Семь с половиной минут

– Нет. Агинский находился у стойки управления. Это в самом начале цеха, рядом со входом. Тот участок перекрывается другой камерой.

Да... Так вот, Лихачев возился у манипулятора, а в пятнадцать сорок восемь в кадре появился Николай Морозов. Он тяжело дышал и на лице его было странное выражение. Он несколько секунд молча глядел на Лихачева каким-то безумным взглядом и наконец задал ему странный вопрос: "Ты еще жив?!" или просто: "Ты жив?!" - я не помню точной формулировки.

– Камеры передают не только изображение, но и звук?

– Да, конечно. Техник в любую минуту может обратиться к дежурному инженеру, чтобы затребовать помощь, консультацию или запчасти...

Так вот, Лихачев оторвался от своего занятия, удивленно посмотрел на Морозова и спросил: "Ты чего?". Тот пробормотал в ответ что-то нечленораздельное и пятясь вышел из поля зрения камеры. Лихачев посмотрел ему в след, покачал головой и вернулся к ремонту.

Меня заинтересовало странное поведение Морозова и, кроме того, его присутствие в цехе не было вызвано никакой необходимостью, а следовательно, было нарушением внутреннего распорядка...

– То есть, в цех его никто не посылал и не вызывал?

– Совершенно верно. Словом, чтобы расспросить Морозова, что он делает в цеху, я переключил свой телевизор на камеру, стоящую у входа. На экране появились Морозов и Агинский, но, к сожалению, у этой камеры барахлит звуковой канал, и я не мог с ними связаться и не слышал, о чем они говорили. Я только увидел, что Морозов, указывая на дверь что-то говорит Агинскому, тот смотрит на него недоверчиво, потом что-то отвечает и выбегает из цеха. Морозов поворачивается и двигаясь в направлении Лихачева выходит из поля зрения камеры.

Я снова переключил приемник на камеру, стоящую на участке Лихачева. Лихачев продолжал возиться с манипулятором, а Морозов в кадре еще не появился. Я ждал, когда он войдет в поле зрения, чтобы спросить наконец, что он тут делает. Когда Морозов появился на экране, я уже раскрыл рот, чтобы задать вопрос, но не успел. Экран вдруг осветился яркой вспышкой, а потом с минуту по экрану бежали полосы.

– Вы засекли время вспышки?

– Нет, но я посмотрел на часы, когда изображение восстановилось - они показывали пятнадцать пятьдесят четыре.

– А что вы увидели на экране?

– Увидел, что Лихачев с пробитой головой лежит в луже крови, а Морозов стоит нагнувшись над ним с разводным ключом в руке. На мой окрик он не реагировал. Ну, я поднял тревогу, вызвал милицию, скорую помощь, а сам рванулся в цех. Лифт был занят, и вниз я бежал по лестнице. В холле столкнулся с начальником смены, выбегавшим из лифта - он тоже видел все по телевизору. Вместе с ним мы помчались в цех. Тут же подоспели несколько дежурных техников.

Когда мы прибежали к месту происшествия, Лихачев был уже мертв. Морозов никакого сопротивления не оказывал и попыток убежать не делая, только бормотал что-то невнятное. Понять его было невозможно. Он был бледен и глаза его были расширены и тоже какие-то белые. Ну вот, собственно и все. Потом подоспела милиция, "скорая"... Остальное вы и сами знаете.

– А Агинский? Где он был во время тревоги?

– Агинский, когда мы выскочили из административного корпуса, находился во дворе. У меня не было времени вглядываться, но, кажется, когда мы пробегали мимо него, он смотрел на нас с испугом. А потом сам бросился за нами. В цех он вбежал сразу же после нас. Когда мы схватили Морозова, именно он вырвал у него из него разводной ключ. Кстати, рана на голове Лихачева была нанесена этим ключом?

– Да, экспертиза это подтвердила.

Начальник цеха нахмурился и покачал головой.

Молчание нарушил следователь.

– Что вы можете сказать о взаимоотношениях всей этой троицы: Лихачев - Морозов - Агинский?

– Ну - что... знаю, что все трое были друзьями, учились на одном курсе вечернего отделения университета. Жили в одной комнате общежития. Самые тесные у них били взаимоотношения.

– Так они еще и студенты?

– Да. На нашем заводе восемьдесят процентов личного состава - это итээры, люди с высшим образованием. Остальные же имеют среднее специальное образование и большинство из них учится на вечернем или заочном.

– И на каком же факультете обучалась наша троица? На радиофизике или прикладной математике?

– Как ни странно, на факультете философии. Впрочем, у нас многие почему-то идут в гуманитарные ВУЗы и факультеты. Особенно в последние годы...

– Значит, никаких, по крайней мере, явных, мотивов к убийству у Морозова не было?

– Да какие там мотивы! Откуда?! Да и вообще - разве так убивают? Среди беда дня, ни с того, ни с сего, зная, что за тобой наблюдают телекамеры... А с другой стороны - я сам видел, собственными глазами...

– Ну, то, что вы видели своими глазами совершенно не обязательно должно интерпретироваться как убийство...

– А что же? Ведь улики... ключ в руке, странное поведение... Существует другое объяснение?

Он смотрел на следователя с надеждой.

– Ну, например, Морозов объясняет это...

– Да, да!
– энергично закивал годовой начальник цеха.
– Морозов! Что сам-то Морозов говорит?

– Он говорит, что в цех залетела шаровая молния, взорвалась и отброшенный взрывом ключ попал Лихачеву в голову и убил наповал. А как ключ у него в руке оказался - не помнит. Говорит - все в тот миг помутилось, был как в трансе...

Начальник нахмурился.

– Молния? Я не видел никакой... Хотя - та вспышка на экране, а потом помехи...

Он оживился.

– Да, да! Это вполне возможно. Ведь в тот день - вы помните?
– была сильнейшая гроза, она разразилась примерно через час после событий, но приближение ее уже тогда чувствовалось. Парило так, знаете, душно было. У меня в тот день давление поднялось... Так что это вполне разумное объяснение...

– Да, но к сожалению, эта версия не объясняет странного поведения самого Морозова - зачем он прибежал в цех, что означает его фраза, адресованная Лихачеву: "Ты еще жив?!" или "Ты жив?!"... И вдобавок к этому в показаниях Морозова есть один пункт, который совершенно уже ни во что не вписывается. Так что пока еще ничего не ясно.

Начальник сник.

– Да, верно, - пробурчал он.
– В цехе Морозову делать было нечего. Получается, что он как будто бы заранее все знал. Если и не убил, то подстроил... Да... Странно...

– Ну хорошо, - сказал следователь, - вы говорите, что начальник смены тоже наблюдал по телевизору все происшествие?

– Да-да.

– Я могу с ним встретиться?

– Да, он сидит этажом ниже. Комната семьсот восемь. Первая цифра означает этаж...

– Ясно. И еще я хочу побеседовать с Агинским.