переводчик не нужен.
Любвеобильный, одним словом.
— А чего мы в дверях стоим? Или картошка только здесь растет, а в других комнатах почва не позволяет?
Блин, мне бы хоть капельку его веселья.
— Я соберу. Идите. — Говорю Корнееву, когда ловлю на себе его взгляд.
— Вместе пойдем. Сухой, у тебя под ногой мой ужин. Раздавишь, будешь девок кадрить на своем форде.
Мы вместе собираем все с пола. И к сожалению, той же компанией идем на кухню. Что-то мне уже и кушать перехотелось.
— Ужин. Как по-домашнему- это звучит. — смеется Назар. — Красотка, не подумай, что я любопытный. Я, вообще, не любопытный. Никогда. Но, если ты здесь в такое время, а мой лучший друг собирается что-то делать с бритым киви, это значит, что он теперь каблук?
Не любопытный?
Угу.
Я заметила.
— Бритый киви сейчас прилетит тебе в лоб. — громыхает Корнеев, и со спины подходит ко мне. — Не обращай внимания. Лучше скажи, что нужно делать?
Что делать?
Мне бежать нужно.
Желательно далеко. Допускаю мысль про переезд в другой город. Может быть, в другую страну.
— Эй. Кто говорит? Красотка, ты ему разрешила разговаривать? Я в каких-то страшилках читал, что каблукам разговаривать запрещено.
М-да.
Хоть кому-то весело.
— Сухой, заткнись.
— Даня не каблук. — с вызовом говорю я. Черт. Я его только что по имени назвала, да еще и прилюдно? — Он просто мне очень сильно помог.
Поворачиваюсь к нему полубоком, и пытаюсь глазами сказать, что я имела в виду.
— Так вы не вместе и ты к нему жить не переехала?
— Нет. — как он мог до такого додуматься?
— Ну и дураки. Какие бы у вас детки красивые были… эх… — Блин, он прекратит когда-нибудь стебаться надо мной?
— Назар, я тебя сейчас с балкона спущу. — Ох, тут я и немного испугалась.
— Ладно- ладно. Пошутить уже нельзя. Давай киви. Помогать буду. — Он берет в руки нож, и снова ко мне возвращается, облокачиваясь на стол. — Красотка, получается ты свободная?
— Назар!!! — Синхронно орем с Корнеевым.
— Да понял я, понял.
Примирительно поднимает руки вверх, а я отхожу от него.
— Кстати, — говорю, когда включаю кран в раковине. — Я тебя на днях искала.
— Скажи, где именно? Я там палатку поставлю и жить буду, чтобы ты всегда знала, где меня найти.
Слышу тупой удар за спиной, я потом тихий-тихий кашель. Поворачиваю голову, а парни чуть ли не в обнимку стоят рядом друг с другом.
— Шу-у-утка. У меня с детства с юмором проблемы. Так, зачем искала? — Спрашивает Назар, а сам за ребро держится.
— Прибить хотела.
— Вы точно не вместе? Прям у обоих желание причинить мне физическую боль. Или в этой квартире кровожадность просто в воздухе летает?
Мы с Корнеевым переглядываемся, и я отрицательно мотаю головой в разные стороны, а он только скалится.