Семнадцатая

– Рано или поздно все умрут. Успокойся, Тейлор. Просто… не думай об этом. Отдай управление мне и я наведу порядок. Я – знаю как надо. Ты будешь под моей защитой, в безопасности и тепле… - уверяет меня голос и меня заволакивает теплой дремотой…

– Тейлор? – стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть на кровати и сесть. За окном темнеет. Сколько времени прошло? Что со мной? Я слышу, как тикают на стене часы. Такая тишина дома, тик-так, тик-так. Откуда-то снизу вкусно пахнет выпечкой. Напротив, на стене – плакат, с которого строго смотрит на меня Александрия. Рядом – улыбается Виктория Даллон, Славная Девочка в купальнике. Это моя комната. Я дома.

– Тейлор, ты не вышла к ужину. С тобой все хорошо? – раздается голос: - я войду?

– Ээ… да, конечно, - я села ровно и вытерла слезы с лица. Слезы? Откуда?

– Я вхожу. – дверь открывается и входит Дэнни. Он смотрит на меня и качает головой. Я отворачиваюсь, понимая, что меня выдают покрасневшие глаза. Отворачиваюсь и снова прижимаю колени к подбородку, обхватывая их руками. Говорить не хочется. Спускаться вниз и ужинать – тоже. Хочется лежать и молчать. Хочется умереть и наплевать на этот мир, где все так непросто и что бы ты не делал – будет только хуже. Сегодня я напугала Лизу. И Выверта, но черт с ним с Вывертом, так ему и надо, но Лиза… она совершенно точно этого не заслужила. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем я сделаю себе пулемет?

– Что с тобой происходит, Совушка? – спрашивает он и садится на кровать рядом со мной: - что не так? Поссорилась с подружкой?

– Если бы. – говорю я: - я запуталась, пап. У меня… выдался тяжелый день.

– Я уж вижу. – кивает он: - не можешь рассказать своему старику?

– Ну… - я колеблюсь: - понимаешь, я не знаю кто я такая? Я… как будто иногда способна на ужасные вещи, пап. Мне страшно. Не за себя, а за окружающих. И… за себя тоже. Неужели я всего лишь Пятнадцатая?

– Пятнадцатая? Это что, игра какая-то? – хмурится Дэнни: - разве дело в счете?

– Неважно, пап. Понимаешь, какое бы решение я не приняла – могут пострадать люди. И … не принимать решение тоже не выбор, пострадают еще больше. И… я сильно изменилась, пап. Я избила Эмму и Софию… возможно они не заслуживали этого и …

– Заслуживали. – твердо говорит он: - не забивай себе голову. Заслуживали однозначно.

– Но…

– Чтобы тебе было легче… - он крутит головой: - если ты заметила у нас в последнее время проблемы с деньгами… это я вынужден платить денежный штраф за то, что съездил Алану Барнсу по морде.

– Что? Ты?! – удивляюсь я: - но ведь Алан твой друг.

– Бывший. – твердо говорит Дэнни: - если бы он поступил как взрослый человек… но он выбрал судебную защиту своей дочери. Повезло ему, что нас разняли.

– Ну надо же… - усмехаюсь я: - никогда бы не подумала, па…

– Ирландская кровь. – усмехается он в ответ: - иногда вскипает невовремя. Но я ни о чем не жалею. Правда, пришлось залезть в сбережения, но Генри Маккалистер уверяет что скоро школа приползет к нам на коленках и предложит компенсацию. Так что не переживай, все в порядке. Я сказал об этом не для того, чтобы ты волновалась, а чтобы поняла, что все мы люди. А эти девушки заслуживали хорошей трепки.

– А смерти? – спрашиваю я и вижу, как напряглась его спина: - заслуживают они смерти? Я же могла бы…

– Ты могла бы? – спрашивает он и сгибается, положив свою тяжелую голову на руки, уперев локтями в колени: - правда?

– Да. – говорю я. У меня нет сомнений. Я могла бы убить не только Эмму и Софию, я могла бы сделать это со всей Уинслоу, гори она в аду. Устроить филиал Казни Египетской на земле, в городе Броктон Бей. Я уже прикидывала пределы своей смертоносности, я – оружие массового поражения. В радиусе двести ярдов все люди могут быть убиты мною практически мгновенно. Заранее подсадить к каждому по муравьиной матке-Куноичи, в определенный момент просто подать команду и … сколько людей живут на этой площади в тесной городской застройке? Все умрут мгновенно… то есть не мгновенно, конечно. Мгновенно они упадут на землю, парализованные, а умирать будут от трех до десяти минут, но это уже не будет иметь значения. И в отличие от бомбы – я могу переместиться на другое место и повторить все с начала. Куноичи и Медичи носят с собой запас нейротоксина, достаточного для многократного применения. Самое главное – их организм вырабатывает яд, нет нужды пополнять запасы… сколько людей я могла бы убить за день, если бы приложила усилия, постаралась? Тысячи? Десятки тысяч? Сотни?

– Понимаю. – говорит Дэнни, не меняя своей позы: - прекрасно тебя понимаю. У меня тоже такое бывало.

– Правда?

– Да. В молодости… а, да чего говорить. – он потирает лицо рукой, словно пытается умыться, трет со всей силой: - смотри, Тейлор, в таких случаях только ты можешь принять решение. Я бы предпочел, чтобы ты не убивала людей на улицах, а если начнешь – научись сперва прятать трупы, хорошо?– он смотрит на меня, и я понимаю, что это шутка только наполовину.

– И я надеюсь, что у тебя есть чертовски хорошее основание, надлежащая причина на то, чтобы лишать человека жизни. София и Эмма – они заслужили хорошую трепку, но не заслужили смерти. Людям нужно давать второй шанс, Совушка. – говорит он серьезно: - я уж не говорю о том, что ты погубишь и свою жизнь, даже если тебя не поймают. После армии я долго не мог спать спокойно. Но в целом – я доверяю твоему суждению, Тейлор.

– Я не доверяю своему суждению сама. – отвечаю я: - я запуталась. Это чертова дилемма вагонетки, па! Когда и на путях лежат пятеро и в вагонетке у тебя пятеро, и чтобы ты не сделала – все равно будет худо! И что самое ужасное – на самом деле я не знаю, сколько людей лежат на рельсах, а сколько – едут в вагонетке! Если бы это была простая дилемма – один на рельсах, пятеро в вагонетке, то тут все просто – выбираем жизнь пятерых, вместо одного и все! Но тут…

– Ты неправа, Совушка. – качает он головой: - человеческая жизнь это не цифры, не единицы и нули. Люди – это не просто единицы. Чтобы ты сделала, если бы на рельсах лежала Лиза? Или я? Или даже София?

– Уж Софию я бы переехала и так… - ворчу я, понимая, что он прав. Я бы выбрала знакомых себе людей, даже один против пяти. Один против сотни. Один против миллиона… я совсем чудовище?

– Ты понимаешь, о чем я… - вздыхает Дэнни: - нельзя принимать такие важные решения рационально, исходя из логики и цифр, из выгоды и прибыли, из расчетов и уравнений.

– Но… а как же тогда принимать решения?! Я… - я замолкаю, увидев, что он начинает раскачиваться на кровати и мурлыкать какую-то мелодию.

– Мм-мм-мм… - напевает он: - Heaaaartovermind… (Сердце прежде разума (англ))

– Это Джо Кокер? Серьезно, па?

– Давай, Тейлор, ты же знаешь слова. – улыбается он: - Heaaaart over mind, yes I'm - My father's son… (Сердце прежде разума, да я – сын своего отца (англ))

– Сердце прежде разума… - бормочу я себе под нос: - сердце…

– I live my life, just like My father's done… (и я буду жить так, как жил мой отец (англ)), ну же, Тейлор!

– Heaaaart over mind – напеваю я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, а мои губы – растягиваются в улыбке: - yes I'm - My father's girl…

– Не думай тут. – он прикладывает палец к моей голове: - думай тут. – он указывает на грудь: - жизнь не понять головой, Совушка. Только сердцем. Ты справишься, ты – Хеберт. Ты – моя девочка. И… погоди-ка. – он встает и выходит в дверь, а я смотрю ему вслед и в моей голове звучит усталый голос Джо Кокера, который поет о том, что сердце прежде разума и что он просто сын своего отца и будет жить так, как жил его отец. Поступать так как поступал его отец. Потому что он – его сын. Он такой же.