Село Сороконожкино, или Особенности междуогородной политики
Шрифт:
Надо сказать, что на пике бешеной популярности в те годы были эти заграничные шоколадки. Особенно в молодежной среде. Кроме доллара, на второй ступени ценностей, более простых и доступных, был шоколад «Сникерс», а далее за ним «Марс». Далее Стас вытаскивал жвачку (а это уже третья ценность в то время), делал пузырь из нее, белозубо улыбался и покидал страдалицу. Дескать, делай выводы, c'est la vie. Что такое влюбленность, увлечения, а тем паче любовь, ему было неведомо. В его лексиконе не было таких слов и понятий. Мама говорила, чтобы из школы приходил чистенький и холеный и чтобы швейцарские часики, подаренные папой на шестнадцатилетие, блестели и тикали.
Телевизионные новости гудели сообщениями о страшном криминальном мире, убийствах и грабежах и прочих пагубных человеческих проявлениях. Стасу хотелось окунуться в этот грозный, суровый мир. Дома было всё уютно и спокойно до приторности.
Веселье у Вадика было в разгаре. Родителей не было дома. Они уехали то ли на дачу, то ли в заграничное турне – это неважно. Ничего не мешало золотой молодежи девяностых развлекаться. Как водится, шампанское лилось рекой, дорогой коньяк наливали сами. Девчонки были как на подбор, одна краше другой. Modern talking неустанно повторял: Cheri, cheri lady… Судя по песне, здесь были одни лишь леди и джентльмены. Стас между тем удалился в дальнюю комнату с одной «леди». Здесь был другой интерес и даже азарт. Она была своя, из своего социального круга. Всё как полагается: у родителей бизнес, свой дом, квартира и прочий расклад. Шоколадок не надо предлагать и воображать перед ней тоже не надо. В перерывах между поцелуями и объятиями он шарил глазами по обстановке в комнате. Взгляд зацепила резная шкатулка за стеклом расписного, в стиле ампир, шкафа. Ему очень захотелось узнать, что в ней. Любопытство взяло верх над инстинктом, и Стасик потерял интерес к юной леди. Сославшись на внезапно возникшую головную боль, Стас отправил барышню танцевать, а сам сделал вид резко занемогшего джентльмена. Как только за девицей захлопнулась дверь, он вскочил с дивана и подошел к шкафу со шкатулкой. Каково же было его изумление, когда в шкатулке он обнаружил драгоценности и бриллианты! Всё банально: родители Вадима были так уверены в своей безопасности, что беспечно оставили блестящее добро на виду. Это потом они уже приобретут сейф, но это будет потом. Стас не устоял перед их блеском и соблазном взять всё это.
«Дома у маменьки есть такие же, ну и что? Я просто хочу! На меня никто не подумает… Народу много, пусть ищут. Я тут ни при чем». Такие мысли пронеслись в голове и тут же растворились в жадном желании быстро всё забрать. Что он и сделал. Колечки, браслеты и колье Стас хорошо утрамбовал во внутренний карман и побежал рысью в туалет. Ему внезапно захотелось по-большому. Так о себе заявил всплеск адреналина. И так появилась статья – «Кража».
Гуру бокса Глебыч
Глеб Грошев и вправду был необыкновенным человеком. Книги мало, чтобы описать его жизнь и спортивное творчество. Потому что иначе как творчеством нельзя назвать то, чем он занимался, а занимался он боксом. Психологи говорят: «Все наши проблемы идут из детства». Ребенком Глебыч со своим братом, сестрой и родителями жил в частном деревенском доме. Там была русская печь, кухня, пара комнат, нехитрое хозяйство – как у всех. Мальчик рос крепким, сильным, смышленым, часто дрался с младшим братом. Ох уж эти мальчишки! И вот однажды в мальчишеской потасовке он уже прижал младшего к земле одному ему известным приемом, но младший, не желая сдаваться и нащупав недалеко от себя кирпич, стукнул им брата по голове. Всё случилось по фэншую: у Глеба померкло в глазах, сознание затуманилось, было очень больно… Он отключился. Брат испугался и убежал отсиживаться в сарай с курицами. Но к счастью или нет (нам не дано этого знать), вселенная вернула Глеба из небытия со всеми вытекающими последствиями. Он ничего не помнил об ударе кирпичом и брате, который совершил это роковое действие. На голове была большая больнючая шишка. Мама про шишку ничего не спросила, известное дело – мальчишки. Пару недель у Глеба болела и кружилась голова. Постепенно боли и головокружения закончились и сменились странными ощущениями и сновидениями. Временами ему казалось, что он необычный и достоин быть каким-то очень важным и нужным обществу, людям. И должно в его жизни случиться что-то выдающееся, и вся его дальнейшая судьба должна привести его к чему-то таинственному и сверхъестественному. Глебу было двенадцать лет, торопиться ему было некуда. В эзотерических и мистических сказаниях отроческие годы обычно описываются как время различных посвящений несмышленых подростков. Время свершений совпало. С тех пор Глебыч много читал научно-популярной
литературы из серии: «Чудеса и приключения», «Очевидное и невероятное», «Есть ли жизнь на Марсе?», «Шамбала – таинственная страна», «Сверхъестественное и обычное». Многие из обсуждаемых там вопросов терзали его вечерами и даже ночами. Но иногда какой-то голос в голове звучал отчетливо и назидательно: «Изучай, смотри, наблюдай. Время скоро придет. Мы будем рядом. Твои учители», – резюмировалось послание. После этого Глеб обычно сладко и крепко засыпал.Иногда Глебычу казалось, что там, где у него была знатная шишка, растет рог. Он тщательно ощупывал это место на голове, но рога не находил. Однако бугор всё же оставался. Иногда он чесался. Это было недолго и уже привычно.
После окончания средней школы отец Глеба отдал его в физкультурный техникум, рассчитывая, что крепкая мускулатура и бойцовские качества сделают свое дело. В это время у отца случился кризис среднего возраста, и, как обычно это бывает у мужчин, он закрутил роман на стороне. Короче, папа загулял и самоустранился от воспитания мальчиков.
В физкультурном техникуме Глебу понравилось. У него был классный тренер. Бокс – эту специализацию выбрал Глеб для основного своего развития. Тренер понимал Глеба с полуслова. Он был немолод, имел большой стаж выступлений на ринге, еще больше нокаутов, переломанный нос и свою философию бокса. Эта философия пришла в сознание тренера Глеба в последнем бою, когда вместо положенных 10 секунд он пролежал в нокауте две минуты. Тогда его еле откачали. После всего медицинская комиссия вынесла заключение: «Перевести на тренерскую работу. Готов. Полный комплект».
Звали тренера Богдан Михалыч. Философию бокса понимал и принимал только его любимый ученик Глеб, он же Глебыч. Тогда он просто был Глебом Грошевым. Философия Михалыча была проста и понятна: бокс – самый выдающийся спорт, только здесь мужская энергия проявляется в полной мере. Все остальные боевые виды спорта – туфта. Особенно восточные единоборства, такие как самбо, карате, джиу-джитсу и другая «махаловка». Сила твоего удара – вот что главное. «Уверуй в свой кулак!» – таков был философский девиз Богдана Михалыча.
После тренировок Глеб и Михалыч прогуливались по стадиону физкультурного техникума, много и задушевно беседовали. Глебыч рассказывал, что к нему приходят невидимые духи-учители и говорят о том, что скоро придет его время, что он избранный. На что Михалыч всегда соглашался, говорил, что да, к нему они тоже приходят. Зовут его в страну тайных знаний и миров. Но правда, в последнее время он стал плохо спать, голова стала чаще болеть. Жена дает ему по несколько таблеток димедрола, чтобы он уснул. Поэтому диалог с учителями плохо выстраивается. Он силится понять, где эта дверь в тайную страну, но никак не может найти ее. И он верит, что Глеб, любимый ученик, обязательно ее найдет.
– Посмотри, Глеб, нам даже небо улыбается… Истина где-то рядом, – обобщил душевный разговор Михалыч.
К концу последнего курса физкультурного техникума мужские гормоны взяли верх над Глебычем. Ему грозило отчисление из-за несданных зачетов по политэкономии и праву, тогда еще советскому. На эти предметы он почти не ходил. Общага с девчонками-физкультурницами была привлекательнее. Тем более у него было свое, нашептанное учителями видение миропорядка, политики, экономики и права. Свои мысли Глеб высказал на семинаре по праву и политической экономии. И даже написал реферат по праву на тему «Права трудящихся в современном советском мире». В нем он ясно и четко сформулировал мысль, что только избранные и духовные личности имеют право вершить судьбы других неизбранных и непросветленных трудящихся: рабочих, крестьян и интеллигенции. К избранным он относил себя, остальные должны были искать пути и своих учителей. Преподаватель после прочтения реферата попытался побеседовать с Глебом и разобраться в смысле написанного. Но тот заволновался, вопросы его стали раздражать, невидимые учители в его голове в этот момент что-то молчали, видно, были заняты другими важными делами в своей вселенной. Глеб вспомнил крепкое наставление Михалыча: «Не можешь объяснить – бей в жбан!». Что он и сделал.
На следующий день встал вопрос об отчислении Глеба из физкультурного техникума. Шутка ли – ударил преподавателя! Но в защиту Глеба включился любимый тренер. Дескать, все эти гуманитарные предметы – ерунда. Главный предмет – бокс, победы и ринги. Ассоциация бокса, состоящая из старых спортсменов с переломанными носами и многочисленными микросотрясениями мозга, в некоторых случаях и переломами черепной коробки, поддержала тренера Михалыча. И Глеба оставили в техникуме. Он просто перестал ходить на ненужные ему предметы. А вместо этого активизировал походы в женское общежитие для поддержания нужного уровня тестостерона.