Семейное дело

Сейчас Локи был готов броситься даже в схватку с самим Дьволом, лишь бы выжечь, вытравить из своей головы образ страдающей Дарси, прижимающей тоненькую белую ручку к своему животу.

========== Часть 7. Правда ==========

Дарси очнулась лишь ранним утром следующего дня. С трудом разлепив веки, она уставилась невидящим взглядом в пустоту светлого потолка, вспоминая минувшие события. Тряпка, смоченная в травяном настое, сползла на подушку, промытые раны под повязками неприятно стягивали кожу, в горле першило, левое запястье ныло и каждый удар сердца отзывался нестерпимой болью в груди.

Сквозь маленькое оконце в хижину лекаря проникали яркие солнечные лучи, в воздухе в замысловатом танце кружились мириады пылинок. Время от времени в щели между кровлей и стеной задувал холодный ветер, словно в напоминание о стремительно приближающейся осени.

Дарси закрыла глаза, набрала побольше воздуха в грудь и, сцепив зубы, сделала попытку сесть на кровати. Боль тут же пронзила поясницу, прокатилась вдоль позвоночника и глухим отголоском отозвалась в затылке. Вскрикнув, Дарси прижала здоровую руку к спине и замерла.

— А я ведь ни секунды не сомневался в том, что шериф солгал насчёт вас, — внезапно раздалось откуда-то слева.

Дарси медленно повернула голову в сторону говорившего и с облегчением узнала в незнакомце с перевязанной головой Йена. Он расположился на низеньком табурете в тени большого шкафа, поэтому она не сразу его заметила. В голосе мальчишки Дарси почудилась непривычная холодность и отстранённость.

Йен поднялся, вышел из тени, и, когда солнце осветило его некрасивое веснушчатое лицо, она поняла, что не ошиблась. Он смотрел на неё враждебно и недоверчиво.

Дарси отняла руку от спины, выпрямилась и, откашлявшись, севшим голосом произнесла в ответ:

— Шериф солгал и был убит. Как твоя голова?

Йен растерялся, видя то, какие страдания приносило ей каждое движение, и с лица его мигом слетела маска отчуждения.

— Что случилось? — воспользовавшись моментом, задала вопрос Дарси. Несмотря на своё самочувствие, она желала знать, что заставило влюблённого в неё по уши мальчишку заговорить с ней в подобном тоне.

Йен подошёл поближе, протянул руку и взял со стола, на котором располагались медицинские инструменты и тазы с водой и травяными отварами, пожелтевший лист бумаги, сложенный вдвое. Мгновение спустя он оказался в руках Дарси, и, бросив мимолётный взгляд в сторону мальчишки, она опустила глаза и тут же позабыла обо всём на свете.

Это был ответ из центрального архива на запрос покойного шерифа Бэррингера об охотниках на ведьм, прибывших в Аугсбург в конце августа по просьбе мэра города.

— Он отправил письмо, как только узнал о вашем скором приезде, — пояснил Йен. — Однако ответ пришёл лишь позавчера вечером. У вашего брата редкое имя, работникам архива наверняка не составило труда найти информацию о вас.

Дарси отшвырнула бумагу и тут же прижала нывшее запястье к груди.

— Это ложь!

— Почему там нет ни слова о вас?

— Потому что это неправда. — Губы охотницы задрожали. — Мы убиваем ведьм, мы не… — Дарси запнулась и умолкла, пытаясь успокоиться. В выписке из документов архива не было сказано ни слова о ней, потому что Локи не был ей братом. История его семьи, которую она знала, сильно отличалась от данных представленных на бумаге, которую Дарси только что держала в руках.

— Я не знаю, чему верить, — наконец, признался Йен. — За несколько лет я собрал столько заметок о вас, но ни в одной из них не было сказано ни слова о вашем происхождении. Вы говорили, что все ваши родственники были убиты ведьмами.

Это была одна из первых легенд, выдуманных Локи для создания их новой биографии и образа охотников, живущих лишь идеей отмщения. Его родители погибли при пожаре, и он, будучи ещё мальчишкой, оказался в сиротском доме, откуда, впрочем, в скором времени сбежал. Локи планировал скрыться в соседней деревне, путь к которой лежал через лес, где он и наткнулся на ведьминский дом, откуда лишь чудом унёс ноги, награждённый редкой смертельной болезнью.

Много лет спустя, впервые не в одиночестве покидая небольшой городишко на юго-западе страны, Локи не подверг сомнению слова Дарси о том, что в городе её больше ничего не держало. Он справедливо полагал, что убитая ведьмой младшая сестра была единственной родственницей его юной спутницы. Однако чуть позже Локи узнал, что Дарси всё же не являлась сиротой. Её мать умерла от лихорадки, и, оставшись с отцом, Дарси и её сестра вытерпели немало издевательств, о которых нелегко было забыть и представлялось совершенно невозможным простить. Она не любила говорить об этом и даже принималась огрызаться, стоило Локи только заикнуться о её семье. Не будучи по факту сиротой, Дарси безропотно примерила на себя чужую личину, связав себя и Локи одной общей историей, сотканной изо лжи.

— Не хочу говорить об этом, — после недолгого молчания ответила она, не поднимая глаз.

Йен хотел сказать ещё что-то, но был прерван Миной, что внезапно вошла в комнату с деревянным подносом. Мгновенно оценив обстановку и заметив смятый лист бумаги, валяющийся на постели, женщина нахмурилась и неодобрительно покачала головой.

— И надо же тебе обязательно приставать к ней со своими глупостями. — Она поставила поднос на стол и поспешила к Дарси, взбивая подушку и помогая той расположиться поудобнее. — Неужели не видишь, что сейчас не до тебя?

Дарси со странным любопытством следила за ловкими, расторопными движениями Мины. Секунду спустя Дарси уже держала слабыми пальцами ложку и хлебала горячую похлёбку, то и дело поглядывая в сторону этой необычной женщины. Своим появлением Мина словно запустила внутрь ещё больше солнечного света. Она была очень красива. Дарси заметила это ещё в тот день, когда Локи оттаскивал Мину, чудом спасённую от гнева шерифа, от бочки с водой, в которой её топили, как и Дарси, чтобы выбить признание. Сейчас её тяжёлые огненно-медные локоны были собраны в простую небрежную причёску, бархатная кожа сияла белизной в свете солнечных лучей, вокруг глаз залегли первые едва заметные морщинки, но сами глаза не оставляли никакого шанса остаться к этой женщине равнодушным. Редкого светло-зелёного цвета с изумрудным ободком и золотистыми вкраплениями, обрамлённые густыми ресницами — эти выразительные глаза с озорными огоньками неизменно заостряли на себе внимание окружающих и однажды накликали на свою хозяйку беду. Те самые колдовские зелёные очи, что по слухам свидетельствовали о том, что их обладатель служил самому Дьяволу.

Но Дарси было плевать на предрассудки, она лишь любовалась необыкновенной красотой Мины и внезапно поймала себя на ощущении некого родства с ней. Они обе стали жертвами жестокости покойного шерифа, и в качестве благодарности за своё спасение и по доброте душевной Мина со вчерашнего дня практически не отходила от Дарси: промывала раны, меняла повязки и оказывала всяческую помощь лекарю при осмотре несчастной. Теперь пришла очередь охотницы быть благодарной и проникнуться к рыжеволосой красавице самыми тёплыми чувствами.

Мина быстро выставила растерявшегося Йена вон и, присев на край кровати, где располагалась Дарси, протянула ей стакан молока и забрала пустую тарелку.

— Спасибо. — Дарси закрыла глаза, приложив свободную ладонь к животу. Ей не очень-то хотелось завтракать, когда в теле, казалось, болела каждая косточка и к горлу то и дело подкатывала тошнота, однако она прекрасно понимала, что отказываться от еды было глупо и бессмысленно — это лишь замедлило бы её выздоровление.

— У меня для тебя хорошие новости. — Мина поправила покрывало, забрала выписку из архива и улыбнулась Дарси.