Сердце ангела

– Мне необходимо встретиться с Элом. Он ждет моего ответа. Кажется, пришла пора стать взрослой.

– И давно ты это решила?
– Флавин не отрывал взгляд от дороги.

– Вчера... Говорят, что канун Рождества - пора серьезных раздумий.

– А я-то даже не заметил... Не заметил, когда потерял тебя. Отличнный фокус, девочка.

– Нет же, Флавин, нет! Не говори так. Я только сейчас поняла, что все это время, с тех пор, как ты появился в моей жизни... В общем, я знала, что есть надежный, преданный человек, которому не безразлична Виталия Джордан... Не кукла, не символ, не звезда - а вот такая - живая, наивная, маленькая... Крис, прошу тебя, не надо ничего менять...

– Коснувшись руки, сжимающей руль, Вита с мольбой заглянула ему в глаза. Первый раз за утро Флавин посмотрел на неё - тепло и ободряюще.

– Не грусти, девочка. Ничего не изменилось.
– Он даже слегка подмигнул и улыбнулся.
– Ничего.

... Ощущение пустоты парализовало Флавина, когда проснувшаяся Вита произнесла свой приговор - она отреклась от этой ночи. Жизнь стала пресной, ненужной. Волнения, надежды, клокочущая радость, вдохновлявшая фантазию, удесетирявшая силы, - все разом изсезло, будто на сцене вырубили свет.

Однажды Крис уже пережил подобное. Умерла Ханна, ему исполнилось двадцать пять и все ещё только начиналось, но он чувствовал себя столетним старцем, утратившим всякий интерес к окружающему.

Вкус жизни восстанавливался медленно. Он механически занялся подготовкой аттракциона, который задумывал вместе с ней, и постепенно увлекся. Флавин возвратился к реальности другим - ожесточившимся и одиноким. Больше он никого не подпускал к своему сердцу, оставваясь свободным, недосягаемым. Чем ярче разгоралась слава Флавина, тем сильнее тянулись к нему женщины - наивные малышки, опытные дамы, шлюхи и настоящие леди. Но никто не сумел привязать к себе Мага. Белокожие и шоколадные, откровенно-дерзкие и высокомерные, застенчивые и безудержно-смелые, они нравились ему в разнообразии и необременительной мимолетности.

Тридцатилетний Флавин мог со всем основанием утверждать, что в отношениях с женщинами любых мастей и сексуальных запросов для него не осталось тайн. Так продолжалось до встречи с Витой. В ту весну совершавшего пробежку по пустынному пляжу мужчину никак нельзя было отнести к категории сексуально-озабоченных, пылких южан. Абра заняла пустующее место постоянной подружки Флавина. Она стала его партнершей и героиней цикла "Восточных сказок", неистощимой в фантазиях любовницей и сумела оттеснить соперниц и целиком завладеть телом мага.

От девушки, бгущей по кромке волны, повеяло совсем иным. Словно пес, взявший след дичи, Флавин следовал за ней, добиваясь не физической близости, а чего-то большего, как воздух, ему необходимого.

Вита одарила его своей дружбой, и Крис вздохнул с облегчением, возрождаясь к новой жизни. В бескрайной вселенной волшебных превращений взошло солнце - появился эталон прекрасного, реальное воплощение манившего Флавина чуда. Как же он не понял, что так долго блуждал в темноте? Вита стала его музой, его вдохновением, путеводным огнем, влекущим в неведомое. Но божество не спускается с пьедестала, и Флавин соблюдал дистанцию. Подобно мотыльку, он кружил над костром, ловко избегая пламени.

"Виталия - идол, неприкосновенная, неземная... Да, она принадлежит другому, и лучше поджарить себя, чем вожделеть в ней женщину!" - Твердил он себе, заставляя держаться подальше.
– "Но ты хитрил, парень, урезонивая себя этой чепухой. Ты просто боялся, что Мечта окажется мраморной статуей, ты боялся, что затоскуешь в её объятиях о горячих прелестях Абры... Идиот, мальчишка, первый раз познавший Женщину", - думал Флавин, неотрывно глядя на уснувшую в старомодной кровати Виту.

То, что случилось с ним в эту ночь, приобрело значение высшего таинства и подлинной эстетической ценности. Объятия стали актом сотворения - сотворения Любви. Вита сама сделала первый шаг и, о Боже, сколь желанной оказалась она!

Чувства Флавина невероятно обострились. Его пальцы ощущали нежность её кожи, ток горячей крови, слаженные движения мышц. Казалось, он знал, что происходит в каждой клетке её тела. Ее дыхание, удары её сердца, её восторг и нега переливались в Криса. Две капли живой плоти слились в одну - они обрели единство.

Растворяясь в блаженстве физической близости, Крис видел все как бы со стороны, с высоты воспарившего духа. Их слияние было совершенно и изощренно, как виртуозный танец. Для него не было пределов ни во времени, ни в пространстве. Ничто не могло ограничить эту любовь. Она росла, охватывая то, что было, будет и есть, то, что таило в себе бытие и могла создать лишь фантазия. Сжимая в объятиях Виту, Крис растворялся в бесконечной, только им двоим принадлежавшей Вселенной...

Он проснулся сразу, словно вынырнул из теплой реки. В камине, устроенном в центре комнаты, подобно очагу под конусообразным медным колпаком, жарко горели поленья. На разукрашенном морозом окне искрились и розовели затейливые экваториальные узоры - пальмы, лианы, фантастические цветы. Вита спала, забросив руки за голову.

Крис тихонько стянул одеяло. Что-то сонно пробормотав, она подсунула под щеку ладонь и свернулась калачиком. Крис растерянно покачал головой: нет, это невозможно понять! Ничто на свете не производило на него впечатление столь ошеломляющего совершенства. Ничто не заставляло плакать от восторга, смешанного с жалостью и нежностью. Никогда так остро, до темноты в глазах, до замирания сердца, не хотелось ему любить. Крис Флавин стал другим.

... "Я не должна была делать этого", - с мукой совершенной ошибки призналась Вита. И попросила забыть о случившемся. Она даже не почувствовала сожаления, так легко убивая его. "Ничего не изменилось, девочка. Ничего", - улыбнулся Флавин. Не мог же он сказать, что просто напросто умер, что уже не живет с той минуты, как Вита отреклась от него.

– Ну вот, думаю, этот маршрут будет наилучшим. Всего одна пересадка, поужинать я смогу уже в Георгштадте, - решила Вита, изучив расписание.

– Извини, я отвлекся. Когда твой рейс?

– К сожалению, через два часа... Нет! Тебе не надо ждать. И так потратил на меня кучу времени. Ведь сегодня опять представление?

– Другое. В Копенгагене.
– Флавин рассеянно огляделся, прекращая расспросы. Зачем было сейчас говорить ей, что Ангела над хельсингерским собором больше не будет. Никогда.

– Так ты предпочитаешь ждать здесь?
– На всякий случай уточнил Флавин, сдав в камеру хранения багаж Виты.
– будь осторожна. Ведь придется лететь под своим именем.

– Какое это теперь имеет щзначение?!
– В лиловой шубке, подаренной Крисом, Вита выглядела ослепительно. Ее нельзя было не заметить и не узнать.

– Действительно. Мисс Джордан поступает под защиту короля. Но если что-то насторожит тебя - дай знать. Телефон всегда при мне.
– Флавин стоял перед ней, не находя слов для продолжения разговора. А повернуться и уйти он просто не мог. "Останови ее! Не позволяй уйти! Ведь завтра будет поздно!" - молил кто-то, готовый рыдать от тоски, но Флавин не уступал.