Семейное шоу

Давид Вахтангович крайне редко задумывался над тем, какие последствия будет иметь тот или иной его поступок, и совратил падчерицу в общем-то машинально: больше никого под рукой не оказалось. Но обнаружив, что она — девственница, испугался отчаянно и чуть ли не на коленях молил не рассказывать Адочке, клялся, что подобного больше никогда не повторится. А уж он-то сумеет отблагодарить за молчание.

Валерия сдержала слово: никому ничего не сказала, хотя плакала в первый месяц много и часто. Отчим тоже не подкачал: к окончанию школы купил падчерице путевку в международный морской круиз и дал с собой солидную сумму на «булавки», а после возвращения Валерии из круиза сообщил ей, что она зачислена на факультет журналистики МГУ и что экзамены — пустая формальность, все уже схвачено, за все уплачено. И будет оплачиваться в дальнейшем: ежемесячная сумма, которую присылал в Москву Давид Вахтангович, была раз в двадцать пять больше обычной стипендии. Плюс деньги на жилье.

Конечно, вокруг Лерочки кавалеры вились отчаянно. Не москвичка, но и не из глухой провинции, по всему видно — обеспеченная маменькина дочка, плюс собственная «тачка» и съемная «хата». Жениться, конечно, никто всерьез не собирался, но клинья под хорошенькую петербуржанку подбивали очень усердно. Лера ухажеров не поощряла, но и не отшивала, близко на всем курсе сошлась только с Ниной, которая в Москве знала всех и всё, и которую на журфак тоже «пропихнули» влиятельные родственники: двоюродный дядя Нины был главным редактором самой популярной газеты в стране.

Эта «сладкая парочка» вызывала зависть у всех однокурсниц, да и у тех, кто постарше, — тоже. Но они были совершенно разные: если из любовников Нины к выпускному курсу можно было составить приличный список страниц на… ну, ладно, то Лера числилась в «снежных королевах» и только двое кавалеров, и то не с журфака, а «со стороны» могли похвастать тем, что на какое-то время добились ее благосклонности. Только время это было очень коротким.

Четвертым мужчиной в ее жизни стал Борис. Мужчиной четвертым, любовью — первой. По странной иронии судьбы, со дня их встречи до дня свадьбы прошло ровно четыре года, хотя предложение Борис сделал через год после знакомства. Но Валерия, испытывая какой-то суеверный страх перед брачными узами, сказала, что не придает значения формальностям и что пусть пока все идет, как идет, тем более что детей они пока не планируют.

— С ума сойти! — полушутливо, полусердито сказал тогда Боб. — Первый раз решился сделать предложение — и полный облом. Любая нормальная женщина стремится затащить мужика под венец, а ты от этого всячески увиливаешь.

— Вовсе нет, — сказала Валерия, уютно устроившись у него на плече. — Мне с тобой очень хорошо. Но посуди сам: ты живешь с родителями, я снимаю квартиру, работа настоящая только-только начинается. Нужно встать на ноги, обзавестись жильем, заложить фундамент карьеры…

— Ну ты и финик, Лерка! — с восхищением сказал Борис. — Такая сексуальная, такая женственная и такая… деловая. Ладно, вопрос о браке оставляем открытым?

— Оставляем открытым, — согласилась Валерия. — И потом, мы же должны с тобой проверить наши чувства, правда?

«Зря мы, наверное, оформили отношения, — грустно подумала Валерия, заканчивая свою трапезу. — Пока жили «в грехе», никаких проблем не возникало, любовником Боб был замечательным, всегда старался сделать мне какой-нибудь приятный сюрприз. А потом — сплошная рутина. Даже приемы и презентации похожи один на другой, как близнецы. А уж секс… Все рассчитано и известно до доли секунды, и, главное, Боб не хочет ничего менять. Ему и так хорошо. А мне неловко говорить ему, что это все уже скучно. Вот и домолчалась. Сама виновата, наверное».

Когда принесли кофе и счет, Валерия уже почти успокоилась. Пару раз звонил мобильник, она глядела на монитор, видела, что звонит неверный супруг, и не отвечала. Третий раз высветился номер Нины, и Валерия нажала кнопку связи.

— Ты что психанула? — как всегда в лоб спросила Нина. — Катька, бедная, чуть не описалась со страха. Подумаешь, встретилась она с твоим мужем, попили кофейку…

— Это она тебе сказала? — кротко осведомилась Валерия.

— А кто же еще? Конечно она. Между прочим, совершенно не обязательно заниматься сексом после того, как выпьешь чашечку кофе.

— Да что ты говоришь?! — начала терять терпение Валерия. — Ты что, не поняла: я их видела. Вместе видела их в офисе Боба!

— Ну, понятно, видела. Ну так…

— Дура! — резко сказала Валерия. — Они трахались на диване, абсолютно голые. Если, по-твоему, это не секс, то что это?

— Да ты что?! — ахнула Нина. — Значит, эта стерва белобрысая мне в глаза все наврала? Актриса недоделанная! Мамой клялась, что они просто пили кофе и говорили о ее контракте, а тебя она вообще не видела.

— Какой мамой она клялась, понятно, — устало сказала Валерия, уже пожалев о своем порыве. — Но меня она действительно не видела, потому что диван стоит изголовьем к двери. Зато я ее ножки напедикюренные видела в очень интересном ракурсе. И Боба между ними во всей красе.

— Ну-у-у… — протянула Нина и надолго замолчала. — Ладно, вечером подскочу, поговорим.

— Вечером я уезжаю в Питер.

— Надолго?

— Как дела пойдут.

— Больше я с Катькой на одном поле ромашки собирать не сяду, — выдала напоследок Нина. — Мало вокруг мужиков, что ли? Обязательно нужно женатого, да еще такого, чью жену знаешь? Впрочем, дура — она дура и есть. Набитая. Точнее, небитая. Найдется дама не такая интеллигентная, как ты, попортит ей личико…

Валерия с трудом прервала этот поток красноречия и дала отбой. Нина решительно не отличала обычный телефон от мобильного, все равно счета не она оплачивать будет, а кто-нибудь из ее воздыхателей. Интересно, куда она собралась «подскочить» сегодня вечером? И еще более интересно, куда ей, Валерии, возвращаться из Питера? К супружескому очагу? А ведь больше вроде и некуда…

То, что Борис купил квартиру, наполовину решило вопрос со свадьбой. Теперь они могли постоянно жить вместе, да и родители Бориса начали проявлять нетерпение. В общем, надавили на Валерию со всех сторон, и она сдалась. Карьера у обоих складывалась прекрасно, они отлично ладили друг с другом, можно было и о детях подумать…

— Выброси из головы, — сказал Боб через год после свадьбы, когда она решилась заговорить о ребенке открытым текстом. — Честно сказать, детей я не очень люблю, особенно маленьких. Нам и так неплохо, правда?

Наверное, ей нужно было настоять. Или забеременеть, так сказать, явочным путем. В общем, поставить перед фактом. Но им действительно было вдвоем не то чтобы неплохо, а очень даже хорошо. А главное, она была страстно увлечена своей работой и позволила себя уболтать. Значит, сама виновата в том, что их супружеские отношения зашли в тупик. Ведь человеческие отношения на месте не стоят, они развиваются либо в ту, либо в другую сторону. Вот они и развились… Но пока не развелись.

Валерия про себя хмыкнула и подумала, что если она начала каламбурить, значит, все не так уж и страшно. Просто нужно какое-то время с Бобом не общаться. Пусть понервничает, позвонит, побегает… А потом она подумает, как и когда его простить. Сейчас же нужно подправить лицо после всего пережитого: носик попудрить, губки подкрасить — и ехать в свой журнал. Она успокоилась, и на встречу с Олегом Ивановичем, своим непосредственным начальником, приедет вовремя и в нормальном состоянии.

В том, что Бориса она простит, Валерия уже не сомневалась. Потому и сидела, вспоминала все хорошее, что все еще его любит. А раз любит, значит…