Сердце Изгоя

— Помню. Он увидел Родика на официальном приеме, — поморщился вампир, становясь за прилавок. Затем он положил на столешницу два позолоченных амулета, с которыми принялся ковыряться, иногда что-то тихо бубня себе под нос, но Фил заинтересованно за ним наблюдал. Пальцы уродливого вампира слабо мерцали в темноте, когда он касался побрякушек. Микаэла же лениво покачивала ногой и изредка комментировала последние новости, о которых между делом рассказывал Виорел.

— А вообще, какие новости сейчас на слуху? — спросила Микаэла, кинув в сторону хозяина лавки золотую монетку, которая тут же оказалась поймана широкой ладонью и заботливо спрятана в недра мантии. — Не кривляйся, Колокольчик. Я думала, что мы друзья.

— Угу. Из разных семей, — буркнул тот, но затем, пожав плечами, добавил. — Слухи разные ходят.

— Какие слухи? — подобралась Микаэла.

— Например те, где говорят про изгоев, собирающихся на окраинах города, — вампир внимательно посмотрел на девушку, но кроме наивного взгляда ничего не увидел.

— Пф. Это разве сплетни? Псы постоянно по помойкам таскаются, — хмыкнула она, раскуривая трубку. Хозяин покосился на неё, но промолчал.

— Это те, о ком вы говорили в библиотеке? — спросил Фил.

— Ага. Изгои, которых даже собственные семьи выгнали тряпками на улицу. Убийцы, воры, идиоты.

— Как ты? — тихо спросил Фил и вздрогнул, когда вампирша гневно на него посмотрела, после чего лязгнула удлинившимися клыками возле уха. Она мрачно рассмеялась, увидев, что Фил вжался в спинку дивана и с ужасом таращится на её клыки.

— Осторожнее со словами, человечек. Для многих семей это оскорбление, которое можно смыть только кровью обидчика, — буркнула она, отсаживаясь подальше.

— Прости, Микаэла. Я не хотел тебя обидеть. Неправильно сформулировал вопрос.

— Знаю. А иначе ты давно бы уже был мертв. И плевать мне на всякие знаки, — кивнула она, с трудом успокаивая дыхание. — Я уничтожила две деревни, потому что потеряла контроль. Ты не знаешь, что такое жажда, человечек. Представь свой голод, но в десятки… сотни и тысячи раз сильнее. Он сводит с ума, забивает благоразумие и выпускает на волю зверя. Поэтому я благодарна Владыке, что он не наградил меня отречением от семьи, а всего лишь запер в подвале на двести лет.

— Получается, что изгоями становятся те, кто совершил что-то ужасное и непростительное?

— Верно, Филипп Уорд, — подтвердил Виорел, беря в руки второй амулет и проделывая с ним те же манипуляции, что и с первым. — Чаще всего это те, кто предал семью. Каждая семья чтит Клятву Крови, а тот, кто её нарушает, лишается покровительства семьи.

— И приобретает эту уродливую внешность? — Фил замолчал, когда до него дошло, что он сказал. Но хозяин магазинчика лишь усмехнулся в ответ на это и кивнул.

— Да. Последствия проклятия, которые стирают отличительные признаки семьи, — ответил он и протянул Филу амулет. — Примерьте, пожалуйста.

— Что это? — нахмурился тот, принимая из рук Виорела позолоченный медальон, на котором виднелся красивый орнамент, состоящий из различных знаков. Мелькнули и знакомые луна с нетопырем.

— Защитный амулет, напитанный энергией земли. Вы называете её магией, но правильнее сказать именно энергией. Он блокирует способности Репробари и некоторые… гм… простенькие способности других семей. Иными словами яд изгоев вам не страшен, пока вы носите амулет, — хмыкнул вампир. Фил пожал плечами и надел медальон на шею, после чего вздрогнул, когда сердце словно окатило теплой волной. — Что чувствуете?

— Тепло. Тут, — он ткнул себя пальцем в грудь. Виорел кивнул и протянул ему второй медальон. — Ай!

— В чем дело?

— В груди горит! Словно изжога.

— Надо чуть отрегулировать, — словно извинившись, ответил хозяин магазинчика, забирая медальон. — Второй требует более тонкой настройки. Примерьте пока перстень.

— Это знак нейтрала? — спросил Фил, рассматривая массивный серебряный перстень, на котором был тот же знак, что и на его запястье. Два скрещенных меча, обвитые лозой.

— Да. Он нужен всем, кто впервые вступает в наш мир и видит его таким, каков он есть.

— Иными словами, — буркнула Микаэла, — без этого колечка тебе конец, Филипп. Поэтому не снимай его даже в душе.

— И не собираюсь, — нахмурился Фил, вспомнив удлинившиеся клыки вампирши. Та, словно не заметив, продолжила.

— Порой только оно способно вправить мозги тому, кому жажда затмила разум.

— Обалдеть.

— Голова кругом? — усмехнулась она.

— Нет. Наоборот. Многие легенды о вампирах подтверждаются. А как обстоят дела с осиновыми колами? Вы от них…

— Нет. Это чушь, придуманная напуганными деревенскими балбесами. Кол нам не опасен и может причинить лишь легкий дискомфорт, который проходит после живительного поцелуя с каким-нибудь ублюдком из подворотни. Отсюда берут ноги глупые суеверия твоего племени, Филипп.

— А святая вода?

— Кто оказался ей облит, превратился в Тенебра и спрятался в пещерах, — рассмеялась Микаэла. Даже Виорел улыбнулся и покачал головой, продолжая настраивать медальон. — Нет, человечек. Святая вода нам не опасна. Наоборот, некоторые любят шутить над новенькими нейтралами. Обольют себя и начинают орать, пока у человека кровь из ушей не пойдет.

— А кресты?

— Глупости. Мы появились задолго до первых религий. Мы не проклятые, не демоны и не бесы, которые вылезли из вашего Ада, чтобы нести смерть и страдания всяким идиотам, — фыркнула она. — Крест — это всего лишь символ, придуманный вами. Но вот Неблагой двор почему-то ваши символы, как огня, боится.

— Чего же вы тогда боитесь? — поджал губы Фил. — Кроме огня.

— Хороший вопрос, человечек, — прищурила глаза Микаэла и, вздохнув, переглянулась с Виорелом. — Конечно, вампиры сильнее человека, они способны управлять энергией земли, но они малочисленны. Нашу кожу почти невозможно пробить обычным оружием, если только не запустить в вены яд изгоя. Он делает нас слабыми и он виновен в том, что большинство вампиров сгорело на кострах во время третьей Алой ночи, человечек. Изгои ненавидят и презирают человечество, но еще сильнее они ненавидят тех, кто их проклял. Нас. И ради нашего уничтожения они готовы заключать союзы со скотом, которым питаются. Как видишь, обычная человеческая модель поведения. Плюс раскаленное пламя. Каким бы сильным и крепким ни был вампир, даже он сгорит дотла в пламени огромного костра.

— Прости. Я не хотел…

— Все в порядке, — улыбнулась Микаэла. — Я понимаю твое любопытство. Не каждый день сталкиваешься с легендами, которые реальнее, чем прыщи на твоем лбу. Виорел, долго еще?

— Почти все, — хмыкнул вампир, протягивая Филу настроенный медальон. На этот раз медальон не жег грудь, а наполнив её теплом, вновь превратился в холодную безделушку. — Отлично. Его можешь носить в кармане, но первый должен всегда быть на тебе. Таким образом отследить тебя будет проблематично. Даже лучшие ищейки Репробари с этим не справятся. С вас пятьдесят восемь тысяч за два амулета. Перстень в подарок.