Семейный план

– А...
– Маша застыла с открытым ртом, не донеся половник до кастрюльки и не обращая внимания на то, что капли вина срываются с него на пол...

Маша с трудом подтянула отвисшую челюсть, завершая драматически повисшую паузу. Подруге нужна ее помощь, а свое любопытство можно оставить на потом.

– Так, - просипела она, голос ее все-таки подвел, - все это ерунда. Да! Точно! Ерунда!

– Как это?
– тихо переспросила Тата, недоверчиво глядя на подругу.
– Ты что, Маш, какая же это ерунда?

– Такая. Простая. Ты мне скажи, он тебя узнал?

– Нет, - Наташа тихонько помотала головой, - я почти уверена, что не узнал. Хотя два года назад я и была ассистенткой Левитина, но выглядела-то я совсем по-другому. На ту помощницу, какой он тогда меня видел, я сейчас совсем непохожа - волосы даже чуть темнее стали, длинные и вьются. А тогда были светлые, короткие и выпрямленные. И линзы я цветные после родов не покупала. Правда в первую нашу встречу, шесть лет назад, я выглядела почти так же, но тогда у меня была походная одежда, да и фигура сейчас совсем другая, располнела.

– Не полнее, а плотнее. И все равно ты очень симпатичная!

– Для тебя, - чуть хмыкнула Тата.

– Нет, так Тёма говорит, ты очень женственная и мягкая, только распугиваешь чужих колючками. Настоящая роза!
– увидев, что подруга снова сникла, Маша вернулась к допросному тону.
– Он может догадываться о детях?

– Нет, ни в коем случае. Он зануда, первый раз проверял презерватив - цел ли, и выбросил самолично, наверняка и во второй раз так же, я не видела.

– Хи! Ты мне этого не рассказывала!

– А что тут рассказывать, - покраснела она, - я заподозрила, что он педант, когда он презерватив из специальной сумочки достал, вот и налила туда жидкого мыла немного, чтобы не заподозрил. А он потом его еще и осмотрел, прежде чем выкинуть.

– Да, здорово ты провела мужика! Можешь быть довольна!

– Чем это?

– Тем, что он ни за что не поверит, что это его дети. Даже если Димка окажется с ним на одно лицо.

– Нет, они разные, у Димки волосы мои, черты лица пока сложно сказать, но вроде тоже мои, но глаза - его, я их только сейчас и рассмотрела, чуть темнее и зеленоватее, что ли. А Сашунька еще маленькая, непонятно пока в кого, но глазки у нее посветлее, больше на мои похожи.

– Возвращаемся к нашим баранам. В чем проблема-то? Я не понимаю, где ужас и кошмар закопались?
– Маша специально "наезжала" голосом на подругу, надеясь вывести ее из ступора. Налив ей остатки глинтвейна, она пожалела, что купила только один пакет. Пить что-то серьезное она сама не собиралась, а подруга одна не будет, хотя пока даже и не замечает, что пьет. Здорово ее задело... Из комнаты раздался возмущенный вопль и потом грянул рев на два голоса. Она подорвалась в комнату и Тата за ней. Картина эпической битвы прояснилась сразу - Лешка соскучился и, требуя внимания, запустил погремушкой в старшего брата. Не попал, но тот от неожиданности упал на свое строение. И разрушил его, поцарапавшись о пластиковые детали и ударившись в рев от обиды и неожиданности. И кинул первую попавшуюся деталь в манеж. Сетка не пропустила, но Леше захотелось ответить, а остальные погремушки оказались привязаны и не давали собой кидаться. В результате он сильно оттянул одну из игрушек мобиля и, резко отпустив, заехал сам себе в глаз. Маша кинулась к младшему, Тата к старшему. Пока выяснили, что ничего страшного не произошло, что рев больше от страха и обиды, чем от боли, обе подруги немного отошли от разговора.

– Надо разогреть обед и покормить их, чтобы окончательно успокоить, - решила Маша, - а потом уложим спать и поговорим. А ты пока приготовь нам что-нибудь, у меня как раз запасен большой кусок мяса.

– И что ты из него хочешь?

– Не знаю, что-то, что будет готово часа через два или три, как раз поговорим. Хочу запеченное, типа буженины, если ты не против.

– А у тебя там свинина?

– Телятина.

– Не, тогда буженина не получится. Давай мясо по-еврейски, хочешь? У тебя чеснок, лук и постное масло найдется?

– Не помню, как это на вкус, поэтому тем более хочу. Есть и лук и масло. Чеснока несколько зубчиков, хватит? И картошка еще, тоже можно запечь.

– Уговорила, - слабо улыбнулась Тата и, почистив чеснок, начала нашпиговывать мясо, пока Маша разогревала еду для детей.

Через час, уложив мальчишек спать, они вернулись к разговору.

– Так что ты увидела в ситуации ужасного?
– Маша пыталась заставить подругу рассказать про свои страхи.

– Знаешь, наверное, просто испугалась - не знаю, как я буду смотреть ему в глаза и врать, каждый день, постоянно...

– А ты что, собралась с ним обсуждать своих детей?
– усмехнулась она.

– Нет... а ты права! Наверное, подсознательно я думала, что придется обсуждать не моих... а наших или его детей...
– перевела дух Тата.
– А так... действительно, какое ему дело до моей личной жизни? Мы будем просто сотрудниками на работе, он даже и забыл, наверное, что у меня есть дети. Если спросит, скажу, что есть гражданский муж.

– А в графе "отец" у детей прочерк... и отчество...
– хмыкнула она.
– Какое забавное совпадение!

– Так откуда ему знать-то об этом? И вообще, Владимир - распространенное имя! И мои дети - это только мое дело!
– вдруг разошлась Тата.

– Действительно, я именно об этом и твержу: что работа и личная жизнь никак не связаны, и ты можешь спокойно смотреть ему в глаза. Скажи честно, ты к нему что-то испытываешь?

– Я не знаю, - она покраснела и стала перекладывать вымытую и вытертую полотенцем картошку на другой край стола. И, помедлив, все-таки добавила:

– Скорее, я испытываю болезненное любопытство. Мне хочется узнать, какой он, чем похож или не похож на Димку, да и просто... некомфортно мне смотреть в глаза любовника, который про меня и не помнит.

– Ну представь себе, что ты выдающаяся шпионка, такая Мата Хари, и то, что он тебя не узнаёт - твоя большая заслуга!
– весело предложила Маша и Тата наконец-то рассмеялась.
– А если честно, он тебя... цепляет? Ну... тебе понравилось быть с ним?
– Маше не удалось сдержать интерес.

– Скорее понравилось, чем нет, - Тата отвела глаза, - пойми, я же его не рассматривала как постоянного партнера... и вообще, ты же знаешь, красавчики - не мой тип...

– А он красивый?

– Скорее очень симпатичный и уверенный в себе. И да, - она тяжело вздохнула, - как ни тяжело признаваться, увидев его третий раз в жизни, я поняла, что он очень даже ничего... ну если не считать, что в черном списке.
– Маша вскинула голову и открыла рот, - да помню я свое обещание, помню!
– тут же добавила Тата.
– Но про отношения даже не думай, с ним они точно невозможны!

– Почему?

– Нет!
– твердо сказала Тата, - никаких служебных романов! И вдруг узнает? Нет-нет-нет!

– Ну и что? Как я понимаю, он может вспомнить только последний раз...

– Да, а вдруг что-то сопоставит? Работу мою прежнюю, возраст Сашеньки, да даже ее имя... не знаю, стремно это все. И потом, как я его с детьми познакомлю? Я даже представить этого не могу! Нет, это абсолютно исключено!

– Хорошо-хорошо, - подняла руки Маша, - тогда, раз ты так решила, то нет никаких проблем - ты спокойно с ним работаешь, строго разделяя личное и служебное. Так нормально?