Семь драконов Ниларской принцессы

«Некоторым бы ответил?» Кто эти некоторые мне было понятно без слов, такие же, как я. Ведьмы. Те, кто слышит Глас Мира, кто живёт миром, кто им дышит.

Но, поняв ответ на вопрос, я легко поняла и то, что было сокрыто за ним в тени. Ведьмы — тактичны. Ведьмы — милосердны. Да, глядя на «золотую ведьмочку» ветра, на Нику, можно легко понять, что в её исполнении добро с кулаками. Но при всём при этом, я хорошо помнила, что она мне говорила и КАК. И понимала, что такая, как Ника, никогда не пойдёт на запретную, по сути, территорию.

Ар улыбнулся, словно уловив мои размышления.

Но сказал про другое:

— Мы смотрим в кровь и видим тех, кто связан тесно и накрепко с теми, в кого мы смотрим. Я могу посмотреть в твою кровь и увидеть.

— У меня много братьев… Было, до моего отправления.

— А сёстры?

Вот на этом моменте я откровенно озадачилась.

Серьёзно? Сёстры?

— Ни одной… — пробормотала я, перебирая в памяти все слухи и домыслы. — Совсем ни одной, Ар… Веришь?

— Верю.

— Но как такое возмо… — я осеклась, глядя в удивительно понимающие глаза орка. Ответ нашёлся сам собой, легко и очень просто. Вся загадка почти сложилась воедино. Почему Глас мира говорил, что я — нарушение правил, почему Ника так загадочно улыбалась. Почему я ощущала порой такое созвучие в Каннате. — Магия крови.

— Верно, Медуница. Магия крови…

Я ничего не могла сказать, так же молча, как и Ар, смотрела на пламя костра. Мы ничего не знаем о магии крови.

Ни-че-го.

Ни какой она бывает. Ни как она работает.

Я могла бы сравнить Канната, например, с императором. И не могла. Прежде чем этот довод пришёл мне на ум, я уже могла назвать и контрдовод. Каннат не убивал. Каннат, насколько получалось, держал эту кровь под контролем, выигрывая время для брата.

А император…

— Он убивает своих детей, — тихо прошептала я.

И старейшина клана Белого клыка горестно склонил голову.

— Убивает.

— Чтобы заглушить голос крови?

— Никто не знает. Даже Тарис, проводящий рядом с императором столь много времени, не знает, как это работает. Мы списывались… с разными людьми, эльфами, орками. Но никто не смог нам ответить, что это и как это.

Вот почему… Я нервно покусывала нижнюю губу. Вот почему мир подталкивал меня к тому, чтобы остаться в Ниларской империи. Чтобы решить вот эту проблему.

Проблему императора Ниларской империи.

— Ар, — прошептала я, потому что громко говорить не могла. — Можно ли проверить… является ли император… моим отцом?

Орк кивнул:

— Можно, но только вероятность… — мужчина замолчал, глядя на меня.

— Низка, — согласилась я негромко, — император крайне параноидален. И детей проверяют трижды: на родственность крови, магии и рода. Если есть хоть малейшее подозрение…

— Тогда почему?

— Когда моя мама… — я сглотнула, — стала его женой, у него было четверо старших сыновей. Самый старший умер где-то за два дня до моего рождения… Остальные в последующие пару месяцев. Самый старший сын и первенец императора… Он был старше мамы… И был наследником отца во всём: крови, магии и рода. Если не император, но его сын?

Ар потёр висок:

— В дурную историю ты хочешь заглянуть, Медуница…

— Куда уж дурнее, чем то, что есть?! К тому же, не заглянуть. Я живу в этой истории…

— Но ведь живёшь!

«Честнее будет сказать, что уже умерла», — проглотила я сердитые слова. Ар здесь ни при чём.

— Живу. Но вот чтобы это так всё и сохранилось, с этой историей нужно разобраться. А у меня до сих пор, в какую сторону ни глянь, куча вопросов, и ни одного ответа.

— Я понял, — пробормотал орк, потом вытащил из-за пояса нож и протянул мне. — Но тебе будет непросто. Использовать этот способ — самое простое, но и самое грязное решение. Тарис мне голову открутит… — пожаловался он сам себе.

— Наставник хороший, — вздохнула я.

— Хорошо, — кивнул Ар, — твой наставник хорошо и технично оторвёт мне голову.

Я засмеялась, принимая нож, взглянула вопросительно.

— Режь, — велел орк, — по ладони режь. И пои костёр своей кровью сама. И знай, что теперь, когда кто-то попытается твоей кровью воспользоваться в своих обрядах, твоя кровь сгорит… а тому, кто это делал, мало не покажется.

— Даже если я добровольно кровь дала?

— Даже в этом случае.

— Поняла… Спасибо. Буду иметь в виду.

Ар мимолётно улыбнулся.

Я задумчиво посмотрела на нож, потом на костёр, потом снова на нож… и решительно полоснула себя по ладони.

Новость… «приятная» и удивительная. Нож прошёл сквозь ладонь, не поранив.

Не поняла…

Ар одобрительно кивнул, поймал мою руку и вытянул над огнём. Мои глаза округлились, когда я увидела, как пламя вспыхнуло, принимая… подношение.

Как?!

— У шаманов свои техники, — мирно сказал орк, отпуская мою ладонь. — А теперь смотри. Смотри сквозь огонь на свою кровь!

Сквозь огонь на свою кровь? Звучало слегка непонятно и слегка чуждо моему уху. Я привыкла всё же к иной магии. А шаманство, которым сейчас пользовался Ар, было совсем другим. В нем не было стройных формул, проверенных заклятий. Одно и то же действие, могло привести к разным вариантам. И, естественно, оно и приводило!

Смотреть… Смотрю. Огонь, как огонь. Только пара языков пламени, играет медовым отблеском, в точности как моя… коса…

На мгновение я растерялась, глядя на эти языки пламени, а они качались, изгибались и менялись.

Первой в огне я увидела девушку.

Хрупкую, тонкую, звонкую, с толстой медовой косой, с руками, которые никогда не ведали труда… И только потом я обратила внимание на глаза. Мёртвые. Пустые. Бездушные.

А ведь если бы не Каннат, приславший Тариса… Если бы не личность наставника, который сам по себе учил меня жить, эта картина была бы реальностью. Моей. Предсмертной.

Второй язык пламени был медовый, тёплый. Я вглядывалась в него до рези, но ничего толкового так и не увидела. Фигура… И всё. Смазанные тени, дрожащие образы, размытые границы…

Костёр выстрелил горстью искр, и я очнулась.

Ар смотрел на меня.

— Брат, — не то спросил он себя, не то себе и ответил, а потом продолжил пугающий меня разговор сам с собой. — А не сестра, нет?… Нет. Слишком мужская воля и решения такие же… Значит, брат… Брат, брат. Скрыт зовом родственной крови. Кто-то шаманил, закрыв парня собой, скрыв от всего, и от магии, и от прошлого… И, нельзя скрыть, от будущего тоже. Брат. Значит, брат…

И Ар замолчал, молчала и я, не зная, можно ли нарушать этот транс.