Сердце красавицы склонно к измене
Шрифт:
– Постойте, я вспомнил, она по дороге одному человеку звонила!
– Кому?
– Фамилия такая смешная. Курилкин. Встречу ему назначала. Сказала, что это касается ее мужа. Сказала, что у нее есть предложение к этому Курилкину, которое покажется ему выгодным и которое заставит его перейти на ее сторону. Если она могла договориться, зачем ей убивать?
Ого! Желая оправдать Горшкову, он буквально ее топил. Полагая, что Горшкову обвиняют в убийстве ее мужа, он, сам того не ведая, буквально обвинял женщину. Ясно, что Курилкин, который люто ненавидел всех женщин подряд, отказал
– Вы поймите, мы сами на стороне вашей пассажирки. Но для нее будет лучше, если она поговорит с нами.
Артур кивнул.
– Может быть, оно и так. Не верю я, чтобы такая хорошая женщина могла кого-то там убить. Глаза у нее добрые, как у моей мамы. Нет, не могла она никого убить.
Про маму Артура подругам довелось услышать еще раз пять, пока они ехали до дома на Московском проспекте, где в ночь с прошлой пятницы на субботу впечатлительный шофер с такой неохотой распрощался со своей пассажиркой. Разговорившись, Артур успел поведать подругам не только про свою маму, но и про другую свою родню, которая оказалась у него чрезвычайно многочисленной.
– Мой брат в суде работает, большой человек. Помощник прокурора. Сестра в палате ремесел сидит. Сотням мастеров работу дает. Папа сам известный мастер. Все в один голос твердят: женись, Артурчик. А как жениться, если сердце молчит. Мне многих девушек сватали, да только взгляну на невесту и понимаю, не моя это женщина. Чужая она мне.
Ну, конечно! А Анастасия в одном сапоге вмиг показалась Артуру своей в доску. Все-таки странные существа эти мужчины. Отказаться от хорошей, порядочной девушки и выбрать женщину, о которой ему не известно ровным счетом ничего.
Пока Артур описывал в ярких красках, в какой восторг придет его семья, когда он расскажет им о своих чувствах, Кира ответила на звонок следователя Померанцева. Девушка была рада отвлечься на беседу со следователем. Слушать с удовольствием излияния влюбленного способен лишь сам объект влюбленности, всем прочим эти излияния, мягко говоря, до лампочки. А если не смягчать, так и вовсе раздражают.
– Я вам звоню вот по какой причине, вы правильно запомнили номер грузовика?
– Того, что Горшкова?..
– Да, да. Именно.
Следователь разговаривал отрывистыми фразами, и вообще он казался раздраженным.
– Мы все запомнили и сказали правильно, – заверила его Кира.
– Да?
В голосе следователя слышалось недоверие. И Кира переспросила:
– А в чем дело?
– Грузовика, который вы якобы видели, не существует в природе, – буркнул следователь.
– Что значит, мы видели?! Что за постановка вопроса? На перекрестке были и другие свидетели! ДТП получилось весьма серьезным. В нем участвовала не одна только машина Горшкова.
– Я все знаю. Номер на грузовике был фальшивым. Понятно?
Кира ответила, что понятно. Видимо, следователь именно этого ответа от нее и ждал. Но на самом деле Кире ровным счетом
ничего не было понятно. Почему обычный с виду грузовик обзавелся фальшивыми номерами? Кто сидел за рулем? И так ли уж случайно было ДТП, в котором едва не погиб Горшков?Глава 12
Артур доставил подруг до места, но сам отказался остаться внизу.
– Поднимусь вместе с вами. Хочу еще разок взглянуть на нее.
Лицо у него при этом сделалось таким мечтательным и нежным, что подруги просто диву давались. Надо же, с виду грубый мужик, примитивный и плохо соображающий в математике, а способен на такие глубокие и сильные чувства. И кто знает, что лучше? Умный, начитанный, но сухой поклонник? Или такой вот простой обожатель, для которого его женщина – единственный свет в окошке? За которую он и в огонь, и в воду, и даже еще дальше!
Дверь подругам открыла невысокая плотная женщина. Лицо ее показалось подругам на редкость некрасивым. Неужели это Анастасия?
В равной степени и сама женщина с любопытством разглядывала подруг. А увидев маячащего на площадке Артура, сдавленно охнула.
– Вы к кому? – со страхом спросила она.
Вот молодец! Раньше надо было интересоваться. Теперь, когда дверь уже открыта, поздно икру метать.
– Мы к мадам Горшковой.
– К Насте?
– Она дома?
– Дома.
Лицо женщины немного разгладилось. Она сообразила, что убивать и грабить ее, скорей всего, не будут, и почти радостно закричала:
– Настя! Насть! К тебе тут пришли!
С этими словами она посторонилась и вежливо произнесла:
– Заходите.
Подруги переступили порог и с интересом огляделись по сторонам. Анастасия Горшкова замешкалась, и у девушек появилось время, чтобы понять: они попали в обеспеченный и респектабельный дом. Квартиры, построенные во времена того, кого некоторые называют диктатором, а другие отцом народов, были выше всякой похвалы. Потолки тут были высокие, помещения просторные. Да и сами дома напоминали дворцы.
Можно как угодно относиться к товарищу Сталину, но строящиеся во времена его правления величественные здания простоят еще много десятков лет. Строили их на совесть, аккуратно, но и с размахом. Например, на лестничной площадке, на которой находилось всего три двери, можно было запросто развернуться на машине. И еще в стенной нише чудом сохранилась статуя советской школьницы в простеньком платьице, но с гордо поднятой головой и четким осознанием великого предназначения советского человека.
Именно ощущения того, что именно от них и зависит будущее счастье всего человечества, и недостает современной молодежи. Когда искренне веришь, что строишь что-то светлое, радостное и прекрасное, жить становится лучше и легче. Никакие испытания больше не страшны. А те, что выпадают, можно легко преодолеть, перешагнуть и двигаться дальше.
В общем, прежняя жизнь, прекратившаяся всюду, до сих пор вовсю процветала в этом доме. И обстановка в квартире вполне соответствовала духу этого дома. Не было тут дворцовой вычурной роскоши, это было просторное жилище людей, сведущих в науках, прогрессивных и творческих.