Семейные хроники Лесного царя. Том 2

— Постоянно ныл! — кивнула сестрица-ябеда.

— Пытки послужили толчком к пробуждению обеих взаимно противоположных энергий. Я даже не представляю, как мы будем расплетать эти потоки, в его теле невообразимые узлы и петли. Теперь понятно, почему Яр с ним так намучился во время беременности… Милена, можешь отойти. Мы обязаны как можно скорее доставить малыша к отцу.

Драгомир шевельнул губами, пытаясь выразить свое недовольство: этот маг упорно называет его малышом! По какому праву? Он же близнец его невесты!.. Мир поймал самого себя на каком-то непривычном пьяном веселье, будто внутри него клокочут два родника, смешиваясь и выплескиваясь радостно вверх — в голову, что ли?.. Сильван снял с себя черную длинную мантию, закутал Мира поверх алой влажной ткани, и осторожно поднял его на руки. У Мира от резкого разворота всё вокруг перед глазами закружилось. Он зажмурился, уткнувшись лбом в грудь мага.

— Я держу тебя, всё хорошо, — шепнул ему некромант. — Только не теряй сознание, умоляю!

— Там вас ждут, — кивнула боярыня в сторону двери.

Перед входом в темницу действительно выстроились пугающей шеренгой вооруженные дружинники.

— Всё в порядке, — успокоил всех Сильван, — это теперь мои мертвецы.

Княгиня не сдержалась, упала в обморок на руки клацающих зубами служанок.

Сильван переступил порог, за ним не отставала Милена. Драгомир поморщился на ударивший в глаза даже сквозь зажмуренные веки яркий солнечный свет.

— Малыш, посмотри, пожалуйста, — попросил Сильван.

Мир послушно, но нехотя открыл глаза и повернул голову, взглянул на дружинников и слуг, что некромант назвал мертвецами. На покойников они не были похожи, никаких видимых ран, никакой крови. Драгомир равнодушно скользнул взглядом по неподвижной шеренге — и воззрился на огромную дыру в частоколе. Стену, ограждавшую княжеские хоромы, прожгли круглым залпом огня, проделав идеально ровный проход рядом с запертыми неприступными воротами. Также превратилась в прах половина дозорной башенки, что возвышалась сразу за воротами. Видимо, залп огня пролетел гораздо дальше частокола — Драгомир скосил глаза и хмыкнул на прожженную дырищу в главном тереме, оставшемся без крыши и передней стены. Теперь ясно, что такое громыхало, как шутихи.

— Малыш, не отвлекайся, ты еще и не такое сам научишься вытворять, со временем, — пообещал некромант. — Пожалуйста, прикоснись к этим мертвецам. Постарайся забрать себе силу смерти, в них заключенную. Милена, помоги брату, у него руки не двигаются из-за перерезанных сухожилий.

— Угу! — Сестрица выпутала из-под мантии и кровавой простыни немощную руку, сложила пальцы в кулак, кроме указательного, который выставила вперед. — Так?

— Умница, — похвалил невесту маг.

Вдвоем они держали Мира, как будто не обращая внимания на то, как его колотит под черным бархатом мантии. Маг мысленно приказал первому мертвецу шагнуть ближе, что неупокоенный покойник покорно исполнил, ткнувшись грудью в выставленный палец. Драгомир снова зажмурился, пряча слезы бессилия… И тотчас забыл плакать, распахнул глаза, глотнул воздух открытым ртом, ошеломленный неожиданно хлынувшим потоком темной, но какой-то приятно сытной мощи. Через кончик указательного пальца, которым Милена дотронулась до мертвеца, поток промчался по руке и спиралью скрутился в часто забившемся сердце. Мертвец рухнул, рассыпался на земле серым пеплом.

— Простите, мы, пожалуй, пойдем, — пролепетала боярыня, делая знак служанкам скорее отнести княгиню в безопасное место.

На женщин никто не обратил внимания. Так же не обращали внимания некромант и его подопечные на прочих обитателей княжеского двора, что притаились по всем доступным щелям и укрытиям и оттуда не сводили с них глаз. Даже лошади понимающе не ржали, коровы понятливо пригнулись в своих коровниках. Никто из челяди больше не смел приблизиться к непрошенному гостю, который одним движением руки сотворил вихрь огня, пробивший всё на своем пути лучше пушечного ядра, а вторым движением руки заставил стражу и дружинников пасть замертво, а потом вновь подняться, мертвыми.

— Ну как? — спросил Сильван у близнецов.

— Щекотно, — пожала плечами Милена.

— Можно еще? — попросил Мир, облизнув пересохшие губы.

— Можно, малыш, пей на здоровье, — мягко улыбнулся маг. — Я убил их ради тебя, пей.

Мертвецы послушно подходили один за одним. Следующим приходилось неуклюже переступать через холмики пепла, оставшиеся от предшественников.

— А как вы меня нашли? — раскрасневшись, осмелился спросить Мир. — Неужели я звал на помощь?..

— Нет, я тебя не слышала, — надула губы Милена, продолжая держать его руку. — Но мог бы и позвать, в самом деле! Я беспокоилась за тебя, дурака! А нам про твоего князюшку рассказал теремной домовой. Как только стало возможно, он отослал свою кикимору к берегу Матушки, та выкликала Лещука Илыча, Лещук Илыч пересек реку и позвал Лильку, а уж Лилька растрезвонила по всему дворцу. Скажи спасибо, что папка второй день кукует с Щуром на болотах, не то бы ураганом разметал весь город к лешей бабушке.

— Спасибо, — растерянно произнес Мир. Не понял: — Как это — с Щуром? Он же помер?

— Он-то помер, а Ванечка его поднял, молодого и нового, — заулыбалась гордая невеста.

— Этому я тебя тоже научу, — пообещал Сильван удивленному Миру. — Причем если мне с вашим Щуром потребовалась помощь Яра как целителя, то ты, малыш, в подобном случае сможешь со всем управиться самостоятельно. Редкий целитель сможет и захочет работать в связке с некромантом, а тебе напарника искать не придется — совершенно уникальный дар!

— Ох, здорово! — восхитилась Милена. Сказала брату: — Не хлопай глазами, кушай! Поглощай, то бишь. Я тебе потом всё подробно расскажу, я всё сама видела.

За разговором и мертвецы закончились. После последнего Сильван строго сказал, что добавки нельзя, ибо переедать, то есть нарушать баланс энергий, вредно. Мир сыто вздохнул и разрешил нести себя к реке, где их дожидалась лодка и Лещук Илыч со своей мокрой ватагой.

Так удачно получилось, что там же они встретились и с Лукерьей Власьевной. Только сели в лодку и собрались отчалить, как услышали ее оклик с высоты откоса. Запыхавшаяся встрепанная ведьма бежала через весь город, не останавливаясь даже, чтобы дыхание перевести — от лавки сперва к княжеским хоромам, там ей кто-то молча указал трясущейся рукой в сторону реки, пришлось бежать дальше.

Дарья Адриановна еще с вечера тайно отослала ей записку в аптеку, но лавочка была некстати заперта: лекарь не вернулся из похода за травами, а ведьму вызвали в помощь к повитухе на сложные роды. Так что лишь утром Лукерья узнала о том, что произошло на княжеском дворе — и сразу же поспешила к сыну.

Однако все эти объяснения она отложила на потом:

— Что стряслось-то? Его избили, да? Ох, как сердце чуяло!..

— Простите, я должен помочь ему разобраться с пробудившимся даром смерти. — Сильван отказался передать стыдливо притихшего Мира матери.

— Смерти? — не понимая, повторила ведьма.

— Некромантии, — пояснил маг.

— Мам, это Ванечка! Мой муж! — представила матери своего жениха Милена. — Правда, он у меня красавец?

Лукерья растерянно кивнула. Дочь помогла ей забраться к ним в лодку, и Лещук Илыч дал отмашку водяницам отвести лодку на родной берег.

— Вот папа обрадуется, что ты тоже вернулась! — щебетала осчастливленная Милена. — Папка мне запрещал без тебя замуж выходить! Вот теперь, как Мирошку на ноги поставим, так свадьбу и сыграем, правильно?

— Почему у Мира руки не двигаются? — заплакав, спросила Лукерья, отмахнувшись от дочки. — Что с ним там сделали?

— Вам лучше не знать, — поджал губы Сильван, крепко обнимая молчащего Мира, который втянул голову в плечи и как мог зарылся глубже в мантию, стараясь скрыться от материнских глаз. — Яр всё исправит, не сомневайтесь.

— Ванечка уже всех наказал, мам, уж поверь! — громко тарахтела, не унималась Милена, для которой слезы матери стали последней каплей. Она торопливо свесилась с лодки и принялась плескать себе водой в лицо, в чем водяницы ей немедля принялись с воодушевлением помогать, так что вскоре все волосы вымокли и верх платья тоже. — А князя Мирош сам прибьет, когда поправится! Да, Мир?