Сентиментъ
Шрифт:
Между тем жутковатые превращения продолжились!
Всё вокруг заволокла лёгкая дымка, окончательно меняя реальность. Стены комнаты превратились в деревья, а потолок — в ночное, затянутое тучами небо.
Все собравшиеся находились теперь на поляне, по центру которой расположилась хозяйка ателье.
В два прыжка Юда достигла камня, на котором сидела Ида Фёдоровна и подобострастно привалилась к её коленям.
Над травой промелькнули красные колпачки — крошечные карлики, обряженные в одинаковые зелёные костюмчики, захлопали в ладоши, засмеялись дребезжащими голосками, приветствуя произошедшее
Печальная незнакомая мелодия заполонила всё вокруг, и на поляну выступило удивительное трио: две маленькие девочки и огромный зубастый кролик.
На девочках были кружевные розовые платьица с кушаками, ленты и башмачки им в цвет. Вьющиеся тёмные локоны перехватывали ободки с красными ягодами боярышника. Взявшись за руки, они слегка покачивались в такт льющейся заунывной мелодии. Поднявшийся на задние лапы кролик возвышался над ними, неуклюже переступал лапами, пытаясь повторить движения партнёрш по танцу.
— Тара-дара-дарида-да-да-да-да… тарам-тарам… Тара-дара-дарида-да-да-да-да… тарам-тарам-тарам-пам-па…
Звуки перекатывались ленивыми горошинами. Танцующие двигались медленно, с запинкой, словно куклы, у которых оканчивался завод. Присутствующие дамы вяло похлопывали им, даже не пытаясь сдержать зевоту.
— Тара-дара-дарида-да-да-да-да… тарам-тарам… Тара-дара-дарида-да-да-да-да… тарам-тарам-тарам-пам-па…
Музыка звучала зловеще-завораживающе, и Эрика не заметила, как поддалась её ритму, тоже стала притопывать в такт.
Неизвестно, сколько бы продлился этот удивительный танец, если бы кролик не заметил девушек и не запнулся.
Уставив на Сашу с Эрикой красные непроницаемые глаза, он отступил к стене в почтительном полупоклоне, и девчушки потянулись следом за ним. Но сначала синхронно сделали книксен, скривив в кислой улыбке морщинистые старообразные личики.
— Вот они! Вот они! Пришли! Наконец-то пришли! — послышались возбуждённые шепотки. — Смотрите — их двое! Двое!!
— Какая идеальная посадка! Какой удачный выбор!
— Да! Да! Их двое! То добрый знак! Да! Да!
— Добрый! Добрый! В этот раз все обязательно должно получиться! И мы воссоединимся, сестра! Наконец-то! Наконец-то!
— Ты сможешь вернуться к нам! Ты сможешь летать!..
Шепотки усиливались, сливаясь в возбуждённый непрекращающийся гул. А следом за ними грянули аплодисменты!
Эрика сообразила, что они звучат в честь неё и Саши! Наверное — в честь неё и Саши? Но только — почему?
Внезапно налетел ветер, закружил вокруг замерших девушек, а следом к ним устремились и гостьи «Модельерки».
Вскинулись руки, взметнулись накидки, расправляясь в широкие белые крылья!
И зазвучала совсем другая мелодия — высокие вибрирующие голоса запели песню без слов. Долгие протяжные звуки сменялись короткими птичьими трелями. И снова набирали обороты, и длились, длились…
Взявшись за руки, девы-птицы хороводом плыли мимо оцепеневших подруг. Мелодия всё убыстрялась, но фарфоровые лица оставались, как и прежде бесстрастными, а губы были плотно сжаты, словно эту жуткую песню пел кто-то другой.
Не в состоянии пошевелиться, Эрика стояла рядом с Сашей — растерянная, потрясённая,
не понимающая — что делать, как реагировать на происходящее?А от камня к ним уже направлялась хозяйка.
Приподняв платье и чуть прихрамывая, Ида Фёдоровна, не отрываясь, смотрела на девушек. Густо подведенные глаза мерцали серебром. На лице застыло странное выражение — то была смесь надежды и алчного предвкушения, не сулившая подругам ничего хорошего.
Саша попятилась, но Эрика так и не смогла сдвинуться с места. От сковавшего тела ужаса она не могла ни дёрнуться, ни моргнуть, ни вздохнуть как следует — глаза её были прикованы к ногам дамы. На Иде Фёдоровне не было привычных любимых угг, она шла босиком по высокой траве, с усилием переставляя мощные лошадиные копыта.
Глава 7
Дея выскочила из офиса местной газеты, громыхнув на прощание дверью.
Настроение было ужасное. Подстать слякотной дождливой погоде. Разговор с приятельницей Милой не получился.
Мил Санна держалась с ней вполне доброжелательно, лишь взгляд выдавал нетерпение и лёгкую брезгливость. Измотанная отчаявшаяся Дея предстала перед ней в самом жалком виде — растрёпанной, без макияжа да к тому же в несвежей одежде. Ещё и несла какой-то неописуемый бред про младшую сестру, которая якобы работала у них в редакции.
Стараясь держаться спокойно — мало ли, что на уме у сумасшедшей? — Мила посоветовала Дее отдохнуть и обязательно обратиться к специалисту. Психологу. А лучше к психиатру. Он точно поможет справиться с проблемой. И пропишет что-нибудь успокаивающее.
В ответ Дея едва сдержалась, чтобы не поддать по стулу, на котором сидела Мила, и стремительно покинула кабинет. Под выразительные переглядывания работников она пронеслась через офис газеты, и только на улице дала волю слезам.
Её надежды не оправдались — Эрику не помнили и здесь.
Чуть раньше в полиции, куда Дея пришла заявить о пропаже сестры, её практически послали. Дея не смогла предъявить никаких доказательств, подтверждающих, что у неё есть сестра. Документы, фотографии — всё исчезло!
Дея побывала в больнице, просмотрела сводку происшествий за вчерашний день. Всё — бесполезно. Обзвонила она и немногочисленных знакомых, и везде реакция была одинаковая, люди с недоумением переспрашивали — о какой сестре идёт речь.
Эрика исчезла, растворилась в холодных декабрьских сумерках, словно не существовала вовсе.
С каждой минутой Дея всё глубже погружалась в липкий необъяснимый кошмар, отчаявшись понять — что происходит.
Последний раз сестра отписалась из ателье, прислала смс-ку, что добралась до места. Такая у них была договорённость — Дее было спокойнее от этих коротеньких сообщений. Так повелось с той поры, когда Эрика уехала учиться в другой город. Подобная переписка стала чем-то вроде обязательного ритуала для обеих.
В тот вечер Дея задержалась на работе и только утром обнаружила, что Эрики нет дома. Она было подумала, что младшая переночевала у Саши и даже разозлилась на неё за то, что не предупредила о своём решении. Но время шло, а Эрика не возвращалась. Телефон так и оставался вне зоны доступа, никаких новых сообщений от сестры не поступило.