Семейный план
Шрифт:
– Она очень не любит мою мать, и всегда старалась все сделать ей наперекор.
– Но это же глупо - с именем...
– Не скажи, мне было ...очень больно ...от этого.
– Ты никогда не показывал...
– А зачем? Чтобы она позлорадствовала, что смогла мне досадить? Я больше никогда и ни о чем ее не просил и не попрошу. Она думает, что всем этим уменьшает мою любовь к матери, а она убивает меня самого и, еще быстрее, - мою любовь к ней.
"Да, - подумал Владимир, - маленьким он верил всему, что говорила мама. Даже не задумываясь, почему бабушка называет его Володей, а мама всегда только Димой".
Все свое детство, и в саду и в школе и даже позже, в институте, - он был Димой. Пока на третьем курсе отец не умер от инфаркта. На следующий год, когда их группу разбили на две подгруппы и с ним остался учиться еще только один Владимир, тогда он решительно
Глава 12
Владимир в прекрасном настроении возвращался из кафе. Ему доставляло удовольствие делить с Наташей обеденное время и еще видеть, как недовольно поглядывают на него некоторые сослуживцы, - многие бы хотели поближе познакомиться с новой симпатичной сотрудницей, но все эти уже почти четыре месяца она либо работала, либо находилась рядом с ним. Чему он был очень рад. Нечего всяким ловеласам морочить девушке голову. Санек как-то даже решился подойти к нему и намекнуть - мол, не будь "собакой на сене", - если тебе эта женщина не нужна, дай другим попытать счастья. На что он только усмехнулся и ответил - мне нужна эта замечательная сотрудница, а вы перебьетесь. Она действительно ему нравилась, и как сотрудник, и как женщина. Но шашни он с ней заводить не собирался, просто хотел оградить от других "претендентов" на служебный роман.
Она уже прошла в их крыло, а он заглянул поговорить с одним из менеджеров. Выходя из кабинета, увидел мелькнувшую впереди спину Володьки, уже подходящего к их приемной. Что, интересно, ему понадобилось? Он ускорил шаг, войдя в дверь практически сразу за ним. Насти не было, спиной к двери у стойки ее стола что-то писала Наташа. Подойдя к ней, Володя кивнул на дверь его кабинета:
– У себя?
Девушка помотала головой:
– Нет, вышел.
– Тогда передайте Диме, пожалуйста, это приглашение.
– Да, конечно, - она автоматически кивнула, положив конверт на свою папку. Володя обернулся и увидел его.
– О, Дим, я тебе принес приглашение на вечер встреч, у института юбилей, приходи, все наши будут.
– Да? Не знаю, но постараюсь.
– Тогда ждем!
– Счастливо, - он махнул ему рукой и, взяв конверт, протянутый Наташей, прошел в кабинет. Что-то цепляло его сознание, но он никак не мог поймать мысль. Что такого странного только что произошло? Вот Володя зашел... отдал... вышел... а, вот оно - он назвал его Димой, а Наташа даже не удивилась, не переспросила, только согласно кивнула и все. Неужели он знал ее когда-то раньше, в студенческие годы? Вряд ли, слишком большая у них для этого разница в возрасте, - когда он заканчивал институт она еще в школу ходила. Тогда откуда? Так его звали только в школе и в институте. И сейчас он постоянно встречался всего с двумя людьми, так его называвшими - с Юрой и вот этим Володей. Может быть, она не расслышала? Была занята своими мыслями и не придала значения? Возможно... как бы проверить?
***
К зиме Наташа уже совершенно освоилась и в новой должности и в новом кабинете. Только в новом коллективе пока было не все гладко, - ей никак не удавалось нормально познакомиться даже с менеджерами проектов, - все ее общение ограничивалось шефом, Настей, тремя бухгалтерами и финансовым директором. Остальных она знала плохо - некоторых только в лицо, некоторых еще по именам. В ноябре на день рождения одного из сотрудников сняли зал в кафе на первом этаже, и она наконец-то познакомилась хотя бы с половиной коллег. Низенький, но очень широкий в плечах, наверное, шестидесятого размера, Иван Иванович, - их финансовый директор, опекал ее за столом и сопровождал каждого сотрудника меткой и слегка едкой характеристикой. Ей очень понравилась пара менеджеров - слегка мрачноватый темноволосый и темноглазый Вадим, отец целых четырех дочек и спокойный маленький и худенький Сергей, рыжий и весь в веснушках, недавно женившийся и очень тяготившийся затянувшимся праздником. С этими двумя, Тата точно знала - она легко подружится. Немного пококетничав с названными Иван Ивановичем неразлучной парочкой Тимуром и Саньком и потанцевав с ними и еще с двумя сослуживцами, она вдруг поймала серьезный взгляд Владимира, только вошедшего в кафе вместе с генеральным директором. И ушла за стол. Она могла сколько угодно себе говорить, что спокойно и без проблем общается с ним. Но иногда, и не настолько
редко, как бы ей хотелось, ее пробивало мелкими мурашками от похожести его взгляда на Димкин.Посматривая на веселящихся сослуживцев, она мысленно прикинула, могла бы она с кем-нибудь из них построить новые отношения. Ей казалось, что они ей не просто нужны, а прямо-таки необходимы и довольно-таки срочно, - заменить, убежать, не думать. И тут она совершенно четко поняла - не может. Не может она больше выбирать себе мужчину по "отборочным критериям". Не может и не хочет плевать на собственные ощущения. Она хочет, чтобы мужчина нравился не только ее уму. И не только подходил под параметры "с ним можно жить". Нет, она хотела, чтобы ей было хорошо и уютно с ним. Не хотела быть только для него. Хотела, чтобы и он был для нее...
– она зябко обняла себя руками...
Как же это глупо... Такого не бывает. Исключения есть, конечно, но их так мало - Маша с мужем, их родители и...все? Неужели только у детей из счастливых семей есть шанс быть счастливыми?
– Наташа тоскливо обвела взглядом зал.
– Неужели все эти бабники и разведенные одинокие женщины - всего лишь дети столь же несчастных родителей, просто не умеющие быть счастливыми?
И неужели ее дети неизбежно повторят ее же ошибки? Что ей сделать, чтобы этого не произошло? У нее нет опыта... она не знает - как это должно быть... она пытается, тыкается, придумывает правила, но они не работают. Ничего похожего на Машкину семью у нее не получается. И последовать ее совету она не может - ну нет у нее знакомых мужчин, которым бы она доверяла. Разве что на работе - Левитину она доверила бы даже свой семейный бюджет... и, пожалуй, Владимиру теперь тоже... Она искренне радовалась тому, что отец ее детей вызывает у нее уважение - голова у него и правда первосортная. А характер, которым так пугали друг дружку секретарши - на ее взгляд совершенно нормальный и даже хороший, потому что справедливый, не злобный и не мелочный. И еще он никогда не требовал от сотрудников невозможного. Придраться ей не к чему абсолютно... он бы подошел для пробы... если бы... если бы эти отношения были возможны. Но нет. Ей повезло получить от него детей. И на этом все.
С вечера Наташа уезжала тихая и задумчивая. Ей самой казалось, будто она внезапно повзрослела, хотя так и не могла сказать, что привело ее к такому ощущению.
***
Новогодний корпоратив пришлось устраивать двадцать первого, в воскресенье, так как почти все руководство разъезжалось на католическое рождество по заграницам. Приличный ресторан, отдельный зал, дорогая развлекательная программа - все это оставалось фоном для недовольства Владимира. Он почему-то постоянно следил за своим собственным столом и, особенно, за передвижениями Наташи. На этом празднике Владимир первый раз в жизни пожалел о своих принципах подбора персонала. Конечно, работать с мужчинами было намного проще. Но насколько же его раздражало то, что Наташа постоянно с кем-то танцевала или разговаривала! Он снова и снова повторял себе, что это ничего не значит и она только обычная сотрудница, как все. Вот уже почти полгода он искренне старался в это поверить, сейчас обреченно понимая, что нет, не сможет он отпустить эту женщину. И наплевать, работает он с ней или нет. В конце концов, он вряд ли узнал бы ее так хорошо, если бы не работа, не так ли? Значит, он должен быть рад, что ему наконец-то повезло. Надо попробовать, - он отодвинул стул, помедлил пару секунд, решительно встал и отправился приглашать ее на танец.
Тата, механически ощипывая веточку кишмиша, вполуха слушала какую-то дикую историю про израильскую таможню, рассказываемую ей Тимуром при молчаливой поддержке Вадима. Подняв в очередной раз взгляд от винограда на парня, Наташа удивилась его скуксившейся физиономии.
– Что тебя так расстроило? Что-то кислое съел?
– Да нет, сюда идет блюститель твоей нравственности, этот собак на сене. И сам за тобой толком не ухаживает, и нам не дает, - Тимур выправил выражение лица на сладко-подобострастное и елейным голоском уточнил:
– Надеюсь, господин начальник не будет сегодня злоупотреблять своим служебным положением? И даст бедным смердам поухаживать за дамой?
Тата потеряла дар речи. Это что же получается? Что вся компания наблюдает за тем, как шеф "блюдет ее нравственность" и только она ничего не замечает?!? Она постаралась подобрать отвисшую челюсть. И что бы это значило?
– Еще как будет, - ответили за ее спиной знакомым голосом, а теплая ладонь легла на плечо.
– Дама наверняка уже устала от вас, оболтусов, - и, неожиданно, тихим шепотом прямо на ухо: пойдем, потанцуем.