Семнадцать двадцать девять

Когда мы впервые приехали в дом ее семьи, я проходил некий тест у ее старших братьев, но я знал, что это того стоит. Они хорошие люди и очень пекутся друг о друге. Я прошел «тест» и полюбил эту семью. Знай они, как я обижал ее, несколько сломленных костей я бы точно заработал от ее здоровенных братьев. Но Спенс никогда не вмешивает в наши отношения семью, и я продолжаю оставаться хорошим парнем и защитником для их «маленькой принцессы».

Дэвид никогда не интересовался тем, почему я не знакомлю его дочь со своими родителями. У меня были причины, и я думаю, он не сомневается в том, что они достаточно веские.

В общем, все сложилось достаточно просто, я отлично провожу время с семьей Спенс и с большим удовольствием еду в Санта-Клариту, когда выпадает шанс.

То, что произошло между мной и Линдси, значило намного больше, чем я ожидал. Я не знаю, что мне с этим делать и как бороться, но я уже дал слабину и сделаю это снова. Чувство вины никуда не делось, и я обязан все рассказать Спенс, но я молчу и продолжаю вести себя так, будто я не изменял ей.

Все усложняет звонок Дэвида, который звонит мне не так уж и часто. После небольшой болтовни об учебе, он интересуется планами на день Благодарения.

— Знаю, этот день нужно проводить с семьей, — говорит он своим грубым голосом, — но мы тоже твоя семья, Иэн. Так что я хочу, чтобы ты смог выбраться к нам хотя бы на следующий день.

Я открываю свою машину и сажусь за руль.

— Ты знаешь, что я буду только рад, — отвечаю я. — Но мы планировали приехать немного раньше. Допустим, на следующий уикенд.

— Спенсер не говорила мне об этом. Она ведь очень занята сейчас.

— Да-а, это так, — задумавшись, говорю я. — Больница, школа, много занятий.

— Ей нужно отдохнуть. — Голос Дэвида обеспокоен. — У вас все там в порядке?

Вопрос прозвучал без какого-либо контекста, он всегда об этом спрашивает. Но я напрягаюсь, волна стыда покалывает кожу. Я не могу признаться отцу Спенс, что изменил его дочери, причем снова, и даже больше — я хочу другую девушку, и у меня не хватает сил бороться с этим и просто взять и отпустить из-за этого Спенс. В голове полный бардак.

— Иэн? — Дэвид звучит еще взволнованней, потому что я молчу. — Что-то произошло? Вы поругались?

— Нет, нет, — поспешно отвечаю я. — У нас все хорошо. — Лжец. — Просто мы проводим мало времени вместе, оба очень заняты. — Ты сгоришь за это в аду.

— Это временно, — ободряюще говорит Дэвид, и в его голосе звучит улыбка. — Главное не ссорьтесь по этому поводу, это ни к чему не приведет.

Я проглатываю ком в горле.

— Да, конечно. Спасибо, Дэвид.

— В общем, сообщите, когда приедете. Мы с парнями устроим для вас пикник, отлично проведем время.

— Очень этого жду, — искренне говорю я. Здесь, я действительно не лгу.

Мы прощаемся, и я выезжаю с парковки кампуса. Сегодня мы едем в «X».

***

Багровый закат освещает Сансет Стрип, когда мы выходим из машины и идем ко входу клуба. Наверное, это самое лучшее время суток, не только в Южной Калифорнии, но и во всем Западном побережье: солнце сменяет вечерняя прохлада, а серферов — отчаянные тусовщики.

Мы проходим мимо кишащих туда-сюда людей, и как обычно быстро и без проблем проходим за перегородку. У самого входа я закрываю лицо банданой, на которой сегодня красуется оскал человеческого скелета. Холл показывает большой палец, завязывая свою красную. Мы хлопаем друг друга по плечам и входим внутрь.

Знакомые биты музыки, освещение и вообще атмосфера снова погружает меня в мир, который я считаю своим. Я не хочу, чтобы это заканчивалось. Когда я окончу колледж, мне нужно будет работать с отцом и мне будет сложнее вести подобный образ жизни, но я никогда не перестану ходить сюда.

Возле бара Тайлер разливает нам шоты «Джимми Бина», и следующие почти пару часов проходят как в тумане. Сэд оглядываясь и тщательно закрывая лицо, направляется к кожаному дивану за ширмой. Парень в маскарадной черной маске встает ему навстречу, покидая трех полуголых девиц. Сэд что-то ему говорит, и взгляд парня сканирует нашу компанию у бара.

— Он возьмет, — тихо говорит Бекс.

И действительно, парень кивает и лезет в карман за телефоном. Сэд возвращается, затем снова уходит уже с Холлом и Майки. Бекс подмигивает мне и тоже уходит, только его предметом становится хорошенькая куколка, которая извивается в гордом одиночестве.

Я остаюсь один и наслаждаюсь музыкой. Я редко участвую в том, во что мы ввязались, не потому что боюсь или не хочу святиться, кто-то должен оставаться и следить за обстановкой в целом. Парни знают свое дело, и я им доверяю. Есть причина, по которой мы ввязались, но я предпочитаю об этом много не думать.

Кто-то резко хватает меня сзади и силой пытается развернуть к себе. Капюшон толстовки слетает с моей головы, я выбиваю руку и поворачиваюсь сам. Передо мной стоит парень в белой сетчатой маске. Алая «К» на ней говорит сама за себя. Это кто-то из прихвостней Алроя, но не он сам. Он не распускает руки.

— Еще раз коснешься меня, проснешься в больнице, — угрожающе говорю ему прямо в лицо.

— Алрой хочет поговорить с тобой, — приглушенным голосом отвечает парень. — Или ты боишься идти один?

Я ищу глазами Бекса, который уже замечает нас. Он тут же встает за моей спиной. Неизвестный смеется и указывает головой на один из чилаутов.

Мы переглядываемся с Бексом, он смотрит вопросительно, поэтому я киваю. Алрой не сделает глупости, я его не боюсь, но нужно быть с ним очень осторожным.

Войдя в чилаут, где тусуются «К», мы видим ту же картину, что и во всем клубе: полуголые девицы, дорожки кокса на стеклянном столе и открытые лица. Алрой сразу же поднимается нам навстречу. Краем глаза я замечаю Молли, ее взгляд бегает и она выглядит испуганной. На секунду я пугаюсь мысли о том, что Алрой узнал о ней и Майки.

Его лицо не выдает никаких эмоций, когда его высокая фигура вырастает передо мной и Бексом. Почти черные глаза сканируют мои.

— Мы можем поговорить наедине? — обращается он ко мне.

— Без проблем, — отвечаю я.

Бекс остается стоять на месте, а я снимаю бандану и иду в дальний угол за Алроем. Он присаживается на черное кожаное кресло и взглядом предлагает мне занять соседнее.

— Скажи мне одно, — начинает он, когда я паркуюсь в кресле. — Ты нуждаешься в деньгах?

— Почему я должен говорить с тобой об этом? — спрашиваю я.