Семь кило баксов

– Может, и случайно зацепил, – не стал настаивать Маркелов. – Следствие покажет. Но за нанесение телесных повреждений по неосторожности тоже ведь отвечают.

Качок уже дозрел.

– Она что – родственница ваша? – спросил зло, щуря глаза.

– В том-то и дело, что нет, – с чистой совестью сообщил Маркелов. – Будь она родственницей, я бы в сторонке стоял, чтобы меня в предвзятости не обвинили. А так – у меня руки развязаны. Так ты расписку будешь писать?

И заглянул в глаза собеседнику доверчиво-доброжелательно.

– Какую расписку?

– Что к девчонке претензий не имеешь и на материальную и любую другую компенсацию не претендуешь.

– Суки! – зашелся в бессильной злобе качок.

– Ну, оскорбление я тебе прощаю, – сказал некровожадный Маркелов. – Ты девчонку простил, я тебя простил – чувствую, что мы с тобой расстанемся друзьями.

Через пару минут сопровождаемый лейтенантом Маркелов вошел в кабинет, за запертой дверью которого томилась в полном одиночестве Полина.

– О-о! – округлила глаза Полина, никак не ожидавшая увидеть здесь Маркелова.

– Наконец-то я тебя вижу! – расплылся в улыбке Маркелов. – И как же я рад, черт побери!

Последний раз они виделись на Кипре.

– Я ее забираю?

– Как договаривались, – кивнул лейтенант.

Маркелов и Полина вышли на улицу. В тени дерева нервно переминался с ноги на ногу Хеджи.

– Его разыскали как владельца машины, – прояснил для Полины ситуацию Маркелов. – Он понял, что ты влипла, и сразу же позвонил мне.

– Ты как? – спросил Хеджи.

– В порядке, – ответила Полина. – Спасибо за помощь.

– Ничего, все нормально, – пожал плечами Хеджи.

– Я ее у тебя забираю, – сказал ему Маркелов.

– Она не у меня. Она сама по себе, – невесело усмехнулся Хеджи.

Полина промолчала.

– Я пойду, – сказал Хеджи. – У меня через полтора часа эфир.

Его никто не удерживал. Он развернулся и пошел прочь.

– Испугалась? – спросил у Полины Маркелов, возвращая ее к недавним событиям сегодняшнего дня.

– Да. Я ничего понять не успела. У них машина была, как у Прокопова. Я зазевалась, ну и въехала в них. И тут они выскакивают…

– Думала – прокоповские бойцы?

– Ничего я не думала. Один страх, и больше ничего.

Маркелов задумчиво посмотрел вдоль улицы, размышляя о том, как бы понейтральнее ему выразиться.

– Прокопова ты можешь не бояться, – подобрал он наконец более-менее приличную формулировку.

Полина посмотрела на него с прищуром:

– Почему?

Больше всего он боялся этого ее вопроса. Потому что не знал, известна ли Полине тайна ее происхождения. По его прикидкам получалось, что неизвестна. И он не хотел брать на себя тяжкое бремя ниспровергателя семейных мифов. Никогда ему не приходилось выступать в такой незавидной роли. И он увильнул.

– Мы нашли людей, которые убили твоего отца. И среди них нет Прокопова.

– Я не верю!

– Почему? – искренне удивился Маркелов.

– Я не верю! – повторила Полина и отвела взгляд, потому что не могла говорить, глядя в глаза Маркелову. – Там такая история… Очень давняя… Вы не сразу поверите, но это все правда, я проверяла, и я вам сейчас расскажу… Они учились в институте вместе: Прокопов, Звонарев и моя мама…

– Не надо. Я знаю.

– Знаете? Откуда?

Только теперь Полина решилась взглянуть на своего собеседника.

– Что ты еще знаешь? – вопросом на вопрос ответил ей Маркелов.

Все-таки самого главного она не сказала. Но, кажется, она знала. Потому что было произнесено: «Прокопов, Звонарев и моя мама». От одного отца в мыслях отдалилась, а к другому не приблизилась, не хватало для того душевных сил, и потому они оба – только по фамилии.

– Прокопов считает меня своей дочерью, – произнесла Полина, сердито щурясь.

– А ты? – вырвалось у Маркелова.

Полина посмотрела ему в глаза. И он понял, что она действительно знает. Но до сих пор боится поверить. Не поверить даже, она уже поверила, а вот самой себе признаться в том, что поверила, – это было действительно страшно. И Маркелов смешался.

– Знаешь, – пробормотал он. – Бывают такие вопросы… такие проблемы… бывает такое, что обсуждается только среди близких родственников. Поэтому давай не будем лезть в эти дебри. Поговорим о деле. Только о деле. Хорошо?

– Хорошо, – с видимым облегчением произнесла Полина.

Все-таки так будет лучше для них обоих. Лучше и легче.

– Я расскажу то, что установлено уже наверняка, – сказал Маркелов. – После августовского кризиса фирма твоего отца… – Он запнулся на этих словах, но сумел сделать вид, что ничего не происходит, и продолжил: – Фирма столкнулась с трудностями. Накапливались долги, там очень крупные суммы. Кредиторы, боясь, что деньги могут к ним никогда уже не вернуться, подкупили одного из ближайших сотрудников Олега Игоревича.

Да, вот так будет лучше. Олег Игоревич. Не «твой отец». Не «Звонарев». Олег Игоревич. Очень корректно и безопасно для разговора.

– Кто этот сотрудник? – спросила Полина.

– Червяков.

– Заместитель?

– Да. От него требовалось одно: предупредить кредиторов об опасности, если что-то такое случится.

– И «что-то такое» случилось?

– Случилось, – кивнул Маркелов. – Олег Игоревич был должен многим. И когда он принял решение отдать кое-кому долги, он ошибся. Так получилось. Отдал не тем, кому нужно было отдать в первую очередь. Червяков предупредил своих тайных хозяев об опасности. Они попытались упредить Олега Игоревича. И он погиб. Заказное убийство – штука в расследовании неудобная. Процент раскрываемости низкий. Но это дело мы доведем до суда. Слишком сильно они наследили, картина вырисовывается четкая. В общем, ты можешь уже никого не бояться. Все твои неприятности в прошлом. Живи без страха.

Маркелов не удержался и потрепал Полину по волосам, как будто это была вымышленная девушка.

– И еще, – сказал он, уводя взгляд в сторону и старательно делая вид, что его что-то отвлекло. – Знай, что Прокопов не убивал Олега Игоревича. Да, у них были очень плохие отношения. Очень скверные. Но – не убийство. Ты должна это знать. Прокопов – очень сложный человек. Он совсем не ангел. Но убийства он не замышлял.

– Но вы же его ищете.

– Нет.

Маркелов вдруг засмеялся.