Семь чудес

— Только что.

— А где остальные люди? Вам повезло?

Возможно, пришедший улыбнулся; из-за его усов, это было трудно сказать. — Да, мы нашли то, что искали.

— Вы привезли его с собой на Родос? Оно здесь?

На лице Посидония мелькнуло волнение.

— Мы вернулись назад на лошадях вдоль берега, а груз отправили на корабле.

— Вы что, нашли капитана, который согласился?

— Пришлось некоторое время его уговаривать, так как Клеобул решил, что так будет безопаснее. Нам сказали, что корабль прибудет завтра.

Посидоний поднял бровь: — И сколько это нам стоило?

— Денег которыми ты нас снабдил, еле-еле хватило.

— Великолепно! Ах, да, но позволь мне представить тебе еще двух моих гостей, которые проведут здесь зиму: Гордиана, гражданина Рима, и его наставника Зотика. Это - Гатамандикс, друид из племени сегурови. Гатамандикс оказал мне большие услуги, когда я был в Галлии. Когда я возвращался на Родос, он вместе с молодым человеком из его племени решили поехать со мной. Они только что вернулись с поездки вдоль побережья Линдоса.

— Я так понимаю, с поездки по поиску чего-то ценного? — спросил Антипатр.

Друид, казалось, немного хамешкался и посмотрел на Посидония.

Посидоний откашлялся: — Мы поговорим об этом позднее.

Видя, что наш хозяин хочет сменить тему, Антипатр обратил внимание на нож в руке Посидония. — Я так понимаю, что этот великолепный клинок принадлежит тебе, Гатамандикс?

Друид взял нож и сжал рукоять легкой привычной хваткой. — Полагаю, Посидоний рассказал вам, как он был свидетелем варварского, человеческого жертвоприношения, совершенного этим самым ножом? Хотя, я вижу по вашим лицам, что он рассказал. Да, это мой нож. И да, я был тем друидом, который нанес смертельный удар! — Он ткнул ножом в пустоту.

Мы с Антипатром подскочили. Друид, казалось, улыбнулся из-под усов. — Не волнуйтесь. Сегодня боги не требуют жертв.

— А, где Клеобул? — спросил Посидоний.

— Твой ученик распрощался с нами у дверей и пошел к своим родителям.

— А Виндовикс? — сказал Посидоний.

— Он ушел в свою комнату, — сказал Гатамандикс. — Устал трястись на лошади целый день. Сейчас он, наверное, спит.

Посидоний покачал головой: — Как этот парень сохраняет такую хорошую форме, прямо загадка; такое впечатление, что он ничего не делает, а только спит и ест. Но это хорошо, что он не пришел в сад. Зотик с Гордианрм смогут… ах, да… я молчу, молчу и больше ничего не скажу, иначе я раскрою эксперимент.

— Эксперимент? — сказал Антипатр.

— Да, в котором вы с Гордианом будете играть центральную роль.

— Ты никогда не упоминал об этом раньше.

— Потому что время еще не настало. Но теперь мы должны поторопиться.

— Мы что, выходим из дома? — В голосе Антипатра прозвучала жалобная нотка.

— Да, конечно. Пришло время взглянуть на Колосса.

Посидоний заметил волнение на моем лице и улыбнулся. Мое желание, наконец-то, осуществиться. Но что имел в виду Посидоний, когда говорил об «эксперименте»? Он больше ничего не сказал. Я быстро накинул плащ, потому что на набережной, вероятно, было холодно и ветрено, и последовал за хозяином в вестибюль.

Гатамандикс остался в саду. Я оглянулся через плечо и увидел, как друид вертит в руке нож, глядя на лезвие.

* * *

— Что ты знаешь о Колоссе? — спросил Посидоний.

Мы вчетвером прогуливались мимо спортивного комплекса, расположенного ниже по склону от четвертого дома Посидония, потому что нас сопровождал раб по имени Зенас, который был, наверное, лет на десять старше меня и постоянно находился рядом с хозяином, готовый вск записывать под диктовку на восковой табличке или выполнять мелкие поручения. Слева от нас был стадион; длинная низкая стена, поддерживавшая зрительские трибуны, была украшена великолепной мозаикой с изображениями богов и атлетов. Справа тянулся один из длинных портиков, окружавших палестру – гимнастическую площадку; несмотря на прохладную погоду, между колоннами я мельком увидел обнаженных юношей, борющихся на траве, а их наставники смотрели на них и подбадривали. Мне это напомнило слова моего отца: «Греки будут тренироваться обнаженными, даже если пойдет снег».

Вопрос Посидония о Колоссе был адресован мне. Я прочистил горло: — Все, что я знаю о Колоссе, я узнал от, э-э… Зотика, — начал я, думая, что нашел довольно умный способ отклонить любую критику моей эрудиции или ее отсутствия. Но Посидоний, как опытный учитель, сразу же меня осадил.

– - Ну, ну, юный римлянин, -- сказал он, -- ты либо знаешь что-то о Колоссе, либо нет.

Зенас сделал невозмутимый вид. Вероятно, он привык часто видеть, как его учитель заставляет учеников смущаться.

Слегка удрученный, я начал сначала: — Насколько я понимаю, статуя была построена почти двести лет назад по образу бога солнца Гелиоса, которого родосцы почитают больше всех других богов, потому что именно Гелиос в древние времена поднял этот остров со дна моря. Первой столицей Родоса был город Линдос на восточном побережье, но затем родосцы на северной оконечности острова, немногим более трехсот лет назад построили новый город, названный, как и остров Родосом. Так что город Родос относительно молодой, гораздо моложе Рима или Афин…

– - Все верно, -- сказал Посидоний, -- но ты отклонился от темы.

— Да, а теперь о Колоссе. История его создания такова: после того, как город Родос пережил долгую осаду Деметрия, царя Македонии, который в своей попытке взять город построил огромные боевые орудия и металлические осадные башни в масштабах, никогда ранее не существовавших. Но Деметрий в конце концов отказался от осады и покинул остров, бросив все орудия. Чтобы отпраздновать свое избавление, родосцы переплавили всю бронзу от таранов, катапульт и башен и продали все, что осталось от ненавистного оружия, чтобы построить гигантскую статую бога солнца, праздник жизни и красоты, достойную устрашающих масштабов машин смерти и разрушений Деметрия.

— Поручение было дано скульптору Харесу, уроженцу Родоса из Линдоса, ученику Лисиппа. Ему потребовалось двенадцать лет, чтобы соорудить Колосс, и никто точно не знает, как он это сделал. Некоторые говорят, что для подъема деталей на место использовались подъемные механизмы; другие говорят, что по мере того, как статуя росла вверх, вокруг статуи был построен ряд спиральных пандусов, и что каждая новая секция была выкована, отлита и залита на месте поверх предыдущей секции. Как бы то ни было, когда Колосс был готов и все, что окружало его, было расчищено, все, кто увидел изображение Гелиоса, были поражены. Статуя была самой высокой из когда-либо созданных — более ста футов, а на своем пятидесятифутовом пьедестале она возвышалась еще выше. Слава о статуе распространилась по всему миру, от болот озера Меотида до Геркулесовых столбов,

— Даже в Галлии? — спросил Посидоний.

— Я собирался сказать во всем неизведанном мире (Ultima Thule).

— И все же я могу лично заверить тебя, что Колосс известен даже в Галлии, — сказал Посидоний. — Даже используя гиперболы, оратор никогда не должен прибегать к простой риторической аксиоме, когда под рукой есть убедительный пример. Но продолжай.

— И так стоял этот Колосс, изумляя всех, кто его видел, пока через шестьдесят лет остров не потрясло сильное землетрясение. Многие храмы и постройки были повреждены, но самой страшной катастрофой стало падение Колосса, который переломился в коленях и рухнул вниз, разбившись на куски при ударе о землю. И там Колосс лежит и по сей день, и люди со всего мира до сих пор приезжают на Родос, чтобы взглянуть на руины, потому что никто еще не построил памятника, подобного этому.