Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 2

— Эй, гроза! Ты меня слышишь? Бей меня, молния! Секи меня, дождь! Стерплю, не испугаюсь! И если мой друг Алексей Завьялов струсит и уйдет от меня, я не остановлюсь и один приду в Сухую Буйволу!

Ленька не видел своего дружка, а только слышал сквозь шум дождя его голос. Но вот скрестились молнии, тьмы вокруг как не бывало, и Ленька увидел Олега. Он стоял, подняв к небу тонкие руки. Его худенькая, напряженно вытянутая фигура в мокрых трусах, с широченным поясом и ножом в чехле в жарком блеске молнии казалась высеченной из гранита… Эх, как же красиво стоит! Гордо и смело! Тут Ленька впервые позавидовал своему другу.

Глава XVI Утро вечера мудренее

— Да, Олег, слов нет, ты отчаюга, — заключил Ленька, когда его промокший до нитки друг снова забрался под лодку. — Ты будто из речки вылез! Так и простудиться можно.

— Не бойся, Лень, меня простуда не берет.

— Ох и любишь прихвастнуть!

— А я тебе категорически говорю — не берет!

— Ну ладно, берет или не берет, а снимай свои мокрые трусы и бери эти, сухие! И рубашку надень.

— Обсохну… Какой ливень, а? Ты знаешь, как больно хлещет!

Ленька все же уговорил Олега сменить трусики и надеть сухую рубашку.

— Теперь давай спокойно обсудим наше положение, — предложил Ленька. — Одно дело — выскочить на дождь, погеройствовать перед молнией, а другое — как действовать дальше?

— Опять удивляюсь, Лень, твоей рассудительности! — Олег был польщен похвалой друга и поэтому говорил громко. — Что еще обдумывать и обсуждать? Сейчас мы уснем под этот красивый шум и будем спокойно спать до утра. Знаешь, как старые люди говорят? Утро вечера мудренее. Понятно? Так что будем спать до утра. Ну, я уже сплю!

И Олег, свернувшись калачиком, умолк. Ленька только тяжело вздохнул и тоже лежал молча. Дождь же, как назло, бил о дно лодки еще сильнее, а синий, режущий глаза свет молний все чаще разрывал тьму, гром точно катился по земле, и лодка вздрагивала. Как же тут можно спать? Ленька съежился, чувствуя, как по спине у него пробегает дрожь. Олег, видимо, нарочно шумно посапывал — или он и в самом деле уснул, или только делал вид, что спал. Кто его поймет?

Далеко за полночь утихла гроза и перестал дождь. На берегу стало тихо-тихо. Ленька тоже уснул. Сквозь сон услышал стук. Чудилось, что он спал у себя дома, а в дверь стучал Олег. «Входи, входи!» — бурчал Ленька, не в силах проснуться. Стук повторился.

Когда же Ленька с трудом раскрыл липкие тяжелые ресницы, он увидел, как лодка вдруг сама приподнялась и перевернулась на дно. Огромное, слепящее солнце лежало на воде. Протирая глаза, Ленька увидел человека с засученными штанинами. В руке у него был кнут. Он смотрел на ребят и усмехался в усы.

Ленька толкнул Олега. Тот вскочил. Спросонья он непонимающе замигал глазами, затем вправил в трусики рубашку, потянулся и охрипшим голосом спросил:

— В чем дело, дядя?

— Что, племяннички? Пришел дядя и сон потревожил?

— А я, дядя, без шуток! — сказал Олег. — Или у вас есть к нам какое дело?

— Никакого дела. — Мужчина с кнутом неприятно усмехнулся. — Вот гляжу на вас и радуюсь. Ишь какие молодцы! Забрались под лодку. — И вдруг строго: — Кто такие? Откуда?

— Грушовские… А что?

— Беглецы? — Мужчина хлестнул кнутом, Ленька зажмурился и отвернулся. — В путешествие кинулись? Красивой жизни захотелось? Отцы и матери там убиваются, всю милицию на ноги подняли, ищут вас, пропавших, а вы тут под лодкой отсыпаетесь?!

— Мы, дядя, не пропавшие.

— Знаем вашего брата! Вот я наберу в бочонок воды и переправлю вас в милицию. Там разберутся с вами быстро: пропавшие вы или еще какие.

И ушел, сердито хлеща кнутом по мокрому песку. Тут только ребята увидели быков, бричку, на которой лежал пузатый бочонок. Мужчина взял налыгач и повел быков в море. Затем забрался на бричку и ведром, привязанным к веревке, черпал воду и выливал ее в квадратное горло бочонка.

— Ну что, Олег? — зашептал Ленька. — Утро мудренее вчера или нет? Молчишь?

— Опять паникуешь! Бери себя в руки, Лень!

— Брось, Олег, храбриться! Быть нам в милиции — это точно. Какой стыд! Олег, надо бежать! Пока он будет воду наливать, мы улетим.

— Куда?

— В степь. К вечеру как-нибудь доберемся до Грушовки.

— Ни шагу от лодки! — мрачно проговорил Олег. — Какой капитан бросает свой корабль? Сейчас я начну действовать. Лень, где наш документ?

— В мешке. Лучше давай удерем!

Опечаленный Ленька опустился на песок, обхватил руками колени. Возле него терся Черныш. Олег порылся в мешке, достал завернутую в тряпочку бумагу. Не подымая головы, Ленька краешком глаза наблюдал, как его друг нацепил поверх трусиков широкий ремень с матерчатым чехольчиком и смело побрел в воду.

По дышлу Олег взобрался на бричку, и пока водовоз то бросал ведро, то поднимал его, обливая брызгами свои ноги, Олег показывал ему бумагу и что-то с жаром говорил.

«Напрасно, Олег, стараешься, — подумал Ленька. — Говори или не говори, показывай бумажку или не показывай, а милиции не миновать». И Ленька думал о том, как этот усатый водовоз приведет их в милицию и как под охраной они будут отправлены в Грушовку. Пока Ленька так сидел и видел себя и Олега понуро идущими впереди милиционера по Грушовке, а вокруг с криками и со свистом бегущих ребятишек, бричка, тяжело стуча мокрыми колесами, выкатилась на берег. И тут произошло что-то похожее на чудо и чего Ленька никак не ожидал: усатый водовоз поглаживал чуприну Олега и они, как давние друзья, шли к лодке. Ленька протирал кулаками глаза — думал, привиделось. Нет, точно, идут и мирно беседуют. Что могло случиться? У водовоза лицо веселое, приветливое, и он, помахивая кнутом и обнимая Олега, говорил:

— Молодец, Олег! И почему раньше не сказал, что Гришка Корчнов — твой родной дядя? А мы с ним давние друзьяки! Ну, что и говорить, чабан он наипервейший! И как же вы, хлопчики, порадовали меня своим таким решением! Сам я чабаную с малых лет — с отцом ушел в отару. Так что желание ваше душевно одобряю.

Ленька от удивления даже привстал, а водовоз продолжал:

— И ежели вы плывете в Сухую Буйволу к моему другу Гришке Корчнову, то тут и разговор у нас пойдет совсем другой. Привет ему от меня! Скажите: кланяется Елизар Однокозов… Да, ребятки, просто не верится, что вы изъявили желание стать чабанами! Ить это же нынче редкость, чтобы такие хлопчики потянулись в чабанскую жизнь. Оттого-то я и хвалю вас. Правильный вы сделали выбор! Чабанское дело дюже интересное. И вы думаете, куда я повезу эту водичку? Э!.. Не угадали? Да на кошару, овцам! Мы стоим тут, за бугром недалеко. Поедемте со мной хоть на час! Поглядите мою отару! А какие у меня собаки! Шесть штук. Не собаки, а гроза для волков!

— Не можем, дядя Елизар, — сказал Олег. — Мы торопимся в Сухую Буйволу. И вот такое у нас случилось горе.

— Да, да, в Сухую Буйволу! Надо торопиться, ребята, а то и стрижку не захватите. Но вот как вас вызволить из беды и как переправить на ту сторону? Надо это дело обмозговать. Быки, Олег, верно, у меня сильные, они вашу лодчонку потянут, как щепочку. А чем мы ее привяжем? Нужна цепь или веревка. А где ее взять?

— Дядя Елизар, а дышло? — спросил Олег. — Если снять дышло… а кусок веревки найдется. Как по-вашему, дядя Елизар, ежели дышло приспособить?