Серая нить. Книга первая.

Удивленный причудам учителя, Надмир попытался убрать камень. Но не тут-то было. Камень лежал, словно приклеенный. Это его так поразило, что он нагнулся, чтобы лучше разглядеть сучившиеся. Первым бросилось в глаза то, что камень не был приклеен, а буквально вырос из бумаги, был её продолжением.

– Чудно, – произнес юноша, – и как вам удалось этакое.

– И впрямь, чудно, – ответил Ведун, – только это сотворил не я. Понятно, ученье – это не с девками миловаться, но книгу, зачем испортил.

– Ничего я не портил, и камень этот не творил, зря вы на меня наговариваете,– возмутился Надмир.

– А больше некому. Но коль говоришь, что не нарочно, тогда рассказывай, как все было, – миролюбиво проговорил колдун.

– Так нечего рассказывать, все, как в прошлый раз, – морщась от боли, сказал юноша.

– Ничего, я ещё разок послушаю, может быть чего новенького вспомнишь. – Не обращая внимания на жалобный взгляд ученика, настаивал на своем колдун.

Надмир тяжело вздохнул и в очередной раз начал свой рассказ о путешествии в запредельное.

Ведун выслушал, усердно теребя бороду, погрузившись в раздумья. Примерно через тэй, он позвал юного хранителя, который к тому времени успел прикорнуть в теньке.

– Надмир, подойди сюда, – позвал он, разморенного юношу – отдохнул?

– Лучше бы не отдыхал, еле встал, – ответил юноша и скривился от ноющей боли,.

– Потерпи, закончим – подлечу. – Произнес колдун, затем протянул книгу ученику. – Давай попробуй ещё разочек.

Книга вновь встретила Надмира покалыванием в пальцах, но к этим ощущениям прибавилось ещё одно. Оно напоминало далекое бормотание, и одновременно шум листьев на верхушках деревьев. Виденье ушло, уступило место узору. Он ясно увидел, как на этот раз его прикрывал другой рисунок. В отличие от тонкой вязи основного узора этот рисунок был намалеван толстой кистью. Надмир поднырнул под него и оказался в коконе. Юный хранитель помнил, где находиться интересующие его место. Не теряя времени, он направился прямо к ним. Когда Надмир подошел к полушариям, его поразило то, что как и в прошлый раз они были разделены, словно всё ранее происходившее с ним просто пригрезилось.

– Попробуем еще разок, – прошептал он, соединяя полушария – авось и про…

Боль иглой вонзилась в бок, заставила Надмира застонать. Не открывая глаз, он прислушался к своим ощущениям. Бока горели. Казалось, с них содрали кожу и натерли солью. Все было настолько реально, что страшно было открывать глаза и проверять, каково оно на самом деле.

– Жизнь говно, – прошептал Надмир. Фраза из снов полностью отражало его состояние.

– Уж точно не мёд, – услышал он в ответ. Юноша повернул голову и увидел рядом сидящего с колдуном, отца.

– Мальчик мой, – начал речь Ведун. Он избрал для этого нравоучительный тон и добавил туда весомую порцию иронии, – я просил тебя просто посмотреть изменения, только взглянуть. Может тебе нравиться боль? Ты скажи, и мы не будем переживать, зная, что ты получаешь удовольствие. Правильно, сотник? – издевался колдун. – Если это так, то я твоего отца попрошу внести толику удовольствия в ваши занятия. Ведун поднял книгу, встал с колен, уселся на лавку.

– Вен, ты пока мы потолкуем, истопи-ка баньку, – обратился колдун к дышащему ему в затылок, сотнику.

– Ну, а ты долго ещё будешь бока отлеживать? – недовольно пробурчал ведун, лежащему Надмиру. – Может, прекратим, коль ты слабенький такой.

– Зачем прерывать такое веселье, – горько усмехнулся ученик,– гулять так, гулять.

Надмир сел на лавку. Он едва сдерживал себя, чтобы не застонать. Ему казалось, боль присутствовала в каждой частичке его тела. Не то чтобы говорить, дышать, хотелось через раз. Даже натянутая улыбка заставляла страдать.

Колдун тем временем вытащил из котомки уже знакомую флягу и налил из неё в кружку снадобья, протянул её юноше.

– Пей, только мелкими глотками, – произнес он, – и рассказывай, хоть не зря ходил? Чего-нибудь, нового заметил?

Надмир не спешил с ответом. Он потягивал мелкими глотками отвар, как и советовал колдун, восстанавливал в уме все происшедшее в запределье.

– Вспомнил! – прошептал он, держа кружку обеими руками. – Сверху был ещё один узор, такой, ну, как бы, плотней, тяжелей что ли.

– Хорошо, а дальше что? – спросил Ведун.

– Всё, больше ничего нового. – Ответил Надмир, прикладываясь к кружке.

Юноша допил отвар, встал с лавки. Его слегка пошатывало, хоть он и пытался скрыть это.

– Ну, продолжим! – бодрым голосом произнес Надмир, потирая руки.

– А? – оторвавшись от своих мыслей, произнес Ведун, до него дошел смысл сказанного. – Нет, на сегодня хватит, отдохни, как следует. В баньку сходи, глянь, как отец старается.

Прошел месяц, как Надмир возобновил ученье. Утренние занятия с отцом все больше походили на избиения. Отец спеша обучить Надмира воинской науке, не жалел сына, как будто боялся опоздать. Ведун тоже не отличался добротой. По мере обучения он все чаще отправлял Надмира за грань запредельного, в мир живой энергии, где каждый шаг мог стать роковым. Там, в запределье миленький цветочек от прикосновения превращался в зубастого монстра, тоненька паутинка, прилипнув к коже, способна была высосать из человека всю жизненную силу.

Это выматывало, опустошало юного хранителя. Силы, растраченные днем, не успевали восстанавливаться за ночь. Не помогало даже стремление матери получше накормить своё чадо. Каждое утро Надмир открывал глаза, все его естество молило о пощаде или хотя бы о передышке. Он чувствовал – ещё немного и ему не выдержать.

Этот день выдался особенно тяжелым. Отец поднял его, когда звезды во всю горели на небе, и ещё не собирались уступать своё место утреней заре. Вен поставил на ноги, никак не желающего просыпаться Надмира, и несколько раз встряхнул его. Добившись своего, бывший сотник повел недовольно сопящего отпрыска в дальний угол двора, который был огражден забором вот уже несколько дней.

– Время разминок закончилось, пора тебе почувствовать, что такое боль, – убирая ограждение, произнес сотник. – Это конечно не то, что приходиться терпеть решившим посветить себя ратному делу, но синяков прибавит точно.

Когда забор был убран, Надмир увидел перед собой толстый столб, из которого во все стороны торчали палки. Предчувствуя недоброе, у юноши на душе заскребли кошки.

– Знакомься, – отец хлопнул по столбу, – это Кошмар. Он научит тебя двигаться быстрей. Многие после занятий с ним смогли, вырастить «глаза на затылке». Вставать теперь тебе придется пораньше, поэтому я дал ему ещё одно прозвище – Ночной. Так что сын у тебя теперь есть свой, собственный ночной кошмар.

– Я для начала оставлю всего пару деревяшек и щит, – продолжал Вен знакомить сына с новым орудием пыток. – Каждые пять дней буду добавлять новые. Ещё через десять дней, поменяю одну деревяшку, на настоящие лезвие. Так что советую не лениться, если не хочешь стать калекой. Вот эти красные круги – уязвимые места у человека в броне, – прохаживаясь вокруг деревянного монстра, давал пояснения сотник, – кстати, только удар в эти точки может остановить «кошмар».

– Смотри, как это делается, – произнес он и взял шест.