Съём без правил

Утром дверь в квартиру тоже никто не открыл. Миша вызвал полицию, которая обнаружила погибших. А рыдающего Мишу доставили в следственное управление. Он пытался помочь разбирательству — вспоминал, у кого еще могли быть ключи, выстраивал версии, как убийца мог проникнуть в квартиру. Но у следствия уже был главный и единственный подозреваемый — сам Миша.

Первые месяцы после ареста мы с Мишей заваливали следствие ходатайствами, просили вызвать его на допрос. Мы полагали, что его выслушают, принесут извинения и отпустят. Но обвинения не снимали.

Все почти сразу превратилось в фантасмагорию. Чего стоил следственный эксперимент. Пятен на его одежде не нашли, поэтому сделали вывод, что преступление он совершил, будучи полностью голым. То есть ему нужно было раздеться, нанести огромное количество ударов его близким, смыть с себя кровь и спрятать орудие убийства, сбежав через крышу. И все это за полчаса — именно столько он стоял под дверью квартиры, следовательно, не был под камерами наблюдения. И параллельно он еще должен был совершать звонки жене. Всем здравомыслящим людям кажется, что это невозможно. Но только не следователю, которая занималась нашим делом.

Иногда про людей говорят «овощ». Вот Миша им и стал.

Вода моментально становится малиновой, аромат каркадэ наполняет кухню. Мама любит этот чай, а мне хочется ей хоть чем-то помочь. Но помочь ей никто не может. Все чего ей хочется — это вернуть жизнь, когда ее сын был счастлив, а его дочурка жива. Чашку ставлю на тумбочку, мама никак не реагирует. Ее боль такая концентрированная, что кажется висит в воздухе.

Захожу в свою комнату, надеваю домашний костюм с майкой и шортами, и сажусь за очередную курсовую. Работа отвлекает, и эта с конспектами, и та, что с чашками и ложками.

Телефон на моем столе вибрирует, и Константин снова присылает мне сообщение с требованием встретиться. Зачем я с ним таскаюсь? Я уверена, что он не допустит того, чтобы меня выгнали с университета. Он просто блефует. Поэтому, я не боюсь его угроз.

Улыбнувшись, кручу телефон в руках. С этим пикапером и его маниакальной идеей заполучить Людочку Потапенко, я отвлекаюсь. Каждый раз повторяю, что наш договор пора расторгнуть, а сама не хочу этого. Остроумный бабник меня раздражает и смешит одновременно. С ним отчего-то весело и нет удушающей тоски, что царит в моем доме. Да и потом, он очень симпатичный. Мне нравится препираться с ним. Он взрослый и умный. С ним интересно. А еще это желание в его глазах… Парни из моего окружения никогда не смотрели на меня так жадно.

Дура я конечно, но его внимание мне приятно, хотя прекрасно понимаю, что он тот еще кабель.

Глава 19

Марина

Я никогда не думала, что мне может быть интересно, проводить время с кем-то вроде Константина. Он же неисправимый бабник. Мысленно закрываю лицо рукой.

Есть у меня парочка друзей мужского пола, они очень интересные и веселые, но с Костей все иначе. С ним горячо, с ним я забываюсь. Хожу, будто по узким перилам на мосту, а внизу бурлящее море его женщин. Немного оступлюсь и полечу к ним, став еще одной дурочкой в массе женских прелестей. Он, конечно же, гад, и методы я его знаю, но рядом с ним мне от чего-то хорошо. И это странно.

Иногда, изображая пару, он заигрывается, кладет мне руку на талию, прижимает к себе и от этого мне томительно сладко. Ему об этом знать не обязательно. А также о том, что тот поцелуй на вписке, по сути, был моим первым взрослым поцелуем. Парни, мои сверстники, пытались меня чмокнуть, но это не шло ни в какое сравнение с взрослым, тягучим, невероятно-вкусным поцелуем от кабеля Озерского. Думаю об этом, и хочется у виска покрутить. Я тогда опешила, и вместо того, чтобы оттолкнуть этого самца — погрузилась в свои ощущения. Легла на спину, принявшись качаться на волнах удовольствия.

Я конечно же сопротивляюсь, подчеркивая, как мне все это неприятно, в тягость его компания. Потому что после папиной измены, меня устроит только очень порядочный мужчина. Полученную в детстве психологическую травму вылечить сложно. И меньше всего я хочу оказаться брошенной таким вот типом, вроде Озерского. Я ведь еще невинна и немного боюсь его прикосновений. Но когда Костя садится совсем близко, когда якобы случайно касается, в моем теле разливается жар. Я и хочу себе внушить, что он отвратительный тип, гнусный бабник. Но все это тепло, зарождающееся в груди и сползающее немного ниже, к животу, делает меня абсолютной дурочкой. Это как-то по-новому. Моим сверстникам такого никогда не удавалось.

Временами в мою голову закрадываются опасные мысли, мне начинает казаться, будто я для него особенная. Ведь он со мной общается, а с другими женщина только флиртует, пытаясь затащить в постель. И пусть он шантажирует меня, но все равно я поддаюсь.

Незримо тянусь к нему, как мотылек к губительному свету.

Перевоспитать плохого парня!? Разве не об этом мечтает большинство женщин? Со мной этот красивый, горячий Казанова станет другим. Мысленно бью себя по лицу, направляю струю холодной воды в лицо. Мозги включаются, и я гоню эти пагубные мечты прочь.

— Привет, — снова говорит он как-то слишком горячо для «боевых товарищей», коими мы являемся.

Будь я хотя бы богатой, как Потапенко или дико красивой... Но я обычная девушка, у которой в семье всегда есть какие-то проблемы. Приветствуя, Костя целует меня в щеку и, как бы невзначай, касается мочки уха, иногда скользит по шее. Я тут же сжимаю зубы, потому что Озерский будит во мне чувственность. Горячие приливы. Костя рождает во мне желание. Первородный грех. Но я скорее отгрызу себе руку, чем позволю ему использовать себя. Только не такому распущенному и пресыщенному женским вниманием кобелю.

— Что за паника, Константин? Пожар, наводнение, оползень? Почему я должна была примчаться в эту забегаловку в течение пятнадцати минут? Если ты потерял свою совесть, то ее уже не найти.

— Тихо ты, официанточка, пригнись, — заставляет он меня сесть в тени и прикрыться бордовой папкой меню.

Я оказываюсь слишком близко. Мне это нравится и не нравится одновременно, все это чересчур интимно.

— Даже думать не хочу о том, какую гадость ты придумал на этот раз. Когда ты сказал, что нам нужно убрать Марса, а потом позвал в пиццерию, я было подумала, что ты решил его отравить.

— Это стало бы чудесным решением всех наших проблем.

— Не обольщайся, Константин, на место одного богатого жениха придет другой, любовно подобранный папочкой и, — перелистываю меню с аппетитными картинками, — раз уж мы сюда пришли, могу я хотя бы пиццу заказать?

Костя смеется, осматривает меня с ног до головы, внимательно изучает область талии и живота.

— Как ты, будучи такой прожорливой, остаешься такой стройной? Куда бы я тебя не привел, ты везде ищешь еду.

Это звучит мило, хочется растаять и растечься лужицей, но я справляюсь.