Семья на первом месте

— Не знал, что у Рудольфуса есть ребёнок. — Он отпил обжигающую жидкость из фарфоровой чашки.

— Это ребёнок Рабастана, — печальная улыбка коснулась искусанных губ. Её горе всё ещё терзало душу, но боль больше не сковывала тело.

— В самом деле? — изумился Альбус Дамблдор, и Алина согласно кивнула, подтверждая свои слова. — Что требуется от меня?

— Вы один из самых сильных колдунов. — Волшебник слегка нахмурил светлые брови. Ему совсем не нравился данная характеристика. — Наложите скрывающие чары на меня и моего племянника. Такие, чтобы ни один маг не смог разбить их.

— Это слишком сложное заклинание. — Помотал головой волшебник, поправляя очки-половинки. — К тому же для этого нужен сын вашего брата, но, как я погляжу, его нет. — Алина протянула флакончик с ярко-красной кровью. — Очень умно, мисс Лестрейндж.

— Вы поможете мне? — Альбус задумался, время в кровопролитной и беспощадной войне катастрофически мало, а всё, что удалось найти четырём волшебникам — несколько абзацев о крестражах и Чаша Пенелопы Пуффендуй. Уничтожить которую они так и не смогли.

— Магия на крови самая сильная и древняя, — седовласый мужчина смотрел сквозь девушку, взвешивая все за и против. — Я помогу вам.

Алина облегчённо выдохнула и встала с места вслед за Дамблдором. Волшебник достал острое лезвие из маленького ящичка и провёл по вытянутой ладони девушки. Капли крови стекали в глубокое блюдце, из которого исходил пар. После он вылил содержимое стеклянного флакончика с кровью Селестина в ту же посудину.

— Vita ad vitam. Sanguis pro sanguine.{?}[Жизнь за жизнь. Кровь за кровь.] — Содержимое вспыхнуло синим пламенем и быстро погасло. — Священная печать наложена. Полагаю, что даже я вас теперь не найду. — Алина с порывом обняла старого волшебника. — Всё хорошо, дитя. Вы с мальчиком в безопасности. — Мужчина легонько её приобнял, а ей казалось, что отцовские руки касались её спины.

— Спасибо вам, — она утёрла слезы.

— Не стоит благодарности. — Волшебник погладил девушку по голове, а она перехватила его ладонь, вкладывая увесистый артефакт. — Это, — светлые глаза в буквально смысле полезли на лоб.

— Крестраж Волан-де-Морта, — подтвердила Алина, энергично закивав головой. — У нас не вышло его уничтожить, быть может, получится у вас.

— Каким образом он оказался у вас? — Альбус не мог поверить, второй крестраж находится прямо сейчас в его руках.

— Это слишком долгая история, профессор. — Алина печально улыбнулась, вспоминая лица своих друзей. — Мы слизеринцы преданы друзьям и семье, а до власти и славы нам дела нет. — Это была чистейшая правда, на что волшебник кивнул.

— Многие недооценивают ваш факультет, я же всегда считал иначе. Вы не представляете, что вы сделали для всего магического мира, мисс Лестрейндж.

— Это была не я, — Лина покачала головой. — Уничтожьте его, профессор. Этот мир больше не должен терять невинных людей. — Она потянулась за сумочкой.

— Будьте уверены, — его ладонь по-отцовски похлопала девушку по плечу.

— Их всего пять, насколько мне известно. — Альбус благодарно кивнул, и Алина скрылась за массивной дверью его кабинета.

***

Кладбище Погасших Звёзд

Май, 1980

Завернувшись в чёрное пальто и приподняв его ворот до самого носа, темноволосый юноша выкуривал одну сигарету за другой. Кладбище было переполнено могилами до самого ограждения. Слишком много ведьм и маггов пополнили ряды павших.

Этелберт Бенджамин Пьюси 14.03.1960 — 13.10.1979Пусть твой сон ничто не потревожит.

Алина сидела на коленях у могилы своего мужа, не сдерживая жгучих слёз. Этелберт отдал свою жизнь за неё, а она не успела попрощаться. Да и чтобы она ему сказала?! Спасибо, что умер?

— Я была ужасной женой, — капельки её слёз капали на серый мрамор. — Я так перед тобой виновата, прости меня, Этелберт. Прости меня, если сможешь.

Она просидела так ещё минут двадцать, а может и дольше. Алина чувствовала себя виноватой, виноватой перед всеми. Может, её сны были предупреждением, и она действительно проклятье рода?

— Ты заболеешь, — тёплая ладонь Сириуса коснулась её лопаток. — Пойдём домой, Лина. — Девушка кивнула, и друг помог ей встать на ноги, придерживая за тонкую талию. — Это был его выбор, — он стёр её слезы. — В этом нет твоей вины.

Крупные капли дождя хлынули сквозь грозовые тучи. Блэк резко рассёк воздух, «выпуская» прозрачный зонт из палочки. Они всё ещё стояли у могилы светловолосого юноши.

Алина сбросила руки брюнета с плеч и подошла ближе. Ярко-оранжевые ирисы красовались у надгробья её мужа. — Спи сладко, — коснувшись пальцами в кровь искусанных губ, Лина приложила их к его губам. Колдофото хмурого Этелберта расплылось в улыбке.

Ухватившись за протянутую руку друга, двое трансгрессировали, покидая место вечного упокоения.

***

Поместье Лестрейнджей

Июнь, 1980

Сириус возвращался с очередного собрания ордена с двумя картонными пакетами продуктов. Он хотел приготовить незабываемый ужин. Алина всегда говорила, что у Бродяги талант к кулинарии, и он частенько порхал на кухне, пока его подруга попивала вишнёвую судовую, сидя на высокой столешницы и наблюдая за всеми его манипуляциями. Ему и не нужно было большего, достаточно ослепительной улыбки, от которого сердце замирает.

Он жил в доме её отца вот уже больше полугода. Частенько девушка пробиралась в его постель, когда не могла сомкнуть глаза или после очередного кошмара. Сириус был только рад и потому не спал по несколько часов, терпеливо дожидаясь её появления.

Днём они прогуливались по саду с коляской. Блэк старался смешить её как можно чаще, и у него это прекрасно получалось. Алина больше не лила слёзы, она смирилась и жила дальше. Брюнетка снова и снова повторяла о том, что это заслуга целиком и полностью принадлежит Бродяге.

В апреле дошло долгожданное письмо от Рабастана. Он заверил свою сестру в том, что у него всё более-менее хорошо, лишний раз он не высовывается, каждые две-три недели переезжает с места на место. Басти просил ее беречь себя и оставаться сильной. С этим Лина успешно справлялась, опять же благодаря сероглазому волшебнику. Сириус не просто был ее поддержкой и опорой, он был чем-то важным, чем-то неотъемлемым.

В конце мая Селестину минул первый год жизни. Маленький волшебник рос в любви и заботе, не зная бед и горя.

— Сириус! — громко крикнула Алина, и в следующее мгновение он был около нею с палочкой в руке. — Смотри!

Держась за край дивана, золотоволосый малыш впервые в жизни сделал свои первые шаги. Счастью девушки не было предела. Подхватив мальчика на руки, Алина закружила его, вызывая звонкий смех. Селестин захлопал в ладоши, прося о продолжении.

— Ты была бы чудесной матерью, змеёныш. — Руки Блэка приобняли её за талию со спины, пока он корчил рожицы через плечо, которые были адресованы её племяннику.