Семилетка поиска
Шрифт:
Елена села за стол, стала разбирать бумаги. Она обычно писала на новый год планы в свежем еженедельнике. С прошлого года остались невычеркнутыми: купить квартиру побольше, получить водительские права, подтянуть английский, устроить Лиду на нормальную работу.
Елена улыбнулась, открыла первую страницу еженедельника на этот год. Квартира побольше оказалась не нужна. Она заменила это наказом – развестись с Каравановым. Получить водительские права – перенесла в новый список. Английский? Да и хрен с ним! Кому нужен английский, если в России такая бурная жизнь! Устроить Лиду на работу? Пусть и не мечтает! Пусть начинает жизнь с ноля!
Надо было написать что-то в планах «для себя». Шутливо добавила: «толком выйти замуж».
– Кать, какие новости в мире? – спросила Елена, разложила на столе косметику и начала мазаться кремом и краситься.
– Дык беспредел, как всегда… Смотри, «Аль-Каида» финансировала свои операции за счет контрабанды алмазов из Конго! Там еще и добыча золота, урана и полудрагоценного камня танзанита из Танзании…
– Ни фига себе! А кто накрыл? – удивилась Елена.
– Опубликованные отчеты посетившей Конго группы экспертов из Штатов и Европы, исследующих финансовые потоки, контролируемые экстремистами…
– А раньше они чего спали?
– Либеральные ценности своей жопой охраняли, пока им под нее 11 сентября не подложили…
– А приятную новость какую-нибудь скажи, – попросила Елена.
– Во, гляди, в Швеции со вчерашнего дня вступил закон, который позволяет мамашам и папашам сидеть с новорожденным 480 дней и получать 80 % зарплаты. 30 % сидящих с малышами весь срок – отцы. Если отец не сидит с малышом два месяца, то семья не получает пособия за весь срок! Я своему покажу – глазам не поверит… А вот, слышишь, в Чечне издана первая книга после войны, называется «Пища вайнахов», рецепты национальных блюд чеченцев и ингушей, а также рассказы об их традициях, быте и культуре… Надо рецептики позырить.
– Кать, пошли выйдем, я тебе кой-чего расскажу… – предложила Елена.
В фойе никого не было, в редакцию вообще пришло мало народу.
– Не блести глазами, – начала Елена. – Не про мужика, круче…
– Ну? – удивилась Катя.
– Лидку отправила на самостоятельное содержание!
– Да ты что? – всплеснула руками Катя. – С коня упала? Девка – золотая. Не грубит, не хамит, не пьет, не родила, не блядь! Что случилось-то?
– Кать, ей 23 года…
– И что? Ты посмотри, время какое на улице!
– Кать, мы в 23 года уже коляски катали!
– Так мы ж тогда не боялись от мудаков рожать, мы ж ничего о жизни не знали… И что бедная девочка?
– Затаилась… Купила батон, яйца и масло…
– Пусть ко мне приходит – я накормлю…
– Кать, ты из своих уродов сделала, мою – не трожь! – разозлилась Елена.
– Сделала… – вдруг растерянно кивнула Катя. – Думаешь, я со зла? Все боялась, что с вечной моей занятостью недокормленные, недолюбленные будут… А такие четыре жирные хари вывела – их теперь с шеи не стряхнешь…
– А ты пробовала?
– Не-а… Боюсь. Тогда все разлетится, как у тебя, в разные стороны. Мужика в одну сторону брошу, детей – в другую. Ты ж не понимаешь, Ленка, что станет с державой, когда такие, как я, отвяжутся…
– Что станет с державой? – подбодрила Елена.
– Я ж как Илья Муромец, если с печи встану – все лягут… Камня на камне не останется. Замика
за яйца в зале для пресс-конференций подвешу, главного в кабинете задушу… И сделаю газету какой надо! Чтоб людям в глаза смотреть было не стыдно!– Ну?!
– Ладно, не щекочи меня умственно, мне век доживать такой, как есть. Это ты у нас женщина двадцать первого века, а я – двадцатого… Я все разнесу, а собрать потом не смогу…
– Кать, ну это ж твоя жизнь, посвяти ее немножечко себе.
– Ты меня не провоцируй и под себя не подравнивай. Ты всегда умней была: у тебя на три мужа – один ребенок. А у меня – наоборот… Все, не отвлекай от работы… – Она пошла к своему компьютеру, убито ссутулившись, словно Елена напомнила ей о каком-то глобальном предательстве.
«Еще совсем недавно, до развода с Каравановым, я была почти такой же… – удивленно подумала Елена. – Почти такой же… А потом начала выколупываться в нормальную жизнь, как цыпленок из яйца… И уже до кое-чего доколупалась… Конечно, у Лиды в жизни все наладится, когда все в порядке будет со мной… Ведь нельзя быть счастливой и реализованной дочкой возле мамаши, плавающей в кризисе… Хочу перевести ее в область самостоятельной ответственности, но сама не готова в этой жизни к полной ответственности… Точнее, хочу отвечать за все, но со всеми вместе… Честно и поровну…»
Отправилась за компьютер и долго подбирала материалы к новому крупному интервью. А Катя за целый день не проронила ни слова. Обиделась за Лиду, за разговор, за встрепенувшиеся желания, за всю свою жизнь… И Елена чувствовала себя виноватой, в конце концов, каждый имеет право сделать из своей жизни каторгу и бессмыслицу, и нечего тыкать его в это лицом и кричать: «Делай, как я…» Хотя, конечно, уже сейчас было совершенно понятно, что трое Катиных детей однажды окажутся один на один с жизнью без мамаши, успевающей подстелить соломки, и будут к ней в огромной претензии…
Домой Елена ушла, когда в редакции уже никого не было. С одной стороны, хотелось поскорее увидеть дочь и понять, в каких они теперь отношениях; с другой – что-то останавливало.
Лида сидела в кухне, слушала дикую музыку и подшивала юбочку дикого оранжевого цвета. Была бледненькой с припухшими глазами.
– Привет! – почти без интонации сказала Елена, предлагая дочери выбрать интонацию самой.
– Привет! – ответила та, сверкнув глазами в стилистике «ну-ну!».
Елена включила чайник. По дороге домой она поняла, что не может купить продукты, потому что не знает, что с ними делать. То есть, если начнет умирать с голоду, конечно, отправится в киоск за какой-нибудь антисанитарной едой, типа сосиски в булочке или пирожка «с котятами». А еще лучше, доплетется до ночного магазина, купит нарезанного сыра и сжует по дороге. Мысль о еде в квартире, съеденной без дочери, не давалась. Налила себе кофе и пошла было в комнату, но Лида остановила демократичной фразой:
– Может, тебе омлет сделать?
– Нет, спасибо, – мягко ответила Елена, совершенно не понимая, как на это надо реагировать.
Пошла к себе, включила компьютер. Никиты не было, хотя уже вполне мог отойти от похмелья. Поискала в Интернете материалы для работы. Поняла, что насилует себя. Решила изнасиловать до конца – позвонила родителям.
Спросила бодрым голосом, несмотря на поздноту:
– Ну, как успехи?
– Какие успехи? – ответила мать голосом государственного обвинителя. – Я две ночи проплакала…