Семь. Гордыня

— Угу. — покивал я головой. — Основательно ты покопалась в моей головке. Как насчёт ответного хода?

— В каком смысле?

— Используем сыворотку правды и поговорим на равных. А то получается игра в одни ворота, ты знаешь расклад, а я нет. — я достал из кармана один из припрятанных тоненьких пульверизаторов и покрутил его в пальцах.

— Разработка Елизаветы? — понятливо кивнула настоятельница.

— Угу. Не исключено, что после этого разговора из твоего кабинета выйдет лишь один, а второй унесёт свои тайны в могилу.

— Мне нечего скрывать. — пожала Иоанна плечами. — От тебя нечего.

— Ну, раз мы оба согласны… — я нажал на кнопку, выпуская облако распылённого препарата в воздух, и делая глубокий вдох, запуская препарат Лизки в свои лёгкие. — Поговорим?

— Поговорим… — обречённо кивнула мне моя новая подруга и союзница.

— Итак. Вопрос первый. Простой. — хмыкнул я. — Ты будешь пытаться снова подчинить меня или внушить мне что-то помимо моей воли? Или каким-то образом воздействовать на меня или действовать против меня, после того как мы заключим с тобой соглашение?

— Это непростой вопрос. — нахмурилась матушка. — На данный момент я готова придерживаться всех договоренностей с тобой, мне нужно добиться твоей дружбы и расположения любым способом, и я понимаю, что только будучи честной, смогу это сделать. — она помолчала. — Но это сейчас. Я не знаю, что будет через неделю или год. Возможно, я решусь и нарушу слово.

— Если подвернётся кто-то более выгодный? — хмыкнул я.

— Нет. — матушка задумалась, формулирую ответ. — Выгоду иметь единомышленников, соратников и друзей ничто не перевесит. Это говорит бог, логика и разум. Но обстоятельства могут сложиться таким образом, что мне придётся предать тебя или пожертвовать тобой во имя высшей цели. Я не исключаю такого развития событий.

— Интересно… Есть идеи, как мне обезопасить себя?

— Тебе нужен серьёзный компромат на меня или какой-то сдерживающий фактор. Тогда у меня не будет соблазна предать тебя, и моя совесть будет чиста. Это выгодно обоим. Я слабая женщина, могу сорваться. — Иоанна грустно улыбнулась.

— Хорошо. Приемлемо. Я что-то придумаю с этим. Теперь поговорим подробно, чего ты хочешь, кто тебе мешает, кто угрожает, и что тебе нужно…

За следующий час мы обсудили очень много. Под действием сыворотки правды разговор был очень интересный и продуктивный. Необычно осознавать, что человек искренен с тобой, по умолчанию ждёшь от него лжи или какого-то подвоха, и только через пару секунд приходит понимание, что он не лукавит, не обманывает, не пытается угодить тебе лестью или лицемерием.

— Алекс… — осторожно произнесла Иоанна, после того как мы оба наговорились, прояснили все вопросы для себя и выпили по паре чашек крепкого кофе. — Раз мы с тобой теперь на одной стороне, в одной команде… Ты не мог бы решить одну мою небольшую проблемку?

— Так скоро? — хмыкнул я. — Какую же?

— Это лучше показать. Пойдём.

Иоанна поднялась со своего места, оправила рясу, и неторопливым шагом направилась в сторону выхода из кабинета…

Глава 10

Мы вышли из кабинета матушки и двинулись по серым коридорам монастыря. Кажется, всё прошло даже немного лучше, чем я рассчитывал. Неожиданное предложение о сотрудничестве, конечно. Знать бы, зачем мне это сотрудничество и дружба. В перспективе — да, но сейчас… Сейчас это лишние хлопоты, дополнительные обязательства и ненужный мне геморрой. А взамен ни-че-го! Хотя…

— Сонь? — окликнул я настоятельницу в спину.

— Да, Алексей?

— Дашь мне одну из своих девчонок в залог нашей дружбы?

— Зачем?

— О! Я найду применение её способностями.

— Алекс! — строго взглянула на меня Иоанна, слегка сбавив шаг и поравнявшись со мной. — Хватит дурачиться.

— А я не дурачусь. Протестирую её способности, посмотрю, на что она способна, в чём может быть полезна мне и как я могу её использовать. У меня уже даже несколько вариантов созрело в голове.

— Звучит, конечно, разумно…

— Но? — нахмурился я, понимая, как заканчиваются такие фразы.

— Прости, я не могу. Они живые люди, я не могу распоряжаться ими как вещами.

— Да прям! — хмыкнул я. — Разве они не выполняют твои приказы, разве не отказываются от своего «я», приходя в монастырь?

— Это немного не то…

— Ладно. А если я поговорю с ними сам и сделаю предложение, от которого они не могут отказаться?

— Пожалуйста, не нужно, Алекс. Я бы не хотела, чтобы они уходили от меня.

— Хорошо… — хмыкнул я, слегка разозлившись.

Вот тебе и дружба, вот и сотрудничество. При первой же просьбе тебя посылают нахер!

— Алекс, не злись, пожалуйста. — заметив моё состояние и разочарование, Иоанна бережно взяла мою руку в свою. — Понимаешь… — осторожно произнесла она. — Их способности пока ещё сырые, влияние на мозг и последствия до конца не изучены, мы всё ещё наблюдаем и фиксируем малейшие отклонения.

— И? — нахмурился я, не до конца поняв, к чему ведёт Иоанна.

— Что если одна из них решит покопаться у тебя в голове или заставит тебя что-то сделать? Или ты её обидишь, она разозлится и прикажет тебе выйти из окна 50-го этажа? Или сделает дурачком, поджарив мозги?

— Да уж… Тебя послушать, так с ним рядом опасно находиться.

— Ну, пока я их контролирую, опасности нет. Но что будет вдали от меня?

— В смысле контролируешь? У тебя есть какой-то способ контроля?

— Да, есть. — Иоанна ненадолго замолчала. — Мы придумали одну схему, как обезопасить и их, и себя. Тебе о чём-то говорит термин нейропрограммирование?

— Ломаешь их волю, делая послушными и покорными?

— Нет. Это грубо и не даст нужного результата. Мы изучали похожие работы у конкурентов, но все эксперименты в этом направлении плохо заканчивались. В лучшем случае на выходе получалась бесхребетная, бесполезная и безынициативная оболочка, в худшем — у подопытных наблюдалась полная потеря интереса к жизни с последующим закономерным суицидом.

— Даже так? И как вы вышли из этой ситуации?

— Всё просто. Мы пошли немного другим путём — внушили реципиенту любовь и безграничную преданность одному человеку. Не совсем внушили, конечно… Мы нащупали в разумах добровольцев эти чувства и усилили их в десятки, сотни раз. Если бы они не любили меня и не были преданы изначально, не пошли на это по своей воле, ничего бы не вышло. Они не могут причинить мне вред или ослушаться прямого приказа. Вернее, могут, но никогда это не сделают. Поэтому я не могу передать их тебе. Ты не их хозяин и перепрограммировать их уже не выйдет — это необратимый процесс.

— Интересно… И логично.

Я ненадолго задумался, переваривая новую информацию. Мы остановились возле большой дубовой двери на первом этаже монастыря, но входить не спешили. Иоанна терпеливо ждала от меня очередного вопроса или логичного завершения разговора, и я не стал её разочаровывать.

— А если я дам тебе материал, сможешь сделать из него то же самое, что сделала со своими монашками?

— Монахинями. — поправила меня матушка. — С привязкой к тебе?

— Конечно.

— А этот человек готов пойти на это? Добровольно и без принуждения?