Сердце Эухеньо

Меня ждет марсианский ландшафт.

Как только корабль сокрылся в дали,

Все зрители быстро домой разошлись,

Чтобы заняться делами своими,

Не марсианскими вовсе - земными.

Но Попа-Матей, Леночка, в тот же час,

Когда интерес популяции гас,

Пустилась искать всех, кто что-либо знал

О нашем герое: где он начинал,

Куда приводила дорога его,

И как космонавтом он стал, от чего?

Немедленно поиск принес ей плоды.

Нашла наша Лена двух немолодых,

Но бодрых весьма мексиканцев. Они

Были из ближней геройской родни,

Ну а конкретнее - мать и отец.

Лены талант засиял наконец.

В Мексику спешно билет прикупив,

Камеру в сумку свою поместив,

Лена летит, чтобы брать интервью,

Электропочту читает свою.

В почту ей пишет какой-то Боян,

Флори, Бобер, Аполлон из цыган

Б. Камамбер, Фуа Гра и Ашан,

Х. Телескопский и Б. Баклажян.

Лена открыла письмо от Флори -

Вздохи сплошные и сопли внутри:

"Был Похуеску чудеснейший друг,

Весел и смел, маникюр делал рук,

Мы с ним в Париже тусили ништяк,

Он вурдалак, да и я вурдалак".

Лена письмом тем была смущена.

Послание Ашана открыла она.

Ашан ей прислал описание парада,

Где он с Похуеску плясал до упада.

Подробно описан был торс Эухеньо

И то, как тот торс произвел впечатление.

"Я помню его заразительный смех, -

Ашан написал.
– Заражал тот смех всех.

Когда бы я знал, что он супергерой,

Его бы обнял я рукой и ногой,

И не отпускал от себя никогда.

И может женился на нем также, да".

Слегка охуевшая, Попа-Матей

В письме Аполлона прочла про ежей.

Совсем непонятен ей был эпизод,

Где в небо уходит цыганский народ.

Однако цыган, он же автор письма,

В хвале был мастак и искусен весьма.

"Мой друг, - он писал, - дорогой Эухеньо,

Доставил ежей на обед - объеденье!

И этим он праздник к нам в табор принес,

Как будто не пидор он, а Дед Мороз".

Тут Лене пришлось глубоко подышать,

Поскольку мозг стал беспощадно сдавать.

Бобер из румынского темного леса

Ей встречу назначил в ее интересах,

Таинственен был в выражениях своих:

"Лесной я мудрец, знаток душ я людских.

И твой космонавт вызывает сомнение.

Давно уж знаком я с твоим Эухеньо.

Могу лишь сказать, что при встрече при личной

Я все про него расскажу на отлично."

Следующим было письмо от Бояна

Шарикописало, из-за океана.

Боян тоже Лену хотел повидать

И про Эухеньо ей рассказать:

"Здравствуйте, мисс Лена Попа-Матей!

Пишет Боян вам, любитель людей-

Носителей оригинальных имен,

И именем вашим я весь восхищен.

Но, впрочем, я вас беспокою по делу.

Ведь ваш космонавт (очень доблестный, смелый) -

Один из моих самых лучших друзей.

Его нет честнее, мудрей и добрей.

Мы с ним совершали полет автожирный.

Я вел автожир заебись, ювелирно

Штурвалом рулил, ветер ловко ловил,

Но против природы бессилен я был.

Если хотите узнать продолжение

Того, что случилось с мной и Эухеньо,

Я вас жду в Бермудах ну, дней через пять.

Так что приезжайте. Я буду вас ждать!"

Тут Лена взглянула в окно. За окном

Пернатое нечто, виляя хвостом,

Летело и дерзко ей строило глаз,

И Лена с сознаньем простилась тотчас.

***

Ее откачали, когда самолет

Снижался уж, осуществляя прилет.

И в Мехико вскоре он благостно сел,

И самолетный салон опустел.

Лена, поймавши лихое такси,

Сказала таксисту: "Скорее вези

Меня". Она адрес ему назвала,

И по дороге чуть-чуть поспала.

Во сне один глаз открывая порой,

Она открывала сейчас же второй,

Поскольку казалось ей, что в небесах

Опять парит змей, что вселил в нее страх.

Но долго ли коротко ли - вот и дом,

В котором родные героя вдвоем

Живут не тужа и не зная проблем.

Лена в лицо свое вмазала крем,

Чтобы на солнышке не обгорать,

Такси оплатила и стала стучать.

Дверь ей почтенно открыл вурдалак,

Спросил ее: "Леночка, вы или как?
–

Лена кивнула.
– Идемте к столу.

Почетное место тут в самом углу".

Лена присела, с опаской глядя,

Как вурдалаки буррито едят.

Снова отец начинал разговор:

"Лена, я думал, что сын мой позор

Мне принесет, и боялся того,

Что он бесполезнейшее существо.

Однако, смотрите, каков молодец,

Недаром был раньше героем отец".

Тут принялся он о себе говорить,

Байки про подвиги Лене травить,

А мать Похуеску с улыбкой зубной

Все кормит и кормит их хавкой мясной.

Солнце к закату катилось сильнее,

Стали глаза у вампиров краснее.

У Лены по коже прошел холодок.

Как бы ее не настиг здесь злой рок!

Зубы вампирские выросли вдвое,

Ужас заполнил пространство жилое.

Лена, привстав и ногами дрожа,

Резво пустилась из дома бежать.

Вслед ей неслось: "Ну куда же, мадам?

Я рассказал далеко не все вам!

Да и еды ведь у нас дохуя:

Кура, индейка, корова, свинья.

Так оставайтесь у нас погостить!

Кстати, есть шанс пирамид посетить.

Экскурсовод наш сосед, он легко..."

Но отбежала она далеко.

Лене по жизни нормально везло,

Худшего ей избежать удалось -

Того, что не смог избежать Похуеску.