Семена Зла

Глава 69

Смерть можно было получить отовсюду, где есть жизнь. Однако массовое уничтожение растений и животных неминуемо привлечёт внимание, а коэффициент полезного действия у такого метода сбора энергии смерти был довольно низкий. А потому стоило обратиться к своему былому опыту, и вспомнить чему мой наставник по искусству смерти учил меня в самом начале. Самый простой способ получить недостающую энергию — ритуальное жертвоприношение. Однако зверя поймать намного сложнее, чем человека, а жертва животного даст меньше энергии, чем жертва разумного…

Несмотря на то что демон не говорил этого напрямую, я был уверен, что высшие, мастерские техники искусства смерти, которые мне надлежит освоить, непременно связаны с разумными. Поэтому оставался только один вопрос — где взять людей в нужном количестве?

Я забраковал сразу несколько пришедших на ум вариантов: то, что сработало в одном обществе, не сработало бы в другом. Старики, нищие, и бродяги жили в приютах под опекой церкви, и их пропажу бы точно заметили. Разбойников и бандитов не существовало как класса в принципе. А самым распространённым видом наказания была просто неприятная служба — и отсутствие этих людей бы также заметили.

Охотники. Ответом были охотники. Большая часть сбивалась в отряды, но некоторая часть действовала и поодиночке, расставляя ловушки и охотясь на некрупную дичь. Их исчезновение никого не обеспокоит: работа опасная. А выследить одного-единственного человека в лесу с помощью искусства жизни мне по силам…

Вскоре меня ждал лес. Хорошим решением было совместить сразу две вещи: поход к отшельнику и поиск охотников. И на третий день пути мне улыбнулась удача.

Добивая некрупного волка, который имел несчастье попасться мне на пути, я ощутил недалеко от себя человека, который неспешно, аккуратно шёл по лесу, видимо, в направлении волчьих следов.

Спустя некоторое время на поляне появился молодой парень с луком. Выглядел он как типичная деревенщина — простая дубинка из дерева, льняная рубаха, лёгкий ивовый лук. Даже кожаных доспехов и сапог не имел — обувью ему служили слегка подшитые кожей лапти. Он разочарованно зацокал языком, глядя на меня и волка.

— Похоже, мы охотились на одну и ту же добычу, ваша милость. — уважительно, хотя и с долей разочарования произнёс охотник.

— Я охочусь на иную добычу. Забирай, мне не жалко.

Охотник не стал кочевряжиться и благодарно кивнув принялся связывать волку ноги, намереваясь утащить его. Я подошёл поближе.

— До деревни далеко? Сам-то дотащишь?

— Всего день пути, ваша милость, — не оборачиваясь, ответил охотник.
– До стоянки доберусь до темноты, а там уже переночую да и…

Охотник не закончил фразу. Костяной стилет, вышедший из его груди, вонзённый мною под лопатку, оборвал его слова.

Искусство жертвоприношения, помимо всего прочего, включало в себя своеобразные ритуальные фразы, служащие ключом-триггером, дабы помочь адепту подсознательно настроиться на поток энергии смерти от жертвы. Однако мне это уже не требовалось, и я лишь молча прикрыл глаза, впитывая в себя поток. Ощущение пустоты ушло без остатка.

Стерев со стилета кровь, я задумчиво осмотрел его. Ни следа царапин или трещин, а ведь в этот раз ему точно довелось сломать ребро на выходе. На мгновение задумавшись, я с силой ударил стилетом по ближайшему дереву, и он вошел наполовину. Удивительно крепкие кости были у той твари.

Дорогу к отшельнику прошла в оттачивании мастерства на каждой живой твари, что мне встречалась. Ещё трое охотников ушли на подпитку тренировок, ещё один — на восполнение резерва перед посещением отшельника.

Дом отшельника — хотя скорее это можно было назвать особняком, находился на каменной скале в десяток метров высотой, которая непонятно откуда взялась посреди леса. Скала была довольно гладкой — по такой и кошка не заберётся. Вероятно, наверх следовало забраться по верёвочной лестнице — однако не похоже, чтобы кто-то собирался её скидывать.

Я несколько раз попытался негромко позвать хозяина — тщетно. Можно было предположить, что такой отсутствует, однако как бы он тогда сам поднялся? Кричать на весь лес глупо — это уже не окрестности столицы, да и топи рядом, могут сбежаться неприятные твари…

Скрипнув зубами, я достал нож. Путь наверх оставался только один — пробить в скале маленькие ямки, и по ним как по лестнице, подняться. А с лазанием по скалам у меня были связаны неприятные воспоминания.

Спустя несколько ударов по скале стальным ножом, мне удалось затупить нож, но не сделать ни единой выбоины — она была на удивление прочная. Плюнув, я решил подыскать подходящее дерево и срубить его. Это пришлось делать мечом, потому как иных инструментов у меня не было — кроме стандартного походного снаряжения и оружия к отшельнику я ничего не взял. За всё время моих путешествий по Тиалу это был первый раз, когда мне бы действительно пригодился топор…

Поиск подходящего дерева, его срубку, подтаскивание и установку его к скале ушло несколько часов. Скала находилась на обширной поляне, и просто повалить на неё дерево было нельзя, как и забраться с одного из ближайших.

Когда я наконец забрался на скалу и постучал тяжёлым железным кольцом на двери, уже смеркалось. Хорошо бы этому отшельнику оказаться стоящим этих усилий.

Дверь открыл мрачный дед. Натуральный дед, седой, благообразный, с роскошной бородой, заплетённой в причудливую, многослойную и аккуратную косу. Одет он был в простую серую робу. И он был явно не рад меня видеть. Скрестились два мрачных, недовольных взора: мой, крайне недовольный перипетиями по дороге к отшельнику, и взгляд деда, по которому легко можно было определить, что он предпочёл бы, чтобы я скинулся со скалы, а не стучал в его дверь.

— Чего надо? — грубо спросил наконец недовольный отшельник.