Сердце дьявола

После порции ежевечерней пытки грезами Алина встала и, не торопясь, пошла по успевшему остыть песку к своему бунгало. По пути ей встречались целующиеся парочки, большинство из которых забудут о существовании друг друга, едва ступив на родную землю. Но сейчас их довольный вид, плотно льнущие в едином порыве тела и звонкий смех причиняли Серебряной почти физическую боль.

– Нет, надо возвращаться домой, – прошептала Алина, сама не веря в то, что сядет на самолет в нужную сторону.

– Алина, как у тебя дела? – раздался в голове спокойный голос Стаса.

– У меня все в порядке, – ответила она дежурной фразой. – А у вас?

– Мы все по тебе скучаем, – мягче, чем обычно, проговорил Черный. – Вернулась бы ты поскорее.

– Что-то случилось? – Серебряная ощутила смутную, необъяснимую тревогу.

– Нет, просто надоело смотреть на кислые мины некоторых общих знакомых, – ответил глава их группы.

– Пока не могу, – призналась девушка, прекрасно понимая, о ком говорит Стас.

– Ладно, рад, что все нормально. Свяжусь с тобой через неделю.

– Отлично. Пока.

Стас отключился так же внезапно, как до этого появился. Каждый раз, когда его голос исчезал из постоянно молчавшего ментального эфира, Алина ощущала пустоту и как никогда чувствовала себя песчинкой, затерявшейся в бесконечно огромном мире.

Ключ-карта вошел в замок. Дверь бесшумно распахнулась. На Алину повеяло холодом кондиционера и запахом собственных духов. Не зажигая свет, она прошла к кровати, скинула с себя одежду и прижалась всем телом к прохладному одеялу. Завтра ее ждал новый день и новая борьба с собой.

Констанция оказалась очень веселой и интересной женщиной. Давно Максим не получал такого удовольствия от общения с представительницами прекрасного пола. Плюс она была невероятно хороша, умела себя вести во всех жизненных обстоятельствах и выглядела одинаково эффектно что на дорогой вечеринке в шикарном дизайнерском платье, что едва выйдя из душа с мокрыми волосами и закутанная в полотенце.

Их отношения перестали быть платоническими еще в первый вечер знакомства. Тогда, после долгой прогулки по ночной Москве, они наведались в квартиру Макса, теперь имевшую статус холостяцкой.

– Твоя жена? – спросила вампирша, указав на расставленные тут и там фотографии Алины.

– Бывшая, – уточнил Бордовый. Ему не хотелось обсуждать щекотливую тему, и его подруга поняла это без слов.

Они провели за закрытыми дверями два дня, не вылезая из постели. И только голод заставил их выползти на улицу. Через четыре дня Констанции пришлось вернуться в замок Маргариты и заступить на дежурство. Она еще раз взяла обещание – теперь уже со своего любовника – расспросить светлых о ее прошлом.

Максим показал фото паре девушек из свиты Катерины, которые как бы случайно подошли к нему на улице, одному «летучему» Линды, нескольким «котам» Глафиры и трем «демонам» Кристофера. Но результат был один: никто никогда не видел женщину с таким лицом. Макс решил пройтись по более старым представителям бессмертного мира, но пока возможности не представилось. В замке он сейчас появлялся редко, предпочитая проводить с Констанцией все ее свободное время, и даже со своими друзьями практически не виделся. Когда эти встречи все-таки происходили, фотографии, как назло, под рукой не оказывалось.

Как Констанция и предсказывала, едва покинув замок Линды, Максим Дубровин превратился в знаменитость. К нему проявляли интерес как «коты», так и «растлители», которых можно встретить во множестве на любой улочке города. Помимо этого, к нему постоянно подходили незнакомые воители из других подразделений. Светлый вампир произвел сенсацию, а когда желающие знакомились с ним лично, то влюблялись окончательно, уже не в окутанную тайной сущность, а в обычного обаятельного человека. Несмотря на то, что Макс частенько бывал резок, особенно в отношении представителей темной стороны, это не уменьшало ни его популярности, ни количества откровенных взглядов, которыми награждали его женщины.

Днем вампир обычно гулял по городу или спокойно проводил время перед телевизором. Вечером к нему в гости приходила Констанция, и его пустая квартира оживала. Она приносила с собой заряд неисчерпаемой бодрости, радость и звонкий смех. Те несколько картинок, которые подсознание Макса хранило в память об Алине, начали тускнеть. И спустя всего полтора месяца ни в одной комнате больше не было фотографий его бывшей. Хотя Бордовый по-прежнему частенько видел Серебряную во сне и порой вздрагивал от звуков голоса, похожего на ее, его мысли уже принадлежали другой.

Когда он поделился этим откровением с братом, Антон искренне обрадовался и, казалось, вздохнул с облегчением.

– Безусловно, роман с темной девушкой не самый лучший вариант, когда речь идет о нашем нестабильном мире, – сказал Зеленый, – но я рад, что у тебя все хорошо. Иногда я думаю, что для тебя потеря памяти – это не так уж и плохо. После истории с Верой ты приходил в себя несколько десятилетий, а сейчас, независимо от Алининых решений, чувствуешь себя вполне неплохо.

Максим уже знал все подробности своего прошлого и был в курсе, что его первая возлюбленная, воительница по имени Вера, погибла в Берлине на заре двадцатого века, но до встречи с Алиной он не мог забыть бывшую любовь и не вступал в связи, которые длились бы дольше недели.

– Хотелось бы познакомиться с твоей новой пассией, – весело смеясь, сообщил Роберт, хлопая друга по плечу, когда Макс посвятил его в историю своего неожиданного романа.

– Ты женат, – в тон ему ответил Макс. – К тому же, не уверен, что она горит желанием общаться со светлыми.

– Ты тоже светлый, не забыл?

– Я же вампир. Кстати, у меня есть ее фото. – Макс полез в бумажник. – Констанция просила показывать его всем знакомым, вдруг кто вспомнит, кем она была до ритуала.

Фотографии в бумажнике не оказалось.

– Черт, похоже, забыл дома. В следующий раз обязательно привезу, – заверил друга Максим.

– Будь очень осторожен, не говори ничего лишнего, – предупредил вампира Стас, когда до него дошли слухи об увлечении Бордового. Макс лишь согласно кивнул головой. Ему не надо было объяснять его обязанности, впрочем, как и Констанции. Когда они оставались наедине, то никогда не обсуждали ничего, что имело отношение к делам их магов. Это было негласное правило, которое соблюдали все воители, имеющие связи с чужаками.