Семь я

Христос во Славе: непостижимое воздействие Божие, рассредоточенное по недрам материи, и ослепительное средоточие, в котором соединяются неисчислимые нити множественности; сила, не покоряющаяся никому, как Вселенная, и дышащая пламенем, как жизнь; Ты, Чье чело белоснежно, взор сверкающ, а стопы источают сияние, более яркое, чем свет расплавленного золота; Ты, Чьи ладони вмещают звездное небо, Ты - первый и последний, живой, мертвый и воскресший; Ты, сочетающий в Своем Единстве все чары, все чувства, все силы, все состояния; это к Тебе стремилась моя душа желанием необъятным, как мир. Ты воистину мой Господь и мой Бог!

"Прими меня в глубину Свою, Господи!"

Ах! Я верую в это (и настолько сильно, что эта вера стала одним из столпов жизни моей души): мрак, где нет Тебя, был бы абсолютным небытием. Ничто не может жить и пребывать вне Тела Твоего, Господи Иисусе, и даже те, кто лишен любви Твоей, еще пользуются, к горю своему, помощью Твоего присутствия. Все мы неизбежно существуем и живем Тобой - вселенской средой плотности и жизни!

Но именно оттого, что мы несовершенны, что нас нельзя представить бесконечно-далекими или слитыми с Тобой, именно оттого, что в нас субъект единения возрастает вместе с самим единением, вручающим нас постепенно в Твои руки, - ради самой истинной сути моей внемли, Господи, желанию того, что я дерзаю назвать своей душой, хотя с каждым новым днем я понимаю, насколько она превышает меня, во имя утоления моей жажды всебытия сквозь сферы Твоей глубочайшей сущности вплоть до святая святых Твоего сердца - приближай меня к Себе!

Чем явственнее я нахожу Тебя, Господи, тем более всепронизывающим предстает предо мной Твое воздействие; по этому признаку я в любой миг могу понять, насколько приблизился я к Тебе. Когда я обнаруживаю, что все явления вокруг меня, не теряя своей сущности и явных черт, тем не менее соединены некоей непостижимой силой в неразделимое, неизмеримо близкое и неизмеримо далекое начало, когда, будучи принят в сокровенную глубину Божественного святилища, я почувствую, что беспрепятственно странствую по небу всего Творения, - тогда я пойму, что подхожу к точке, где встречаются сердце вселенной и свет, исходящий из Божьего сердца.

В этом средоточии космического горения подвергни меня, Боже, как пламени, всем влияниям, которые, будучи испытанными на большем расстоянии от Тебя, стали бы тщетными, двусмысленными и чуждыми Тебе, но, будучи освящены энергией, "которая способна покорить себе все", они преображаются в физических недрах Твоего сердца в вестников Твоей победоносной миссии. Своей любовью Ты непостижимым образом соединил очарование всего сотворенного с его ничтожеством, кротость его - с яростью, иллюзорную слабость - и внушающее страх могущество; я молю Тебя, воспламени поочередно радость и презрение в моей душе, научи ее истинной чистоте, не той, что ослабляет и разделяет сущее, но той, что усиливается от всяческой красоты; сообщи ей, что настоящая любовь - это не та, что наделена великой властью взламывать все замки жизни сразу; и, наконец, дай ей силою Твоего непрерывно растущего всеприсутствия благодатную жажду все глубже узнавать, творить и претерпевать мир, чтобы все явственнее видеть Тебя.

Все мое счастье и мой истинный успех, вся суть моего бытия, вся моя любовь к жизни, Господи, зависят от этого важнейшего прозрения, от способности видеть Твое единство со Вселенной. Пусть другие, верные своему более высокому призванию, несут весть о величии Твоего бесплотного Духа! А я верен предназначению, исходящему от тончайших струн моей души, и не желаю и не могу благовествовать ни о чем ином, кроме бесчисленных проявлений Твоей воплощенной сути в материи, я ничего иного никогда не буду способен возвещать, кроме тайны Твоего Тела, о Душа, видимая во всем окружающем нас.

Твоему Телу во всей его безмерности, т.е. миру, ставшему благодаря Твоей власти и моей веры блистающим одухотворенным горнилом, в котором все расплавляется, чтобы возродиться, - всеми силами, пробужденными во мне Твоим созидательным притяжением, всем моим слабым знанием, моими духовными связями, моим священническим титулом и (что для меня важнее всего) всей сущностью моей человеческой веры - я предаюсь, чтобы в нем родиться, пребывать и умереть, Иисусе.

Ордос , 1923- Омск , 2010.

Pierre TEILHARD DE CHARDIN

LA MESSE SUR LE MONDE

L'offrande

Puisque, une fois encore Seigneur, non plus dans les forets de l'Aisne, mais dans les steppes d'Asie, je n'ai ni pain, ni vin, ni autel, je m'eleverai par-dessus les symboles jusqu'a la pure majeste du Reel, et je vous offrirai, moi votre pretre, sur l'autel de la Terre entiere, le travail et la peine du Monde.

Le soleil vient d'illuminer, la-bas, la frange extreme du premier Orient.

Une fois de plus, sous la nappe mouvante de ses feux, la surface vivante de la Terre s'eveille, fremit, et recommence son effrayant labeur.

Je placerai sur ma patene, o mon Dieu, la moisson attendue de ce nouvel effort. Je verserai dans mon calice la seve de tous les fruits qui seront aujourd'hui broyes. Mon calice et ma patene, ce sont les profondeurs d'une ame largement ouverte a toutes les forces qui, dans un instant, vont s'elever de tous les points du Globe et converger vers l'Esprit.

– - Qu'ils viennent donc a moi, le souvenir et la mystique presence de ceux que la lumiere eveille pour une nouvelle journee !

Un a un. Seigneur, je les vois et les aime, ceux que vous m'avez donnes comme soutien et comme charme naturel de mon existence. Un a un, aussi, je les compte, les membres de cette autre et si chere famille qu'ont rassemblee peu a peu, autour de moi, a partir des elements les plus disparates, les affinites du coeur, de la recherche scientifique et de la pensee. Plus confusement, mais tous sans exception, je les evoque, ceux dont la troupe anonyme forme la masse innombrable des vivants : ceux

qui m'entourent et me supportent sans que je les connaisse; ceux qui viennent et ceux qui s'en vont ; ceux-la surtout qui, dans la verite ou a travers l'erreur, a leur bureau, a leur laboratoire ou a l'usine, croient au progres des Choses, et poursuivront passionnement aujourd'hui la lumiere.

Cette multitude agitee, trouble ou distincte, dont l'immensite nous epouvante, -- cet Ocean humain, dont les lentes et monotones oscillations jettent le trouble dans les coeurs les plus croyants, je veux qu'en ce moment mon etre resonne a son murmure profond. Tout ce qui va augmenter dans le Monde, au cours de cette journee, tout ce qui va diminuer, -- tout ce qui va mourir, aussi, -- voila. Seigneur, ce que je m'efforce de ramasser en moi pour vous le tendre; voila la matiere de mon sacrifice, le seul don't vous ayez envie.

Jadis, on trainait dans votre temple les premices des recoltes et la fleur des troupeaux. L'offrande que vous attendez vraiment, celle dont vous avez mysterieusement besoin chaque jour pour apaiser votre faim, pour etancher votre soif, ce n'est rien moins que l'accroissement du Monde emporte par l'universel devenir.

Recevez, Seigneur, cette Hostie totale que la Creation, mue par votre attrait, vous presente a l'aube nouvelle. Ce pain, notre effort, il n'est de lui-meme, je le sais, qu'une desagregation immense. Ce vin, notre douleur, il n'est encore, helas qu'un dissolvant breuvage. Mais, au fond de cette masse informe, vous avez mis -- j'en suis sur, parce que je le sens -- un irresistible et sanctifiant desir qui nous fait tous crier, depuis l'impie jusqu'au fidele : "Seigneur, faites-nous un ! "