Семейное дело

К старику она вернулась, преисполненная решимости сегодня же увидеться с Локи и поговорить с ним начистоту. Урсула, младшая дочь лекаря, нагрела для неё воду и помогла залезть в большое корыто. Позже они вдвоём собрали те немногие вещи, принадлежащие ей, дабы Дарси сегодня же перенесла их обратно в свою комнату в постоялом дворе.

Когда она вновь оказалась, на улице было темно. В трактире уже собралась немало народу: кто-то играл на дудке, а кто-то неуклюже отплясывал прямо у деревянной стойки. Повсюду она натыкалась на красные, лоснящиеся лица, что ухмылялись ей. В глазах их теплился огонёк узнавания, и вскоре местные обитатели наперебой стали предлагать ей пиво и ужин, на что Дарси вежливо отвечала отказом.

Она выискивала взглядом в этой пьянствующей толпе Локи, пока хозяйка не сообщила ей, что он около получаса назад поднялся к себе. Дарси направилась следом, прижимая ладонь к спине, которая всё ещё отзывалась болью на любое резкое движение. Ей пришлось преодолеть бесконечно огромное количество ступеней прежде, чем она оказалась, наконец, в коридоре, прямо напротив двери, ведущей в их комнату.

А спустя минуту она уже неслась прочь, не обращая внимания на болезненные ощущения, сковавшие всё тело. Она словно получила удар под дых, заслышав сладострастные стоны и исступленный голос Мины, переплетающиеся с нахальным смешком Локи.

Уж этого Дарси ему простить не могла.

Подперев кулаком щёку и ковыряясь ложкой в каше, она почувствовала, как глаза непроизвольно наполнились слезами. Тогда ей казалось, что ничего ужаснее с ней уже не случится.

Уже после побега, план которого она придумала, пока возвращалась обратно в дом старика, её настигла новая беда. После очередной неудачной вылазки в лес низ её живота вдруг скрутило резкой болью, и до коморки местного целителя она добиралась, почти сложившись пополам. Йен тогда не на шутку перепугался и всё никак не мог заткнуться, то предлагая помощь, то выспрашивая у неё, что происходит, будто бы ей самой было известно, пока Дарси не рявкнула на побледневшего парнишку и не отправила выполнять какое-то пустяковое поручение.

Оказавшись там, где её никто не мог увидеть и одолеваемая смутными подозрениями, Дарси приспустила шнуровку штанов и выдохнула от облегчения. Теперь-то она точно знала, что здорова. Но только отчего же было так много крови?

Боль не отступала, отдавая в поясницу, но стала куда умереннее, а вот крови становилось всё больше. Спустя час появилась повитуха, и Дарси, несмотря на свою неопытность, ещё до осмотра каким-то женским чутьём уже поняла, что с ней произошло.

Пока знахарка давила ей на живот и вытирала кровь с ног, Дарси впервые за много дней выдохнула имя Локи, не прекращая мысленно слать на него проклятья одно страшнее другого.

– А чего ты преследуешь это дьявольское отродье, коли носишь дитя под сердцем? – ворчала повитуха, отмывая руки. – Не женская это забота.

Дарси молчала, прикрыв глаза ладонью и задыхаясь от стыда и боли. Чтобы облегчить её муки, знахарка залила кипятком листья базилика, что славился своим болеутоляющим эффектом и наказала пить травяной настой в течение нескольких дней.

Другая бы на месте Дарси оплакивала кончину своего ещё не родившегося ребёнка, а она ревела об окончательно поруганной чести. Сколько ещё раз жизнь намеревалась напомнить ей о том, какую непоправимую ошибку она совершила, отдавшись Локи? Сбежав из Аугсбурга, Дарси, сама того не ведая, всё это время носила в себе его часть. Если бы бог не забрал у неё дитя, её жизнь была бы кончена: Дарси больше не смогла бы заниматься охотой, и ей непременно пришлось занять крайне унизительное положение в какой-нибудь глуши, воспитывая в одиночку дитя, в чьих жилах текла ведьминская кровь. Могла ли она представить худший расклад для себя?

Мысль о том, что Всевышний всё же не оставил её после всего, что она натворила, успокаивала Дарси и внушала надежду, что однажды её разрушенная жизнь наладится, а ноющая боль в разбитом сердце утихнет, словно её и не было. Словно его и не было.

Двери распахнулись, и в таверну ввалилась разномастная ликующая толпа мужчин. Кто-то из них позвякивал монетами, выигранными в результате удачной ставки, а кто-то кипел от злости, недобро зыркая в сторону везунчиков.

Дарси поняла, что сейчас было самое время сматываться. Заметив Йена, спешащего ей навстречу, она допила своё пиво и поспешно поднялась из-за стола. Когда паренёк подошёл поближе, Дарси увидела, что из носа у него текла кровь, которую мальчишка безрезультатно пытался утереть рукавом своей куртки.

– Вам нужно немедленно уходить отсюда, – просипел он, не поднимая на неё глаз. – Давайте же! Мы успеем уйти, пока хозяин расплачивается с ним.

Дарси не успела спросить, о чём он толковал, как небольшое помещение вновь наполнилось радостным гулом и отдельными воплями:

– Спасибо, брат! Ты меня озолотил!

– Давно я такого не видел!

– Как он его по полу размазал, а!

Когда он шагнул на пустой пятачок между столами в центре, Дарси сжала пальцами спинку стула и замерла, не в силах поверить своим глазам. Вытирая разбитые в кровь кулаки тряпкой и посмеиваясь над одобрительными выкриками мужчин, Локи внимательно осматривал помещение, пока его холодный и цепкий взгляд на остановился на ней. Он выпрямился, улыбка сошла с его загорелого лица, и Дарси настигло ощущение чего-то тяжелого и неотвратимого. Это странным образом успокоило её и она почувствовала смирение.

Первые несколько недель она жила в ожидании того момента, когда он наконец настигнет её. Локи был рождён охотником, превосходной ищейкой, и интуиция никогда его не подводила. Однако вскоре Дарси поняла, что он попросту и не пытался её искать, иначе непременно бы нашёл. При всех её обидах и злости это его равнодушие сильно задевало её. Порой Дарси желала взрывного столкновения, криков и обвинений, что она непременно бы обрушила на него. Она хотела его ударить, выместить всю свою злость и отчаяние. Она бы сказала ему, что ненавидит его и что он стал ей противен. Но теперь она лишь могла глазеть на него и дрожать. Гипнотический взгляд его колдовских очей заставлял мурашки бегать по её спине и нервно сглатывать ком в горле.

Она ведь всегда немного побаивалась его.

Наконец Локи отвернулся и шагнул к деревянной стойке. Ему тут же протянули металлическую кружку пива и навалили целую тарелку тушеного мяса. Проигнорировав одобрительные похлопывания по плечу и распорядившись накрыть ему на стол, Локи ленивым шагом направился к ним с Йеном, не сводя с неё тяжелого, но вместе с тем любопытного взгляда. Мальчишка было выступил вперёд, но Дарси, коснувшись его плеча, покачала головой.

Это было её бремя. И ей нужно с этим разобраться.

========== Часть 9.2. Признание ==========

Локи небрежно отодвинул стул ногой и уселся за её стол, с грохотом поставив на него кружку. Его распахнутая рубашка взмокла от пота и воды, которой он, очевидно, облился после боя, волосы отросли и беспорядочно вились, под ярко-зелёными глазами залегли тени, а в уголках губ виднелась запёкшаяся кровь.

Вскоре ему принесли ужин, и всё это время Дарси с жадностью разглядывала его, в надежде, что предательский трепет в груди вызван лишь тем, что их встреча случилась столь неожиданно.

Тем временем Локи вновь скользнул по её фигуре ленивым взглядом и усмехнулся, жестом призывая сесть за стол. Дарси повиновалась, опустившись напротив, а Йен так и остался стоять, изредка утирая тыльной стороной ладони кровь из носа. Напряжение было настолько осязаемым, что его можно было резать ножом.

– Какого чёрта ты его ударил? – наконец спросила Дарси, кивнув в сторону мальчишки. Голос её от волнения звучал хрипло и глухо, и тонкие губы Локи тронула недобрая усмешка.

– Давно руки чесались, – признался он, откинувшись на спинку стула. – Ты же прекрасно знаешь, как меня раздражает этот щенок.