Семнадцатая
Шрифт:
– Отстань, щекотно. – говорю я, отодвигая от себя Викторию, которая принялась шарить у меня по бокам, будто в поисках чего-то.
– Должна быть у тебя кнопка, ик! Чертова имба. Губителя прогнала. СКП говорит, что Зион, но я то знаю, что Зиона не было. Ты и твоя бомбистка! Ик! У нее, кстати, задница зачетная… - со знанием дела говорит Вики и выпивает залпом половину банки.
– Я, наверное, домой сама пойду. – говорю я и отодвигаюсь от нее: - а то ты пьяная будешь лететь и в столб какой впишешься. Тебе ничего, а у меня голова вдребезги, потом чинить.
– Ты забыла? Заабыыылааа? – палец Виктории
– Кто ж ее любит. – вздыхаю я: - имей в виду, я тоже слегка пьяная. Это тело алкоголь не умеет перерабатывать, а еще одну аптечку тратить на пьянку … слишком расточительно. Я на утро приберегу.
– Такова жизнь, Тейлор-Эми. – говорит Виктория, допивает банку, комкает ее в руке до состояния небольшого алюминиевого шарика и с размаху запускает в небо. Огненная дуга прочерчивает ночной небосвод. Я смотрю на дугу и думаю, что в первый раз вижу метеорит, который запустили снизу. Все-таки дури в Славе немеряно.
– Хм. – хмыкаю я, глядя на то, как она с сожалением смотрит на пустую упаковку.
– Чего хмыкаешь? – поворачивает она голову ко мне: - у нас выпивка кончилась. Полетели, найдем где. Ик! Если что – я витрину сломаю, а ты деньги оставишь. Ну или завтра рассчитаемся.
– Кто бы мог подумать, что Виктория Даллон, Славная Девочка – хулиганка. – вздыхаю я: - а на вид такая примерная девочка.
– Тейлор, иди в жопу. От тебя я нотаций терпеть не буду. Думаешь знаешь меня, а? Вы все – думаете меня знаете? – Виктория складывает руки на груди.
– Конечно. Ты же – Слава. Героиня с обложки. – отвечаю ей я: - твой плакат у меня на стенке висит, забыла? Да я про школьные годы Славы и «становление героиней» больше твоего знаю. Ты всегда была моим кумиром, так что я про тебя довольно много знаю. Правильная девочка делает правильные вещи. В правильное время.
– Ни черта вы все не знаете. – Виктория соскальзывает с карниза вниз и повисает в воздухе передо мной: - вы все… что вы можете обо мне знать?
– Тебя зовут Виктория Даллон, ты любишь спорт и походы в кино с друзьями, в детстве ты обожала летом прятаться в лодочном домике и маленьких котят, ты любишь классику и играешь на пианино, у тебя был очень хороший тренер по джиу-джитсу, а когда ты стоишь в снегу – ты похожа на ангела. – говорю я. Она замолкает на секунду, будто бы на что-то решается и вдруг ее лицо оказывается совсем рядом.
– А это ты тоже про меня знала? – шепчет она и ее губы оказываются такими мягкими и горячими…
Глава 89
Глава 88
Теплые губы Виктории. Ее рука вокруг моей шеи. На короткое время я теряюсь в волшебстве и невероятности этого момента. Замираю, не веря своим собственным чувствам. Слава, Славная Девочка с плаката в моей спальне – обнимает меня и целует! Это… это невероятно! Кажется, я сейчас превращусь в соляной столб, я боюсь пошевелится и спугнуть магию этой ночи, я даже не дышу…
– Ну что, главная злодейка Броктон Бей, Великая и Ужасная Администратор – ты по-прежнему считаешь, что знаешь меня? –
произносит Виктория, отстраняясь, и ее голос оказывается неожиданно низким, отдающим хрипотцой, эти звуки посылают сонмы мурашек вдоль моего позвоночника. Что это? Чувства Эми? Мои собственные? У меня в горле внезапно пересыхает и я сглатываю.– Я... нет. Такой тебя я не знаю. – говорю я честно: - никогда бы не предположила, что ты…
– Замолчи Тейлор. – она снова наклоняется ко мне, и я снова пропадаю в волшебстве момента и теплоте ее мягких губ. Сколько времени мы так проводим, я – сидя на карнизе и не чувствуя своих ног, а она – зависая в воздухе напротив и целуя меня в губы – я не знаю. Время сейчас кажется таким незначительным фактором. Все на свете кажется незначительным. СКП, Протекторат, Империя 88, Барыги, Губители, то, что на запасной базе я сейчас замерла с открытым ртом к изумлению Кайзера и его бывшей жены, его племянниц – все это сейчас совсем не имеет никакого значения.
В голове мелькает истерическая мысль о том, что если бы я знала о том, что будет, о том, что я однажды прикоснусь к этой совершенно алебастровой коже Славы, если бы тогда, покупая плакат за восемнадцать долларов, сэкономленные на завтраках, если бы я знала тогда… то что? Я бы умерла от счастья тогда же, сжимая в руках рулон с плакатом? Наверное. Боже, какая я дурочка. И… что скажет Лиза? Сейчас она спит, но ведь она проснется! А что скажет мой папа? Или ее папа? И… а какая к черту разница кто и что скажет. Для меня важно мнение только разве что Лизы и папы, а они никогда меня не осудят. Может быть будут подшучивать, но не более.
– Я… не знаю, что сказать. – признаюсь я, когда Виктория в очередной раз отстраняется, чтобы посмотреть мне прямо в лицо: - довольно неожиданно.
– Тебе не нравится? Я могу…
– Нет! Нет. – слова вдруг вырываются из груди сами собой, и я понимаю – что больше не управляю этим телом! Все вижу, все чувствую, но – не управляю! Где-то на запасной базе Выверта Я-Тейлор вскакивает с места, прерывая переговоры, дает короткую команду своим людям и садится на мотоцикл, выворачивая рукоять газа и стартуя с пробуксовкой, оставляя за собой черный след, воняющий горелой резиной…
– Не надо. – говорят мои губы: - пожалуйста, Вики.
– Эми? – в глазах у Виктории появляется неверие: - это ты? Но… как?
– Вики! Не уходи, пожалуйста, я все объясню… - мои руки сами по себе взмывают к груди и сжимаются. Дурочка, что ты делаешь, думаю я, ты ее так спугнешь, не надо так. Нельзя начинать с извинений, вернее можно, конечно, но при этом ты не должна себя виноватой чувствовать. Уверенней, Эми, уверенней.
– Эми. Где Тейлор? И почему ты появилась … в такой момент? – Виктория подается чуть назад: - это… странно.
– Но… - воля Эми, держащая тело – вдруг исчезает и вот я уже снова – наедине с Викторией.
– Тц. – говорю я и качаю головой: - чертова трусиха, всегда убегаешь.
– Ага. А сейчас ты – Тейлор. – утвердительно кивает Виктория: - уж твою ухмылочку я везде узнаю. Кривая такая, будто шрам через лицо. И надменная, как будто это только ты всегда права, а мы все просто дурни перед твоим величием. Тебе бы еще парик блондинистый, вылитая Сплетница будет.
– Вот что. – говорю я: - у меня к тебе тоже разговор есть. Полетели.