Семисвечник царя Соломона

– Василиса, я тебя просил зайти. В чем дело? Почему ты не идешь? Мы задерживаем клиента.

В динамике послышалось тяжелое дыхание и снова – тот звук, который Георгий уже слышал и принял за звук работающего мотора мотоцикла «Харлей-Девидсон».

– Извините, – пропыхтел женский голос. – Это Бонни…

– Что – Бонни? – недовольно переспросил Василий Макарович.

– С ним что-то случилось… он меня не пускает…

– Что за детский сад! – фыркнул Георгий.

– Действительно, что за детский сад? – повторил за ним Василий Макарович. – Подойди в мой кабинет! Клиент недоволен. Мы не можем заставлять его ждать!

– Сей… час… – пропыхтел прерывающийся от напряжения голос. – Бонни… что ты делаешь?..

В коридоре хлопнула дверь, звук работающего мотоцикла приблизился.

Наконец дверь кабинета распахнулась, и в него вошла девушка.

Она была симпатичная, но вся красная от напряжения и растрепанная.

Она тащила за ошейник огромного песочно-желтого пса с круглой оскаленной мордой и свисающими щеками. Точнее, было непонятно, кто кого тащит – девушка пса или пес девушку.

При этом пес непрерывно ворчал на низкой, басовой ноте.

Георгий понял, что именно это ворчание он принял за работу мощного мотоцикла.

– Это Василиса, моя помощница, – смущенно проговорил Василий Макарович.

– А это – Бонни! – пропыхтела Василиса, недовольно покосившись на своего пса.

Бонни посмотрел на Георгия и оскалился.

Зубы у него были впечатляющие.

– Извините, – продолжила Василиса. – Не знаю, что с ним сегодня такое. Он всегда очень послушный.

– Сегодня магнитная буря, – добавил Василий Макарович. – Может, это она так на него действует…

– Бонни, ты наконец прекратишь? – чуть не со слезами проговорила Василиса. – Бонни, место!

Пес неожиданно улегся у ног хозяйки, опустил морду и захлопнул пасть. Он даже перестал ворчать, только то и дело неодобрительно поглядывал на Георгия.

– Ну, давайте же перейдем к делу! – проговорил Василий Макарович утомленно.

– Давно пора! – поморщился Георгий.

– Наш новый клиент, – представил его Куликов. – Он хочет поручить нам наблюдение за своей супругой, поскольку ему кажется странным ее поведение в последнее время.

– А, ну тогда понятно, почему Бонни так недоволен! – усмехнулась Василиса. – Он не любит дела о супружеской неверности. Считает их несерьезными.

– Вы что, учитываете его предпочтения при выборе дел? – недовольно осведомился Георгий.

– Нет, я просто объясняю его поведение. Итак, в чем заключаются ваши претензии к жене?

Георгий повторил то, что уже рассказывал Куликову. Под конец он язвительно добавил:

– Мне потом нужно будет все это повторить еще раз для Бонни?

– Нет, – невозмутимо ответила Василиса. – Он все очень внимательно выслушал. И запомнил.

Она сделала какие-то пометки в своем телефоне и обратилась к Георгию:

– Мне еще нужно знать примерный распорядок дня вашей супруги. Когда она встает, когда завтракает, что делает после этого… в какой ходит салон, в какой тренажерный зал. Где пьет кофе, где обедает, если находится вне дома…

Георгий задумался.

Наконец он проговорил:

– Встает она обычно поздно, часов в девять. Или даже в десять. Но все остальное я вам не могу рассказать.

Василиса едва заметно пожала плечами – так она и думала.

Я приехала на Ангарскую улицу, нашла нужный дом.

Это был обыкновенный девятиэтажный блочный дом. Возле самого подъезда цвела ухоженная клумба, над которой трудилась женщина пенсионного возраста в цветастой панаме и широченных брюках, волочащихся по земле.

Я подошла к входной двери и замешкалась.

Женщина возле клумбы распрямилась и повернулась ко мне.

– А ты в какую квартиру идешь?

Растерявшись от такого неожиданного и прямого вопроса, я честно сообщила:

– В сорок седьмую.

– А, так ты к Марфе Петровне! Новая жиличка, значит! То-то я смотрю, незнакомый человек…

Она удобно оперлась на лопату и расположилась поболтать. Слова сыпались из нее как горох:

– Я своих-то всех знаю, а когда кто незнакомый приходит, интересуюсь. Потому как люди разные попадаются, вон в четырнадцатом доме только что квартиру обнесли. Жиличка в магазин вышла, за молоком… нет, кажется, за хлебом, а пока вернулась – полквартиры вывезли… холодильник новый, импортный, машину стиральную, диван турецкий… А ты, значит, новая жиличка… Ну да, Марфа сейчас там, прибирается, так что ты ее застанешь, а она как раз искала жильца, а то прежний-то пропал и не заплатил, а она, Марфа Петровна, никак не может, чтобы квартира пустовала… Она говорит, мол, недвижимость непременно должна работать… а как же ей работать, когда она недвижимость? Она, Марфа-то Петровна, она прямо олигарх у нас. Три квартиры у нее, своя, сестры покойной и племянника, который на Севере второй год работает, и во всех трех непременно жильцы проживают. Только эта сейчас пустует, потому как жилец пропал и не заплатил…

Я не знала, как от нее отделаться, но, на мое счастье, из подъезда вышел мужчина средних лет, на которого разговорчивая тетенька тут же переключилась.

– Валерий Павлович! – заголосила она. – А вы квитанцию за электричество за этот месяц получили? А то техник приходила, про вас спрашивала…

Мужчина поморщился, как будто у него болел зуб, затем дернул головой и заторопился прочь, не ответив.

Я же ловко проскользнула в подъезд и поднялась на лифте на шестой этаж.

Я подошла к двери сорок седьмой квартиры, позвонила. Если честно, я понятия не имела, что сейчас скажу, но решила действовать по ситуации. Ну, выгонит меня эта Марфа Петровна, так не побьет же…

Дверь тут же открылась, как будто меня уже ждали, и на пороге возникла маленькая кругленькая тетенька с малиновыми губами аккуратным сердечком.

– Быстро ты! – заворковала она с порога. – Я тебя еще и не ждала! Заходи, посмотри квартирку. Хотя чего ее смотреть – я тебе и так скажу: не квартира, а бон-бон-ерка! Как говорится, все удобства налицо, и цена не сказать чтобы высокая. Только ты должна понимать, что в квартире должен быть порядок. И платить положено каждый месяц, непременно первого числа! Так уж у меня заведено…

С первого взгляда было ясно, что тетка – та еще выжига, да и соседка то же самое дала мне ясно понять. Так что нужно действовать быстро и решительно.

– Постойте! – вклинилась я в ее монолог. – Я не затем приехала, чтобы квартиру снимать!

– Как – не затем? – Лицо хозяйки переменилось. – А что же ты тогда мое время впустую тратишь? Если не затем, так зачем же?

– Марфа Петровна, я от Арсения. Приехала его вещи забрать.

Надо сказать, я сделала ход почти наудачу: может быть, хозяйке квартиры Арсений представился другим именем.