Семен Дежнев — первопроходец
Шрифт:
Может быть, в донесении воеводам Зырян, ссылаясь на сведения, полученные от юкагиров, допускал известное преувеличение по части многолюдности Колымского края и изобилия там пушных зверей. Но рассказ Чукичева вызвал большой интерес в Якутске. Слухи о Ковыме-реке завладели помыслами и казаков, оказавшихся в низовьях Индигирки. Они подтверждали те сведения, которые стадухинцы получали от якутов Оймякона.
— И что ты, Дмитрий, собираешься дальше делать? — испытующе спросил Зыряна Стадухин.
— Хотелось бы продолжать поход за Алазею, на реку Ковыму, — ответил Зырян.
— Что ж тебе мешает?
— Людишек
— Вот и я имею намерение идти на Ковыму. Не объединить ли нам силы обоих отрядов и не отправиться ли на поиски сей Ковымы вместе?
— Как ты мыслишь себе объединение отрядов, Михайло?
— Как подсказывает здравый смысл, Митрий. Твой малый отряд вливается в состав моего отряда, большего.
— И ты, конечно, видишь себя начальником объединённого отряда...
— А как же иначе?
— Но я назначен начальником отряда воеводским распоряжением. Сие распоряжение никто не отменял.
— Признаешь ведь сам, что твой отряд нежизнеспособен. Воеводы далеко, и воеводского решения дождёмся не ранее будущей весны. Так что возьмём на себя смелость, Митрий, примем решение.
Стадухин был согласен с идеей объединения отрядов. Понимал необходимость такого объединения и Зырян. Но уж очень не хотелось Дмитрию становиться в подчинение Стадухину. Спокойный и уравновешенный Зырян неожиданно стал несговорчивым, упрямым. Каждый из предводителей отрядов претендовал на роль первооткрывателя и высказывал свои личные амбиции.
Несколько раз оба предводителя Стадухин и Зырян возвращались к разговору об объединении отрядов. Спорили, приводили свои доводы и никак не могли договориться. Зырян ссылался на то, что раньше Михайлы пришёл в этот край и поэтому больше имеет прав на первенство. Стадухин горячился, доказывая, что и он со своим отрядом не в избе грелся, а осваивал верховья Индигирки, посылал казаков проложить путь к Дамскому морю, немало претерпел от воинственных ламутов. Михайло выходил из себя, ругался непотребно. Отношения между обоими стали натянутыми. Наконец Стадухин предложил:
— Спросим мнение одного из опытных, бывалых казаков, хотя бы Семейку Дежнёва. Пусть рассудит нас.
— Помиритесь, казаки, — начал Дежнёв. — Не хочу отдавать предпочтение ни одному из вас. Оба люди достойные, бывалые. Зырян был моим сотоварищем по янской службе. Михайло предводительствовал на Оймяконе и тоже хлебнул фунт лиха. Имеет ли смысл говорить сейчас о том, чьи заслуги больше. Подумаем о пользе дела, о дальнейшей службе. По праву, новый поход должен возглавить Михайло, поскольку большинство людей будет из его отряда. Но не будем забывать, что и Дмитрий Зырян тоже возглавлял отряд, умалять его заслуги. Быть ему вторым человеком в объединённом отряде, первым помощником у Михайлы.
— Я согласен, — произнёс Стадухин и протянул руку Зыряну.
— Согласен... — без большого восторга произнёс Зырян. Он видел, что предложение Дежнёва было единственно возможным путём.
На Колыму вызвались пойти далеко не все. Зато к стадухинским присоединились некоторые промышленники и торговые люди. А Стадухин, оставшись с Дежнёвым наедине, сказал ему с удовлетворением:
— А ты мудрец, Семейка. Помог уломать этого упрямца Митяйку. Спасибо тебе.
— Не
стоит благодарности, Михайло. Любой здравомыслящий казак высказал бы то же самое. Уверен, что и Зырян это понял. А упрямился потому, что не хотел терять своё начальственное положение и становиться твоим подчинённым.— Пошто так? Ужель я такой страшный?
— Тебе виднее. Ты бы, Михайло, всё же щадил Зыряна впредь.
— Это уж как получится. Впредь загадывать не будем.
Так продолжалось открытие и освоение русскими людьми обширной территории северо-восточной Азии. Нижнеиндигирское зимовье и острожек на Алазее становились теми опорными пунктами, откуда русские землепроходцы уходили всё далее и далее на восток.
12. НА КОЛЫМЕ
Если считать всех торговых людей, намеревавшихся присоединиться к отряду Стадухина-Зыряна, одного стадухинского коча было явно недостаточно. Тот коч, на котором торговые люди приплыли с Ленского устья на Индигирку, крепко потрепало льдами Студёного моря. Судно дало течь. В левом борту зияла наспех заделанная пробоина. Парус превратился в лохмотья.
Михайло Стадухин собрал для деловой беседы всех главных предводителей торговых людей, пригласил и Зыряна с Дежнёвым. Спросил резко:
— Что будем делать, люди торговые, коли собираетесь с нами плыть на реку Ковыму?
— Обветшал наш коч, не дотянем, Михайло. Помог бы нам новое судёнышко смастерить, — высказался купеческий сын Ивашка Перминов.
— Смастерить новый коч, говоришь? — со злой иронией произнёс Стадухин. — А где я тебе возьму добротный корабельный лес? Может, рожу, ась? В здешней тундре, кроме клюквы и мха, ничего не растёт.
Перминов понуро опустил голову и виновато помалкивал.
— Что скажешь на сей счёт, Митрий? — спросил Стадухин Зыряна.
— Считаю, наладить побитый коч возможно, коли умело взяться за дело, — весомо произнёс Зырян.
— Вот и я так считаю, — поддержал его Дежнёв.
— Коли так, ступайте с богом, други мои. Беритесь за дело, — принял решение Михайло. — Митрий, подбери из отряда команду хороших корабелов. Пусть помогут торговым людям.
В команду вошёл и Семён Дежнёв, ещё со времени своего пинежского жития искусный в плотницком ремесле. Пробоину коча старательно заделали, сменили разбитый руль, заново проконопатили и просмолили борта, поставили новый парус взамен превратившегося в лохмотья и тронулись в путь. Впереди шёл коч казачьего отряда, за ним, на некотором отдалении, судно торговых людей. Стадухин расщедрился дать в помощь торговым людям двух казаков, опытных мореходов.
Лето выдалось благоприятное для плавания. Льды отступили от берега, и море, покрытое лишь мелкой рябью, было относительно спокойно. Белые чайки и ещё какие-то носатые полярные птицы, оглашая воздух тоскливыми гортанными криками, кружились над судёнышками, садились на мачты. На водном пути встречались лишь отдельные льдины, отколовшиеся от отступившего к северу ледяного поля, иногда довольно крупные и массивные. Удар такой льдины о борт лодки мог вызвать серьёзные последствия. Поэтому Стадухин выделил на каждый коч дежурных, вооружённых длинными баграми, чтобы вовремя отталкивать льдины.