Семь цитаделей

–  Так меня называют друиды. А они склонны отвергать всякого, кто не исповедует их веры.

–  Мне так не показалось, - сквозь зубы процедил Макс.
– Где Аня?

–  Ты спрашиваешь о сереброволосой девушке, чужестранец?

–  Именно о ней!
– терпение Макса подошло к концу, он не мог больше сдерживать себя. Беспокойство за Аню было сильнее благоразумия.
– Или вы каждый день похищаете по человеку?

–  Нет, только когда получаю за это хорошую цену, - Сайме была невозмутима.

–  Цену?
– насторожился Макс.
– Кто-то заплатил вам за похищение? Кто?

–  Слишком много вопросов, чужестранец, - в голосе женщины прозвучала скрытая угроза.

– Ты испытываешь судьбу.

–  Давайте успокоимся, - Илья поднял руки, призывая к примирению.
– Послушайте, Сайме, нам не нужны неприятности, мы не ищем ссоры с вами. Просто скажите нам, где Аня, и мы уйдем, и не будем раздражать вас своим присутствием.

–  Почему вы решили, что сможете уйти?
– вкрадчиво спросила Сайме. Мне нужны молодые сильные тела для моих ритуалов.

Она резким жестом откинула капюшон, открыв лицо взглядам своих собеседников. Макс, ожидавший увидеть дряхлую старуху, отшатнулся от неожиданности, не в силах отвести взгляда от этого лица. Смуглое, обрамленное копной совершенно седых волос, исчерченное резкими линиями морщин, оно тем не менее было нечеловечески правильным и красивым, как может быть красив странный лик древнего идола. Ноздри прямого изящного носа хищно раздувались, рот кривился в насмешливой ухмылке, в глубоко посаженных аквамариновых глазах горел неудержимый огонь безумия. Женщина угрожающе подняла руку, и Макс невольно отметил, что пальцы ее гибкие и тонкие, как у молодой девушки.

–  Я могу одним движением уничтожить вас прямо сейчас. А могу связать заклинанием и оставить для жертвоприношений. Но есть другой выход. Один из вас должен добровольно пожертвовать собой ради остальных. За это я отпущу вас и скажу, где девушка.

Несмотря на остроту момента, Максу стало немного легче на душе: значит, есть надежда, что Аня жива!

–  Ну так что?- поторопила жрица.

–  Хорошо, голубушка, - тихо проговорил Сергей Иванович.
– Я согласен, - заметив протестующий жест Виктории, профессор замахал руками.
– Не спорьте, я уже немолод, толку от меня в походе не так уж много. А вам всем еще жить да жить, - он поднялся, всем своим видом выражая готовность подчиниться.
– Ведите меня, уважаемая. Я готов принести себя в жертву.

Сайме звонко рассмеялась.

–  Нет-нет, для жертвоприношений я всегда могу взять любого дикаря! Мне нужен оват - помощник и ученик. Пожертвовать собой - значит, остаться здесь, в Морнеметоне, навсегда.

–  Ну, тогда я согласен, - у Ромки горели глаза.
– А вы меня научите в зверей превращаться?

Сайме молчала, словно чего-то ждала.

–  Ром, ты еще маленький, не понимаешь, с чем связываешься, - вскочил Илья.
– Лучше я останусь.

Жрица легко поднялась на ноги.

–  Пойдемте, я покажу вам обиталище Донна.

Женщина резко повернулась и зашагала в сторону рощи. Остальные пошли за ней в сопровождении кошки, которая зорко следила за каждым их движением и особенно настороженно присматривалась к Бульке. Макс положил руку на загривок пса, сдерживая его бег, чтобы не спровоцировать охранницу. В роще Сайме щелкнула пальцами, и над ее правой рукой повис светящийся шар.

–  Сюда, - произнесла жрица, ступая на прямую широкую тропу.

Спустя некоторое время впереди показалась большая поляна, посреди которой стояло высокое квадратное ограждение из толстых бревен. Женщина легко скользнула в узкую щель в углу квадрата, приказав остальным:

–  Стойте здесь!

Макс подошел вплотную к ограде и увидел, что внутри нее находится четырехугольный колодец, из которого исходило мерзкое зловоние. Сайме стояла на самом краю, шар, испускающий матовый свет, висел над ямой, которая в его лучах казалась бездонной. Жрица торжественно воздела руки, нараспев произнося слова заклинания, или молитвы. Вскоре из колодца ударил вверх широкий столб багрового света, в котором кружились мутные белесые тени. Откуда-то раздались жалобные стонущие голоса. Еле слышные, призрачные, они звучали в ночном воздухе, то сплетаясь в хор, то перекликаясь. Постепенно голоса становились все громче, набирали мощь, и наконец, слились в один невыносимый вопль страдания. Макс почувствовал, что эти звуки раздирают его, рождают в душе ужас и подавляют волю. Он зажал уши, боясь упасть без чувств, не ощущая ничего, кроме страха и одновременно жалости к плачущим существам. Сайме, внимательно наблюдавшая за ним, взмахнула рукой. Вопли затихли, снова став чуть слышными.

–  Что это было?
– проговорила Виктория.

–  Это кричат души, плененные великим Донном, - ответила жрица.
– Смотрите внимательней!

Она указала на зловещий свет, изливающийся из колодца. Белые тени, метавшиеся в нем, стремились выбраться наружу, пересечь грань между багровым лучом и остальным пространством. Но что-то не отпускало их, и они, издавая разочарованные стоны, снова и снова бились о невидимую преграду, как ночные бабочки о стекло фонаря.

–  Души моих врагов, - пояснила Сайме, обращаясь, казалось, к нему одному.
– Или тех, кто пытался обмануть меня. Впрочем, некоторые таким образом платят мне за услуги.

Она широко раскинула руки, словно желая обнять световой столб, сделала глубокий вдох и замерла. От кровавого марева отделилось множество тоненьких щупальцев и протянулось к неподвижно стоящей фигуре, обвивая ее и постепенно обволакивая целиком. Вскоре Сайме стояла внутри багрового кокона, толстой пуповиной луча связанного со светом, бьющим из колодца. Лицо ее, с томно прикрытыми глазами, выражало полное блаженство. Зрелище показалось Максу омерзительным, было в нем что-то пугающе-непристойное, но одновременно завораживающее.

Крики душ зазвучали громче, теперь в них слышалась боль. "Она питается ими, - вдруг понял Макс.
– Черт ее побери, не знаю, как, но она жрет их энергию, или что там еще? Проклятая гадина сосет их, как вампир, именно поэтому она такая молодая". Наконец, Сайме, видимо, насытилась и открыла глаза, произнеся краткое заклинание. Красный свет втянулся обратно в колодец.

–  Если оват ослушается меня, его ждет та же участь, - произнесла Сайме, выходя из ограды.
– Его душа никогда не увидит Тихую долину, и будет вечно жить в колодце Донна, страдающая и мятущаяся.

–  Хорошо, я согласен, - медленно проговорил бледный Илья.

–  Нет. Ты не подходишь.
– Жрица обвела яростно сверкающим взглядом лица своих пленников.
– Мне нужен он.

Длинный палец указал на Макса.

–  Но это невозможно, без него мы не справимся, - крикнула Виктория.

–  Выбирайте: либо вы погибнете все, либо он остается, - невозмутимо ответила Сайме и двинулась по тропе к выходу из леса.

–  Не соглашайся, Макс, - горячо шептала Виктория.
– Мы что-нибудь придумаем.