Сердца Лукоморов

Михалыч достал сигарету и закурил. Руки у него подрагивали.

– Ну и что, сходил он во Дворец?
– тормошил его нетерпеливый и заинтригованный Серёжка.

Михалыч поднял голову, вокруг него собралась вся наша клюквенная экспедиция. Он обвёл нас взглядом, усмехнулся и медленно покивал.

– Сходил. Вернулся, - как есть седой, словно его мукой обсыпали. Месяц из дома не выходил, никого не узнавал, ни с кем не разговаривал.

– А что он про сам Дворец-то говорил?
– наперебой засыпали мы его вопросами.
– Что-нибудь рассказывал про то, как туда сходил, что там видал? Нашёл он там что-то? Что это вообще за Дворец такой?

– Ничего он никому не рассказывал. И лучше не спрашивать. Злится, и сразу же с кулаками бросается. А мужик он здоровый, ему под кулак сгоряча лучше не попадаться, - зябко поёжился Михалыч.

– Так почём ты тогда знаешь, что он во Дворце был?
– разочарованно протянул Серёжка.
– Мало ли чего на болоте испугаться можно? Может, волки забрели, да мало ли что тут в такой глухомани водится?

– Тут в округе сплошь болота, а на них мало что водится, - неожиданно разозлился наш проводник.
– И не такой Сенька человек, чтобы волков пужаться. Он, если желаете знать, на медведя в одиночку запросто хаживал. Во Дворце он был, я точно знаю, сам видел, как он пришёл оттуда. Я его первый у околицы встренул.

– Ну и что, он тебе сказал хоть что-то?
– не отставал Сережка.

– Ничего он не сказал. Я сам всё видел.

– И что же ты видел? Что он тебе предъявил? Справку, что он побывал во Дворце?
– съехидничал Сережка.

– Я медаль видел, - буркнул наш проводник.

– Какую медаль?!
– подпрыгнул Серёжка.

– У него на шее медаль на атласной ленте висела, - оглядываясь на Сеньку, перешёл на шёпот Михалыч.
– Такая большая шестиугольная медаль, с камушками блестящими, с крестиком посерединке.

– И что же это за медаль?
– всерьёз заинтересовался Серёжка.

– Что это за медаль, я не знаю, - развёл руками проводник, - он с ней долго по деревне ходил, все эту самую медаль видели. А как-то увидел её приезжий один. Прицепился, как клещ, продай, да продай, Сенька ни в какую. Мужик уехал, а следом приехали из Новгорода, из музея, стали Сеньку искать, хотели медаль у него эту купить. Сказали, что она старинная, судя по описанию, орден Андрея Первозванного с бриллиантами, деньги ему заплатить хотели. Мы тут таких денег и не видывали. Но Сенька на все уговоры сказал, что потерял он медальку эту.

И ещё заикнулся, что награда это, но тут же и прикусил язык. Про награду больше ни слова, а про то, что потерял, соврал, наверное, побоялся, что отберут. Но больше не видели у него медальку после этого случая...

– А почему ты думаешь, что он медаль эту во Дворце нашёл? засомневался и я.
– Может быть, он её ещё где нашел.

– Где?!
– даже сигаретку выронил Михалыч.
– На болоте?! Ты вот сам что найди на болоте, да мне покажи.

– Ну ладно, - прервал наш разговор Серёжка.
– А как же вы сами на болото без боязни ходите, если там Дворец заколдованный?

– Дворец, может, и не заколдованный, - неуверенно пожал плечами Михалыч, - но место там проклятое. Дворец этот, как говорят, стоит где-то посреди Угольника. Это знаешь, сколько добираться туда? Десятки, а может и сотни километров пройти нужно. Вот походишь по болотам, узнаешь, что такое километры болотные. Так что мы, почитай, по краю ходим, там опаски нет, главное к болоту с уважением относиться. А Дворец этот, говорят, и увидеть не каждый может. Экспедиция специально приезжала Дворец этот самый искать. Старинные карты у них были, планы какие-то, но так и не нашли Дворец. Всё лето по болоту лазили, даже вертолёт прилетал. Не сыскали. Не каждому он показывается, вот как получается.

– А кто ещё Дворец тот видел?
– поинтересовался я.

– Кто его видел, тот молчит, - огрызнулся Михалыч.
– А вот слышать этот Дворец каждый слышал, кто на болоте побывал.

– Как это можно Дворец услышать?
– не поверил Серёжка.
– Он что, говорящий?

– Можно, - уверенно отозвался Михалыч.
– По болоту звук на многие километры гуляет. Вот и слышали Дворец на болоте.

– А что слышали-то?!

– Ну, это, - старательно поморщил лоб, вспоминая, Михалыч.
– Звуки всяческие слышно: собачка лает, скрипка играет что-то тягучее...

– Да брось ты заливать! На болоте - скрипка? И при чём тогда здесь царь Павел?!
– усомнился я.

– Это, говорят, не Павел, Это, говорят, царь Пётр Третий на скрипке играет, - уточнил наш проводник.

– А Пётр Третий там откуда взялся? Ты же говорил, что это Дворец Павла, - не поверил Серёжка.

– Ну да, - согласился Михалыч.
– Дворец Павла, да только там, по слухам, души всех царей Русских, убитых, обитель нашли. Вот и Пётр Третий там оказался.

– Между прочим, когда Петра Третьего сначала в Ропшу ссылали, под Питер, - вмешался в разговор один из нашей компании, парень в очках, - он просил, чтобы ему позволили с собой взять собачку, как он его называл, "любимого мопсиньку" и скрыпицу, он любил на ней играть, хотя и получалось у него, как говорят очевидцы, весьма паршиво.

Я понял, что разговор наш постепенно переходит в бред, посмотрел на убегающие стволы деревьев по сторонам узкоколейки и спросил:

– А болото где - в лесу?

– Чудила, - рассмеялся Михалыч.
– Болото - вокруг. Оно повсюду. Это всё вовсе не лес, это полоска деревьев возле дороги, а сразу за деревцами кругом болото...

Вскоре местные стали слезать по паре и группами с мотовоза, исчезая за деревьями, разбирая перед этим воткнутые в землю высокие палки перед едва заметной тропинкой. Как пояснил Михалыч, эти палки назывались слеги, которыми ощупывают перед собой дорогу на болоте. А когда выходят обратно, оставляют слеги возле узкоколейки, для других, чтобы не выламывать новые.

Местные вскоре высадились все, кроме старушки, так и сидевшей на платформе, отпивая мелкими глотками из чайника.

– Ты уверен, что она не замёрзнет?
– обеспокоено спросил я у Михалыча, поглядывая на порывы ветра, которые, казалось, вот-вот подхватят и унесут с платформы это маленькое существо вместе с большим помятым чайником.

– Не замёрзнет, - уверенно отозвался проводник.
– Она, думаешь, чего глотает? У ей там бражка в чайнике, она себя изнутри подогревает.

Он помолчал, а потом добавил, опять почему-то понизив голос.

– Странная она тётка. На болото уходит с одним чайником, с собой ничего из еды нет, даже ломоточка хлебца. Иной раз на болоте по три дня пропадает, а выходит, ничего, сама по себе жива-здорова, и чайник у неё опять полный, даже из носика плещется, словно она его где наполняет.

– Что же она на болоте делает?
– удивился Серёжка.

– Как это - чего делает?!
– пожал плечами Михалыч.
– Ищет.

– Дворец, что ли?
– поспешил я с вопросом.

– Ты что, совсем глупый дурак?! Нужен ей Дворец этот, - Михалыч оглянулся и почему-то опять перешёл на шепот.
– Сына она своего ищет...