Семисвечник царя Соломона
Шрифт:
– Номер двенадцать.
– Очень хорошо, – ответила мне незнакомка. – Ваш заказ принят. За вами забронировано два места. Сегодня наш адрес: Никольский переулок, четыре. Ждем вас в девятнадцать тридцать…
В трубке раздались длинные гудки.
Я сидела в растерянности.
Есть такая сказка – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.
Только что я заказала… сама не знаю что. Правда, я знаю, куда должна прийти и в какое время.
Значит, нужно туда идти и разузнать все на месте.
Там я могу выяснить хоть что-то об Арсении… Черт, ну буду его так называть, потому что никак не привыкнуть.
Честно говоря, мне было страшно.
Идти
Тут у меня мелькнула еще одна мысль.
Во-первых, мне сказали, что зарезервировали два места. Во-вторых… это «Алгарве»… там наверняка вращаются какие-то крутые люди, и приехать туда на моей скромной машинке – это просто неприлично.
И я поняла, что нужно сделать.
Нужно позвонить Василисе и уговорить ее поехать вместе, на ее машине. Так я убью одним выстрелом двух зайцев. И приеду на приличном авто, и приведу второго человека на зарезервированное место…
В глубине души я понимала, что все это – отговорки, а на самом деле мне просто страшно ехать туда одной.
А что, когда сестре было страшно и она позвала меня, я примчалась к ней на помощь…
Теперь настала ее очередь.
И я набрала телефон Василисы…
В один из дней царствования Соломона в столицу его пришел необыкновенный караван. Были в нем верблюды и мулы, покрытые разноцветными попонами, нагруженные многочисленными тюками и седельными сумками, связками слоновых бивней и тюками драгоценных тканей. Были в караване темнокожие всадники с закрытыми лицами, гарцевавшие на прекрасных арабских конях с драгоценной сбруей, были пешие рабы-носильщики.
Верблюды ревели, кони ржали, драгоценная сбруя звенела.
Колыхались плюмажи на шлемах всадников, раскачивались красные кисти на верблюжьей сбруе, перекликались погонщики на незнакомом гортанном языке.
Жители Иерусалима высыпали на улицы, чтобы насладиться необычным зрелищем.
Много часов шел караван через широко открытые Яффские ворота, пока не прошел весь.
И только тогда восемь чернокожих рабов пронесли через ворота носилки из слоновой кости, на которых был водружен резной паланкин удивительной красоты.
Когда внесли паланкин в город, приподнялась на нем парчовая занавеска, и выглянула прекрасная женщина.
И только тогда узнали жители великого города, что прибыла к ним царица далекой южной страны, царица Савская.
Славилась царица Савская во многих странах своей красотой и мудростью, мужеством своих воинов и богатством своей казны. Но прибыла она в Иерусалим, чтобы взглянуть на великий город, на прекрасный храм, а прежде всего – на великого царя Соломона, о чьей мудрости ходили легенды по всему миру.
Принял Соломон царицу Савскую в своем прекрасном дворце, восседая на высоком позолоченном троне.
Царица поднесла ему многочисленные дары – слоновую кость и благовония, золото и драгоценные камни, прекрасные ткани и редких птиц в золотых клетках.
И Соломон сделал царице много подарков – сирийские благовония и шелка из далекого Китая, золотые украшения, сделанные искусными мастерами Иерусалима, индийские яхонты и смарагды, острые мечи из лучшей дамасской стали.
Поблагодарила его царица за щедрые дары, но сказала, что прибыла из своей далекой страны за другими дарами, что хочет она узреть мудрость Соломонову, о которой слышала от многих людей.
Ибо знает она, что мудрость дороже всех сокровищ мира и что приобретать разум важнее, чем приумножать богатства.
И спустился к ней Соломон со своего высокого трона, и повел царицу в зал, где он вершил суд, и посадил рядом с собою на скамью из слоновой кости, которая называлась скамьей суда.
В тот день приходили к Соломону люди, знатные и простолюдины, просили его суда и совета – и для каждого находил Соломон крупицу своей мудрости.
Пришли к Соломону три брата и сказали, что умер их отец, и перед смертью призвал их к себе, и сказал: «У меня есть клад в земле. В том месте три кувшина стоят один на другом. После моей смерти пусть старший сын возьмет верхний кувшин, средний – второй кувшин и меньший – тот, что снизу.
И вот умер наш отец, и открыли мы клад в присутствии добрых людей. И оказалось в верхнем сосуде золото, в среднем – кости, а в нижнем – простая земля. И вот стали мы ссориться. Если старшему достанется все золото, выходит, только он сын отца нашего, а мы не сыновья? Вот мы пришли к тебе, царь, и просим твоего справедливого суда. Как ты скажешь, так и будет.
И рассудил их Соломон, и сказал он:
– Золото, что в верхнем кувшине, отец ваш оставил старшему. Скот и слуги достанутся среднему, раз в среднем кувшине кости. А поскольку в нижнем сосуде земля, значит, нивы и виноградники вашего отца достанутся младшему сыну.
Умный человек был ваш отец и разделил вас по совести.
Поразились сыновья мудрости Соломоновой и ушли, довольные.
И после них пришли к царю две женщины и просили у него суда справедливого.
– Что же случилось с вами?
И сказала первая женщина:
– Я в беде, господин мой. Я и эта подруга моя – мы живем в одном доме, в котором и родились. У меня родился сын, а вскоре и эта женщина родила сына. Живем же мы только вдвоем, и никого, кроме нас, нет в этом доме.
Минувшей ночью сын этой женщины умер, ибо она заспала его. И вот, увидев это, она встала среди ночи, пока я спала, взяла из рук моих моего мальчика и положила его на свое ложе, а своего мертвого мальчика положила ко мне. Утром я встала, чтобы покормить младенца, и нашла его мертвым.
Тут увидела я, что это не мой сын, не плоть моя.
Тут же другая женщина возразила:
– Нет, неправду она говорит, мой сын жив, а ее сын умер!
И спорили они перед царем, и обвиняли одна другую.
И сказал им царь:
– Значит, ты говоришь – это мой сын жив, а твой умер. Ты же говоришь – это мой сын живой, а твой мертвый. Кто же из вас говорит правду, а кто лжет?