Семь. Гордыня
Шрифт:
— Готов. — уверенно кивнул я. — Этот человек подсознательно хочет иметь хозяина.
— И у него есть чувства к тебе?
— Сама спросишь. Но какие-то точно есть. Не любовь, — хмыкнул я, — но что-то наподобие благодарности или страха. Не уверен…
— Тогда ещё проще — главное, чтобы хоть что-то было, а мы уж найдем на чём сыграть и за что зацепиться. Это даже будет интересно… — Иоанна задумчиво поджала губки. — Новый опыт с кем-то не из нашего круга. Когда сможешь привезти его сюда?
— Её. — поправил я. — На днях.
— Отлично! Тогда привози, а я всё сделаю. — довольно улыбнулась мне Иоанна и кивнула на дверь. — Пойдём?
Матушка потянула за тяжёлое металлическое
Просторная келья, условно разделённая на две части — такое впечатление, что это большой сарай, бывшая конюшня или кузница. С одной стороны — голая бетонная стена, каменный пол, ржавые металлические полки, стойки, цепи, а на другой половине — вполне комфортабельная комнатка с окном, темными плотными гардинами, широкой современной кроватью и светлым паркетным полом.
Веревки, вино, свечи, бордовые простыни, тусклый свет, мужик на кровати… Самый обычный, дохлый, голый, пузатый мужик в ботинках с острым носком. И даже не это меня удивило, а прикованная на другой половине комнаты к Х-образному металлическому кресту обнажённая девушка, молча взиравшая на нас каким-то усталым, провинившимся и обречённым взглядом. Кажется, я видел её недавно в столовой, это одна из послушниц монастыря. Вот так поворот…
— Что скажешь? — нарушила затянувшуюся тишину Иоанна.
— Странный перформанс. — ответил я, переводя взгляд с монашки на дохлого мужика.
— По-другому и не скажешь. — вздохнула Иоанна.
— Это не тот пассажир, случайно, который не должен был меня видеть здесь?
— Он самый. — кивнула матушка.
— Ну, одной проблемой меньше — теперь не увидит. — хмыкнул я. — А я думал это просто уловка, чтобы не выпускать меня из монастыря.
— Нет. Для этого у меня была заготовлена поломка твоей машины. — хмыкнула в ответ Иоанна. — Но обошлось без неё.
— Понятно. Что тут произошло?
— Это член городского совета, теперь уже бывший член. — пояснила Иоанна. — Очень влиятельный и высокопоставленный человек. Он иногда приходил к нам, и мы оказывали ему кое-какие услуги.
— Не знал, что у вас в монастыре оказывают секс-услуги… — наигранно удивился я.
— У нас их не оказывают! — вспыхнула за секунду Иоанна, гневно зыркнув на меня разъярённым взглядом. — Мы проводим иногда крещение, отпущение грехов, иногда просто пускаем заблудшие души найти покой в монастыре… Кто-то молится, кто-то очищается голоданием, кто-то сбегает от своих пороков и соблазнов. Мы несколько раз принимали в стенах нашего монастыря совсем безнадёжных и потерянных грешников, излечивали их души от наркомании и лудомании. Ты даже не представляешь, как сильно влияет близость к богу на людей.
— Или нейропрограммирование и вмешательство в чужой разум… — добавил я.
— Ну если только чуть-чуть, небольшое вмешательство. — нехотя призналась матушка.
— Да вы тут все святые, я посмотрю. Спасаете потерянных, даёте кров убогим… — я внимательно посмотрел матушке за спину.
— Что? — не поняла она, нахмурилась, обернулась на секунду, ничего не увидела и снова повернулась ко мне.
— Да так… Смотрю, крылья у тебя уже начали прорезаться или нет.
— Не смешно!
— Ладно, всё ясно с вами. А с этим-то что? Не похож он на заблудшую душу. — кивнул я на труп голого мужика.
— Господин Рогов иногда приезжал к нам… Просто переночевать —
ничего такого. Некоторым нравится находиться здесь, успокаиваться и очищаться…— Ну это я уже слышал, повторяться ну нужно. Кто его так?
— Сестра Феофания… — вздохнула настоятельница монастыря. — Она уже наказана и сейчас замаливает свои грехи перед богом.
— Вы её что — того? — удивился я, обозначив характерное движение большим пальцем по горлу.
— Нет! Что ты! В прямом смысле замаливает — читает молитвы стоя на коленях в часовне. Но по большому счёту, её вины здесь нет, она заступалась за эту. — Иоанна кивнула на девушку, висящую на импровизированном кресте. — Феофания прибежала на крик, увидела, как он привязывает голую дуру к стене с понятными намерениями, накинула веревку ему на шею и пыталась утихомирить… — матушка виновато пожала плечами и тяжело вздохнула. — Сестра Феофания в прошлой жизни, до прихода в монастырь, работала в детском доме, у неё тяжелая рука и суровый характер…
— Да уж… Немного перестаралась твоя Феофания.
— На всё воля божья… Это всё случайное стечение обстоятельств, я же сказала. Мы дали ему кров, а он так отплатил нам…
— Да мне как-то плевать, я не прокурор и не судья. Передо мной можешь не оправдываться. — хмыкнул я. — А эта дурочка что, на помощь не звала? Не кричала? Как он успел её раздеть и привязать к стене? И почему её никто не отвязал до сих пор? У неё уже руки посинели.
— На последний вопрос ответить легко — в наказание, пусть повисит подумает над своим легкомысленным поведением. Я ведь запрещала ходить в эту комнату, так нет, попёрлась. Дура! А на первый… Сестра Анастасия, — елейным голоском обратилась матушка Иоанна к монашке. — А ты почему никого на помощь не позвала?
— Я… Я даже не поняла, как всё произошло. — пересохшим горлом с трудом прошептала девушка. — Я зашла в комнату, господин сказал, что вы, матушка, просили убраться у него, а потом я почувствовала резкую боль в затылке, в глазах потемнело, а через секунду я очнулась уже здесь — без одежды и связанная. Простите меня, матушка… — голая монашка опустила голову и притихла.
— Ладно. — махнул я рукой. — Так в чём проблема то? Ну сдох и сдох у вас тут член… совета. Что такого?
— Помоги избавиться от тела. — заговорщицки прошептала Иоанна, посмотрев мне в глаза.
— Я? Почему я?
И почему меня все об этом просят? У меня что, на лбу написано, будто я умею тела прятать? Так я не умею… Наверное.
— Мы… Я не знаю, что с ним делать. — виноватым голоском ответила на мой вопрос настоятельница.
— Закопали бы на заднем дворе, и дело с концом. — пожал я плечами.
— Во-первых, это территория женского монастыря — не кладбище. А на дворе не 15 век.
— А во-вторых?
— А во-вторых, его охрана ждёт за воротами монастыря. Две машины, четыре вооружённых человека. Как мне прикажешь с ними справляться — голой жопой? Оружия у нас нет, навыков обращения с ним тоже.
— Ну, так-то ты права — у вас есть голые жопы и против мужиков это, как ни крути, серьёзное оружие. — задумчиво пробормотал я, прикидывая, как по-тихому справиться с четвёркой телохранителей.
— Только не против этих. Там профессионалы.
— А! То есть, этот вариант ты всё же рассматривала.
— Алекс! Ну ты поможешь или нет?! — прошипела матушка.
— Да помогу, помогу. — тяжело вздохнул я и тихонько добавил: — Мы в ответе за тех, кого приручили… С охранниками разберусь, а этого, — я кивнул на голого пузатого мужика, — засуну в машину и скину с горы подальше отсюда. Будет выглядеть, будто он не справился с управлением. Да уж, работки предстоит на всю ночь…