Сердце химеры

Нари даже не знала, в какой ипостаси сын ей нравится больше. В облике химеры он напоминал ей Керина, а в облике дракона был вылитый Скай. Отец тоже заметил сходство и, хотя не говорил этого вслух, очень гордился внуком.

А как бы гордился дедушка! Он так и не успел увидеть правнука. Нари часто с нежностью вспоминала старого ворчливого дракона и иногда представляла, что бы тот говорил в ответ на шалости и проказы Пирожка. «Юные драконы должны вести себя с достоинством!» – непременно сказал бы он, увидев недавнюю сцену с брызгами каши. А потом взял бы правнука на руки и аккуратно оттер Пирожка от всех молочных капель, так же, как делал это с Горошинкой, когда она была маленькой.

Нари согревала мысль, что перед смертью лорд Ньорд принял Керина и узнал, что Дар – его сын.

«Обнимаю тебя, дедуля…» – подумала Нари, надеясь, что ее любовь коснется сердца старого дракона, где бы он сейчас ни находился.

– Будьте осторожнее, – обратилась Нари к Иде, вернее, к кончику ее хвоста, уже скрывающемуся за дверью, в ответ услышала короткое фырканье: мол, за кого ты меня принимаешь.

Нари быстро переоделась: не идти же в зал приемов измазанной в каше. Служанку приглашать не стала, привыкла обходиться своими силами. Она знала, что за глаза ее называют «королевой-воительницей» и побаиваются. Как-то подслушала разговор двух горничных. Пожилая наставляла молоденькую гоблинку:

– Королева наша сама в сражении участвовала! Не смотри, что она такая хрупкая да нежная, иногда так взглянет – внутри все переворачивается, взгляд словно огонь! И в совете принимает участие наравне с мужчинами. Без ее мнения ни одно решение принято не будет! Вот как… Говорят, все древние драконицы такими были. Мудры, сильны, хоть на вид совсем девочки, да…

Юная служанка согласно кивала:

– Я как вспомню Ночь Поворота, так трясусь вся! Думала, уж конец нам настал от проклятых химер… Ой! Это я тогда думала, что они проклятые, да хранят боги регента Кер-Рин-Дара, да продлятся его года! Как же страшно было, когда в нашем Хироне светило погасло! Думаю: всё! Смерть пришла! А потом как нахлынули на меня те видения! Ох! До сих пор за сердце хватаюсь! А королева наша, хоть больно ей было, так смело держалась. Не отвела глаз, когда на ирода этого смотрела. Я вместе с ней сказала: «Виновен».

– И я, – задумчиво произнесла наставница. – Ничего, скоро подрастет наш новый король. Хоть и боязно мне пока… Так сильно изменилось все…

Служанки не знали, что и «королеве-воительнице» боязно, вот только она никому не может этого показать. Подданные всегда видели лишь уверенность, прямую осанку и доброжелательные улыбки. Они смотрели на свою юную, но такую смелую королеву и знали, что жизнь обязательно наладится.

Первые месяцы после Ночи Поворота тяжело дались всем. Смена власти не прошла безболезненно. И хотя жители Апрохрона приняли нового короля-младенца, как любя стали называть Дара, другие лорды Небесных Утесов не сразу пошли на уступки. Кто-то из них был настроен более лояльно, но кто-то готов был идти войной. Керин и Скайгард первое время почти не спали: проводили переговоры, отправляли послов к лордам, которые казались более терпимыми или сами летели туда, где назревал конфликт.

Они каждый день рисковали своей жизнью ради будущего мира. Но Маргарите, Нари и Иде приходилось еще тяжелее: провожая своих любимых, они могли только ждать и надеяться, что все обойдется.

Однажды Керин и Скай угодили в ловушку. Лорд Арарс всегда был верным подданным короля, он не скрывал своей неприязни, однако никто не предполагал, что он решится на открытое противостояние. И сами регенты, и сопровождающий их отряд были брошены в темницу, а лорд потребовал обмена: жизнь регентов в обмен на жизнь младших Вилардов.

Братья Арена до сих пор находились под стражей. Скайгард не знал, как поступить с последними в роде Вилард. Убить? Но чем тогда он будет лучше венценосной семейки, привыкшей распоряжаться жизнью и смертью своих подданных с поистине королевским пренебрежением? Отправить в изгнание? Но не получится ли так, что рано или поздно юные Виларды вернутся, чтобы воткнуть нож в спину?

Получив ультиматум от лорда Арарса, Нари не спала всю ночь, взвешивая за и против. Она понимала, что тяжесть решения ляжет на ее плечи и всю ответственность придется взять на себя. Утром она появилась в зале приемов бледная, но решительная, и сообщила посланнику, что король Нер-Рит-Дар готов обменять жизни пленных Вилардов на жизни своих советников.

Посланник ухмыльнулся, узнав о решении короля-младенца, произнесенном устами его матери. В глазах дракона ясно читалось: «Ничего иного я и не ожидал от женщины!»

Он не предполагал, что королева отдала приказ нескольким отрядам химер тайно следовать к горе Арерс и напасть сразу, как только обмен будет произведен. Лорда, его наследника и освобожденных Вилардов убить. Их владения отойдут под протекторат Апрохрона. Женщинам и детям сохранят жизнь при условии, что они склонят головы перед новым королем.

Нари знала, что теперь ей всю жизнь нести это бремя, но понимала также, что лучше принести в жертву несколько жизней, чем новый виток войны заберет за собой тысячи невинных.

Говорят, Элигену Виларду удалось ускользнуть. По крайней мере, тела его так не нашли…

И вот теперь, спустя полгода, мир пришел в хрупкое равновесие.

Нари поправила пояс, собрала волосы в пучок, наклонилась к шкатулке, чтобы найти заколку, а когда вновь подняла взгляд, то невольно вздрогнула. Из зеркала на нее смотрела строгая, холодная красавица, полная внутреннего достоинства и силы.

– Что же, Нари Харосс, теперь это ты. Привыкай, – грустно усмехнулась она. – Пойдем, разберемся, что там у этих гномов!

*** 24 ***

Нари переступила порог зала и удивленно заморгала. Обычно просители и регент чинно сидели вокруг большого стола и тщательно подбирали слова, опасаясь и на малую толику отступить от этикета. Но не сейчас!

Нари нахмурилась, увидев мужа, взятого в кольцо гномов. В гуле голосов едва можно было что-то разобрать. Но потом она разглядела улыбки на лицах, а после и сама улыбнулась, узнав наместника Лоуса. Длинную бороду Рута Бара по-прежнему украшал серебряный бант, а золотого шитья на кафтане стало еще больше. Наместник тоже увидел Нари и поспешил к ней на коротеньких ножках, а потом по обыкновению пал ниц, растянувшись на белом мраморном полу. Остальные гномы последовали примеру Рута Бара.

– О моя королева! – провозгласил наместник, едва ли не уткнувшись в ноги Нари. – Прошу великодушно простить!

– За что? – опешила Нари.

Подошел Керин и встал рядом. Нари увидела, что муж с трудом сохраняет серьезность: кончики губ дрожали, сдерживая улыбку.

– Наш уважаемый гость переживает, что в прошлый раз мы не смогли надолго задержаться в его доме из-за боязни быть разоблаченными. Он нижайше просит повторить визит, чтобы загладить вину.

– Нижайше прошу! – сдавленно подтвердил Рут Бар, по-прежнему не поднимая головы.

Нари вовсе не держала зла на советника. Несколько часов, проведенных в Лоусе, стали одними из самых счастливых в ее жизни. Она отчетливо вспомнила навесы на лужайке, запах жареных колбасок и танец…

– Встаньте, досточтимый господин Бар. Мы с теплом вспоминаем ваш гостеприимный дом, вам не за что просить прощения.

Наместник, кряхтя, стал подниматься, но чуть не упал от переполняющих его чувств – Керин успел подхватить под локоть. Оказавшись на ногах, Рут Бар деловито отряхнулся и уже без малейшего оттенка вины уточнил: