Семья Берг

В час ночи они услышали осторожный короткий звонок в дверь. Хотя звонок был не такой требовательный, как у ТЕХ, но Мария задрожала: опять ОНИ пришли? Нюша приоткрыла дверь на цепочке, за ней показалось улыбающееся лицо лысого человека:

— Я Михаил Иосифович Зак, приехал перевозить вас.

Измученная переживаниями и бессонницей, Мария слабо улыбнулась ему, у нее не было ни желания, ни сил спросить — куда он их повезет. Все равно выхода не было, оставалось только одно — полностью довериться этому незнакомому человеку. Она понимала, что, заботясь о них, он и себя ставил под удар: если донесут дворники, его тоже заподозрят и могут арестовать. И он, конечно, это понимал и мягким успокаивающим голосом объяснил:

— Мария Яковлевна, я пригнал грузовик сам, никто не будет ничего знать. Я подъехал заранее и проследил из-за угла, как явились агенты и дворников увели понятыми в другой подъезд. Они там пробудут до утра, это всегда так. Так что у нас есть время на сборы. Вы постарайтесь не волноваться, отдыхайте, вам еще многое предстоит.

Она опять слабо улыбнулась: да, теперь ей многое предстоит, ох, многое…

Зак с Нюшей быстро нашли общий деловой язык. Он представлял, сколько мебели и вещей вместится в новое жилище, говорил:

— Это надо… а это не надо…

Переговариваясь, они вдвоем перетаскали вещи в грузовик. Когда все унесли, маленькая Лиля еще спала. Зак осторожно, чтобы не будить, перенес ее с матрасом в кузов машины и уложил удобней на мягкие вещи. Нюша села рядом с ней. Он вернулся за Марией. Она обводила взглядом опустевшие комнаты — прощание со счастливым прошлым. Он вежливо ждал и заметил оставленный трехколесный велосипед:

— Мария Яковлевна, велосипед надо взять.

— Зачем он? Может, негде ей там кататься.

— Нет, обязательно нужно взять — девочка будет спрашивать про него. А надо все сделать так, чтобы в ее жизни было как можно меньше изменений.

Еще в темноте они подъехали к дому 21 на Спиридоньевской улице. Зак строил пристройку к этому дому, и у него были все ключи. Они с Нюшей на лифте подняли вещи на пятый этаж пристройки и по длинному коридору внесли во вторую слева комнату.

Из разных дверей коридора выглядывали недовольные возней соседи. Мария растерянно оглядывала длинный коридор со многими дверями и свое новое жилище — комната небольшая, в три раза меньше их квартиры, с одним окошком. Нюша, войдя, перекрестилась:

— Ну, с богом, — неодобрительно осмотрелась вокруг и с неизбывной своей энергией принялась расставлять мебель и раскладывать вещи. Первым делом собрала Лилину кроватку и уложила девочку. Та продолжала спать. Зак собрался уезжать, шепнул Марии:

— Мария Яковлевна, я к вам буду заезжать, помогу во всем. А домработницу оставлять нельзя, ее не пропишут. Эго вызовет подозрения соседей и неприятности. Вы с ними осторожней.

— Куда же Нюша? Да и как мы без нее? Я не знаю, как ей сказать.

Мария механически что-то раскладывала и все думала, думала… Она не представляла, с кем будет оставлять Лилю, когда уйдет на занятия в институт. Но Нюша все поняла сама. Развязав и разложив последний сверток, она утерла потный лоб, перекрестилась и сказала:

— Ну вот, слава богу — переехали. А только мне здеся не оставаться, устроюся к другим. Вы-то живите с богом, — и вытерла слезы. — Вот ты, касатка, и устроена, а я стану приходить, только не часто, — она перекрестила Марию и спящую Лилю и ушла. Куда Мария не знала, и спрашивать было бесполезно: все равно, рушилась вся их жизнь.

На другой день Нюша заглянула:

— Помочь пришла, чтобы все утрясть. А я устроилася у хороших людей, из вашего дома, — у художника, ты их знаешь. Он карикатурки смешные рисует. Так ты за меня не переживай. А вещи, что оставались, я почти все продала соседям, налетели, как коршуны. Вот тебе деньги.

— Нюша, спасибо вам. Какие деньги? Я не знаю, как вас отблагодарить за все. Возьмите их себе.

— Нет уж, премного благодарна, а деньги эти нужны вам на проживание. Я, милая моя, двужильная, я проживу.

Помогла и опять ушла. Через день ранним утром явился Михаил Зак, еще в темноте:

— Мария Яковлевна, нам известно, что вас исключили из института. Вам туда идти незачем, получите только лишнее оскорбление.

Обескураженная Мария, в накинутом ночном халате, села на стул и окаменела:

— Я знала, я знала, что они не оставят меня в покое, будут преследовать. Что же мне делать?

Заку было ее жалко, но про себя он думал, что как ни грустно, все-таки это еще не самое большое несчастье, по всем приметам ее тоже могли арестовать.

— Нарком поручил устроить вас на работу.

Мария с грустью смотрела на груду медицинских учебников в углу — ее не только лишили мужа, но и отобрали специальность, разрушили всю жизнь до основания.

— На какую работу?

— Я поговорю с главврачом нашей поликлиники, мы с ним давние друзья. Вы согласны работать медсестрой?

— Медсестрой? Конечно, согласна. Из чего же мне выбирать?

— Мария Яковлевна, жена наркома просится прийти к вам. Она все время плачет, хочет хоть чем-нибудь вам помочь. Вы знаете, какая она гордая натура. Ее тяготит бессилие, что она не в состоянии что-нибудь для вас сделать. Но я сказал, что пока ей еще рано здесь появляться. Она женщина заметная, ее появление может вызвать подозрения соседей. Мы не знаем, какие они люди, — могут и донести. Она даже предложила, что укутается деревенским платком, как вы, когда придет. Но я сказал, что это будет выглядеть как маскарад и вызовет еще больше подозрений. В общем, понимаете, вы не сердитесь, но ей сюда приходить не стоит.

Мария представила себе элегантную Августу и то, как ее приход может удивить соседей. С первого дня они недружелюбно, даже злобно смотрели в ее сторону при встречах в коридоре, около туалета и на кухне. Среди них вполне могли быть доносчики. О доносчиках думали все, и чуть ли не все друг друга в этом подозревали. Такой визит может доставить неприятности и самой Августе.

— Михаил Иосифович, как же я могу на вас сердиться? Вы совершенно правы, сюда ей приходить нельзя. Вы передайте ей от меня, что я ее очень люблю и ценю ее желание помочь. Но приходить не стоит, это опасно для нее самой. Мы ведь как прокаженные теперь, общаться с нами опасно. Это вы такой герой, спасибо вам, что не боитесь и так помогаете.

— Мария Яковлевна, мне это не опасно, это жилье в моем ведении. Я ведь могу приезжать как будто по делам. А жене наркома я обещал, что когда пройдет горячее время, я возьму закрытую легковую машину, сам сяду за руль и вы встретитесь в машине. Вы согласны?

— Конечно, согласна. Я вам во всем доверяю.

Зак устроил ее работать медсестрой в поликлинике наркомата. Ее родство с наркомом держалось в секрете. А для Лили он нашел дневную группу на соседней улице. Пожилая обрусевшая немка Цецилия Францевна, учила пятерых малышей немецкому языку, кормила их и гуляла с ними на Патриарших прудах за умеренную плату. Марии было удобно отводить и забирать дочку.