Семь портретов

После того, как все было закончено, и все посторонние удалились из студии, Готлиб, Тео и Юлий стали аплодировать.

– Давай, Артур! – побуждая его последовать их примеру, обратился к нему Готлиб. – Разве мы не заслужили этого? Сегодня был хороший день!

Артур неохотно похлопал в ладоши, чувствуя себя при этом глупо и неудобно. После этого фотограф отпустил их, не спрашивая, узнали ли они что-то новое.

Когда они вышли за дверь, оставив Готлиба внутри, Тео с улыбкой похлопал Артура по плечу.

– Ты держался отлично, приятель. В конце недели он прикажет тебе сделать снимок, и тогда либо полюбит тебя, либо возненавидит на веки вечные.

За углом их поджидали девушки, которые совсем недавно позировали в студии, изображая секретарей и стенографисток. И когда же они успели договориться с ними о встрече? Артур поспешно свернул в первый попавшийся переулок, на прощание помахав новым знакомым и пожелав им удачи.

Идти после такого дня к Рите было все равно, что возвращаться домой после долгой разлуки. Колыбель осталась позади, и тепло привычной обстановки испарилось окончательно – он целый день видел незнакомых людей, мотался по городу и наблюдал за тем, как улаживаются конфликты. Пекарня, где справа и слева от него всегда работали одни и те же люди, теперь казалась настоящими райскими кущами.

Не отдавая себе в этом отчета, Артур открыл калитку знакомого дома, не заботясь о том, чтобы подождать.

Флинт лениво посмотрел на него, а затем для приличия один раз подал голос, после чего раздался приглушенный расстоянием ответ Доры. Через минуту дверь дома отворилась, и на пороге появилась она.

– Артур, – она улыбнулась и даже протянула к нему руки. – Идем скорее, я угощу тебя печеньем и чаем.

Конечно, ему довелось пообедать еще до свадьбы, но Артур чувствовал себя так, словно не ел, по меньшей мере, целую неделю.

– Печенье – это замечательно, – улыбнулся в ответ он.

Она провела его к беседке, а затем скрылась на кухне. Артур опустился на уже «свой» стул и, ожидая ее возвращения, взял в руки один трафарет.

Подумать только, и он еще ничего не делал – всю работу взяли на себя Юлий и Тео, а про Готлиба и говорить не приходилось. Неужели к этому можно привыкнуть? Как можно работать в таком ритме, ежечасно иметь дело с разными и подчас весьма капризными людьми, и при этом еще находить в себе силы на развлечения и свидания? Артур уже не был уверен в том, что хочет обучаться фотографии или тем более работать самостоятельно. Сейчас ему хотелось вернуть все на прежние места и позабыть о том, что он решил добиться большего.

– Я приготовила сэндвичи, – подходя к столу с подносом, сообщила Рита. – Ты выглядишь уставшим, и, возможно, тебе нужно нечто более интересное, чем просто печенье.

– Вы не можете себе представить, как я вам благодарен. Умираю от голода.

– Правда? – Она села напротив, складывая еще чистые карточки и откладывая их в сторону. – Всё так серьезно?

Он рассказал ей о том, как прошел первый день. Рассказал все во всех подробностях, описывая детали и расставляя замечания. Артур и подумать не мог о том, что за один день можно набрать столько впечатлений – в прошлом такого с ним никогда не случалось. У него была огромная потребность поделиться наблюдениями, изложить все события и высказать свое мнение. Рита слушала, не перебивая и даже ни о чем не спрашивая – он говорил увлеченно, живо и без посторонней помощи подбирал слова. Занятый долгим монологом, он даже не понял, когда успел съесть свой сэндвич и приняться за печенье.

Она улыбалась и подливала ему чай, заботясь о том, чтобы у него было все необходимое.

– Кажется, что тебе понравилось.

– Нет, я бы так не сказал, – честно признался он.

– А выглядит наоборот, – весело возразила она.

– Наверное.

– Ты был так увлечен, никогда тебя таким не видела, но мне это нравится. К тому же, дальше будет лучше.

– Скорее всего, станет проще, – со вздохом согласился он. – Юлий и Тео, по крайней мере, чувствуют себя хорошо. Они отправились гулять с моделями, которых привел редактор.

– Красивые девушки?

– На мой взгляд, не очень.

Она засмеялась, и в глазах у нее запрыгали искорки.

– Теперь тебе часто придется встречаться с привлекательными девушками, и я считаю, что это будет полезно.

– Вы считаете? – удивился он.

– Да, я убеждена, что тебе нужно чаще видеться с женщинами.

– Я думаю, что мне вполне достаточно вашего общества.

– Ты не можешь жениться на мне.

– Почему?

Вопрос вырвался сам собой, и он даже испугался. Впрочем, напрасно – Рита и бровью не повела, будто так и было нужно.

– Потому что ты молод и красив, а вокруг много юных и привлекательных особ, – невозмутимо ответила она.

– Разве я смог бы рассказать им все, чем только что поделился с вами?

– Почему бы и нет?

– Я хочу возвращаться в ваш дом после каждого дня обучения, потому что только с вами я могу разделить все свои мысли.

– Двери всегда открыты для тебя, ты же знаешь.

– Тогда зачем же мне искать вам замену?

Рита ничего не ответила, снова принимаясь за работу.

Глава 27 Рита. Платье

У Робби появилось свободное время, но это не означало, что он стал чаще и дольше бывать дома – у него с другом всегда было много общих дел и проектов, а потому Рита все равно провожала его по утрам и ждала только к обеду. Нередко он уходил из дома и по вечерам, отправляясь к реке или еще куда-нибудь. Они стали меньше говорить, но ее это не тревожило. Она знала, что Робби все равно расскажет ей, если с ним будет происходить нечто серьезное. К тому же, ей не хотелось надоедать ему расспросами, и Рита терпеливо ждала.

Артур учился уже две недели, и только сейчас начал привыкать к новому ритму жизни. Он приходил к ней каждый будний вечер, рассказывал обо всем, что происходило за день, и постоянно делился впечатлениями.

Начиналось жаркое лето, и Рита все чаще радовалась тому, что у нее есть беседка. Теперь она проводила здесь почти все свободное время. Домашние дела незаметно отошли на задний план, деньги на еду расходовались медленнее, чем зимой, и она стала понимать, почему так много людей из ее прошлой жизни ждали лета с большим нетерпением. Медлительность самого теплого сезона, приобщавшая ее к собственному неторопливому ритму, казалась ей более привлекательной, нежели суетливость весенних дней. Она перестала беспокоиться о мелочах, и уделяла меньше времени себе самой, довольствуясь лишь старыми собственноручно ушитыми в талии платьями. Шляпок она почти не носила, делая исключение лишь для походов на почту или в магазин. Происходило это не слишком часто, а потому она предпочитала довольствоваться прошлогодними вариантами, не подбирая других вещей.

Рита не замечала, как сближалась с Артуром все сильнее и сильнее с каждым днем. Она привыкла к его голосу, манере речи, к самому его присутствию. По воскресеньям они вместе ходили на почту, а вечера он проводил один, отдыхая от тяжелой учебы. Такие часы Рита просиживала в беседке, читая книги или просто наслаждаясь тишиной. Жизнь казалась прекрасной и безмятежной, и она все чаще думала о том, что ей не хочется ничего менять. Если бы ее прелестные мальчики остались навсегда в этом возрасте – Робби со своей забавной заумностью и Артур со своими сомнениями – она была бы счастлива. Загадывать наперед не хотелось, но все же иногда мрачные мысли посещали ее. Чаще это случалось посреди ночи, когда она выходила во двор и подолгу стояла на прохладном ветру, распустив волосы по плечам и набросив шелковый платок.