Серая нить. Книга первая.
Шрифт:
В следующий миг, Надмир почувствовал, как обожгло щёку. Это чувство пришло из далека, из глубины его сознания. Затем вновь боль, но уже с другой стороны и более реальная. Когда он почувствовал её в третий раз, до него дошло – кто-то усердно хлестает его по щекам. Надмир нашел в этом мало приятного и поспешил открыть глаза. Первым, кого он увидел, был учитель, который занес руку для нового удара. Но в последний момент, Ведун заметил раскрытые глаза ученика, встал с колен, недовольно ворча:
– Ну вот, все веселье испортил.
Не в состоянии оценить шутку учителя, Надмир попытался встать, но рука проехала по раскисшей земле, и он плюхнулся в лужу.
– Что за хренотень, – выругался Надмир – откуда здесь лужа?
– Водичку разлили,
– Простите учитель, – извинился юноша – с перепуга я. И все же, откуда лужа, да и я весь мокрый.
Учитель пару раз шмыгнул носом, хотел было ещё съязвить, но отчего-то передумал, стал рассказывать что случилось.
– Пока ты книгу разглядывал, я отвлекся, ища среди страниц подтверждения своим мыслям, не дававшие мне уснуть всю ночь. Когда же оторвался от книги, гляжу, мать честная, ты сидишь, глаза стеклянные, застыл как истукан. Ладно, только бы это, от тебя парок начал подыматься, покраснел весь, жуть. Дотрагиваюсь до тебя, а от тебя жар, как от плиты. Ещё немного и спечешься. Я к колодцу. Прибегаю, а ты на земле лежишь, глазами, вытаращенными по сторонам зыркаешь. Вижу дела совсем плохи, окотил я тебя студеной. Помогло, да так, что жар в миг спадать стал. Вот только приходить в себя ты никак не хотел, пришлось помочь. Не до вечера же тебе валяться, – Ведун замолчал, повернулся и стал искать что-то за спиной. Он протянул полотенце мокрому Надмиру.
– Теперича, ты, сказывай, чего с тобой приключилось. Юноша скинул рубаху, стал обтираться.
– Чего молчишь, память отшибло что ли, – заворчал колдун, которому надоело ждать, пока ученик приведет себя в порядок. – Давай рассказывай.
– После ваших оплеух имя своё забудешь, – огрызнулся Надмир, усаживаясь подальше, на всякий случай, от учителя.
Юный хранитель почесал затылок. Он не спешил, долго подбирал слова, чтобы передать увиденное.
– Дивно было. Сижу, рисунок разглядываю, нелепость, словно дитя тешилось. Как поплыло всё кругом, будто браги хлебнул на тощяк сверх меры. Вижу, сквозь детские «каляки», узор другой проступает. Чудной, свет в нем живой, аж глаза режет, будто на солнце взглянул. Промаргался, глядь, а я внутри узора. Рядом нити золотые, да черные, натянуты, аж звенят. Я от этой красоты, страх даже позабыл. Интересно стало до жути. И стало меня любопытство подталкивать, дотронуться до одной из нитей, ну я и дотронулся. Хорошо стало, тепло. Чувствую, силушка не людская в меня вливаться, горы сверну, стоит пальцем пошевельнуть. А сила все наполняет и наполняет. Чую, распирает меня, ещё немного и разорвет на куски. Жар такой, как будто в печь посадили, думал – спекусь. Потом вода хлынула. Что дальше – не помню, очнулся, вы меня мордуете, – закончил рассказ Надмир. Они какое-то время сидели молча. Затем юноша спросил у колдуна:
– Учитель, книга чужеземная? Ладно, буквы странные, рисунки, вот что в голове не укладывается, не людские какие-то. Не верю, что простые смертные могли силу такую иметь, дабы такое… – Надмир замолчал, ища сравнение, но не нашел и лишь беспомощно развёл руками. Не понимаю и все, – выдал он, так не найдя слов.
– Книга действительно не здешняя – ответил Ведун – её принес один хранитель из далекой страны Соол. Давно это было. Не один Ведун успел смахнуть пыль с неё, толком не зная, с какого края подступиться к ней. Вспомнил, только сейчас вспомнил, – Ведун с досадой ударил ладонями по коленям, – о рукописи есть запись в ведальной книге. Ведун ещё раз ударил себя по коленям, досадуя, что забыл столь важное.
– Учитель, вы о каком-то открытии упомянули, – сменил тему разговора Надмир.
– А? Ну да, – встрепенулся колдун, – ночью перелистывал записи, сделанные с твоих слов, мне показалось, что-то подобное уже читал. Бессонная ночь, вот изволь, – он взял вторую книгу и погладил её, словно та была живым существом. После
чего раскрыл её, стал водить крючковатым пальцем по столбцам букв чужого языка.Надмир смотрел, как усердно учитель шевелит губами. Он едва сдерживал улыбку, больно тот напоминал школяра – зубрилу. А ведь ещё не так давно, – подумал Надмир, глядя на колдуна, – он был для меня воплощением могущества. Детское сердце трепетало каждый раз, когда его видел. Казалось, все тайны мира были спрятаны под пологом накидки колдуна. Наконец Ведун оторвался от книги, и выпрямил затекшую спину.
– Фууу, – выдохнул он, – почти забыл язык их мудреный. Не все мне удалось, конечно, но кое-что растолковать удалось. Слушай самое главное. Откроется знание то, Что в хаосе скрыто. Вкусившему сока древесного вкус. Времени бег в себе остановит. В начало мира вернуться сумеет.
– Ну, – произнес Ведун, довольный собой, – догадываешься, о чем идет речь? Надмир пожал плечами:
– Кто их поймет, заморских мудрецов. Стишки хоть и странные, но так себе, на завалинке и того лучше сочиняют
– О, духи, за что мне это наказание, – рассердился колдун, – пошто, вы шлете дар ослу.
– Кто такой осел? – поинтересовался Надмир, пропуская мимо ушей причитания Ведуна.
– Твой прямой родственник, да простят меня твои родители, к ним это не относится. Надеюсь, когда вы, два тупых животных встретитесь, признаете своё родство, – выдал рассерженный колдун.
Чтобы успокоиться Ведун принялся ходить перед учеником. Помелькав несколько тинок перед носом ученика, он вернулся на своё место.
– Надмир, – обратился колдун, – ты всегда казался мне смышленым отроком, так перестань вести себя как дурачок – переросток. Соберись, напряги то, что у тебя здесь, – постучал Ведун пальцем по лбу ученика, – в голове, то есть мозги. Или меня начнут терзать сомнения в наличии их у тебя. Давай-ка ещё разочек. Откроется знание то, Что в хаосе скрыто. Вкусившему сока древесного вкус. Вновь прочитал колдун.
– Ну, о чем это? – спросил он.
– О знаниях, – неуверенно произнес юноша. И тут же со стороны учителя послышалось рычание.
– Обо мне? – неуверенно добавил Надмир.
– Наконец-то, как говорится не мытьём, так тыканьем, – с издевкой произнес колдун.
– Но какие знания я вынес из хаоса? – спросил Надмир.
– Видишь ли, дело в том, – произнес колдун, немного подумав – знания, которые вложил в тебя прародитель леса, сами по себе не появятся. Здесь важно ещё желание и воля к их познанию. Возьми тот же рисунок. До тебя никто не смог прикоснуться к его силе, увидеть истинный лик. Что откроется в тебе, я не ведаю, но одно скажу точно, все, что привиделось, слышалось за годы, проведенные в дупле – есть самые ценные знания. Если будешь жалеть себя, то упустишь их и больше не вернешь. Ну что, отдышался?– спросил Ведун юношу, не дожидаясь ответа, продолжил. – Тогда давай ещё разочек, только осторожнее. Надмир потупив взгляд, не спешил брать протянутую книгу.
– Учитель, может на сегодня хватит, у меня и от первого раза руки трясутся, в дом войти сил не осталось. Дайте мне отойти немного, а через пару дней продолжим, – пожаловался юноша.
Ведун молча встал, собрал книги, бережно укутал их холстиной, направился к калитке. Он сделал пару шагов, остановился.
– Сейчас ты слаб, немощен. Забота близких ослабила твой дух, который помог тебе выйти из сна. Забота породила жалость к самому себе. Напоследок скажу, жалость убивает дух, а что тело без духа, так, кусок ходячего мяса. Желаешь всю жизнь таскать за собой ноги? Оставайся, и сиди на лавочке, вздыхая о несчастной своей судьбе. Но, если решишься выполнить свое предназначение, забудь о жалости, перестань замечать пинки, которые жизнь будет тебе постоянно наносить. Если нет, то скоро, поверь мне, словно бесхозная собака будешь, заглядывать в глаза родных, выпрашивать для себя сострадания. Думай, пока есть время, только помни, его остается все меньше, – колдун развернулся и ушел. Юный хранитель, едва сдерживал слезы, рвущиеся наружу.