Сердце ледяного мира

Не успел Ивор приступить к завтраку, как в обеденную вошла служанка, девочка лет одиннадцати, с широким, словно блин, лицом.

— Прошу меня извинить, что отвлекаю вас от завтрака, но прибыли гости.

На этих словах Радды между собой удивлённо переглянулись, а потом Оскар нахмурился.

— Кто пожаловал? — спросил он.

— Какой-то мальчишка. Но это не к Вам, а к Ивору. Мальчишка говорит, что беда какая случилась.

— Хм, — многозначительно выдохнул Ивор и аккуратно переложил салфетку с колен на краешек стола, затем поднялся: — Прошу меня извинить.

Пока он шёл за служанкой, думал о том, кто бы это мог быть и что же случилось. Он не ощущал ни страха, ни паники. Вряд ли произошло что-то серьёзное. Возможно, крестьяне что-то не так поняли, поругались друг с другом, перепугались и послали за ним, чтобы он рассудил. В передней, неловко перебирая в руках шапку, стоял мальчик. Ивор его узнал: это был половой из его поместья. Сердце ушло в пятки. Воздух с таким трудом протиснулся в лёгкие, как будто на груди лежала тяжёлая плита.

Заметив Ивора, мальчишка со всех ног бросился к нему.

— Боги всемогущие, беда пришла! Алин заболела! — прокричал половой.

От этой новости закружилась голова, и всё поплыло перед глазами, но Ивор приказал себе собраться. Он шикнул на мальчика, а затем оглянулся. Не слышал ли кто?

— Так, присядь на этот диванчик и расскажи, что произошло.

Мальчишка послушался.

— Алин заболела!

— Как заболела? Когда я уезжал, она была совершенно здорова. Сильно заболела? Доктора вызывали?

— Я не знаю, как она заболела, — развел руками мальчик. — Утром Корра обнаружила её больной и тут же позвала за лекарем, а меня отправила за Вами.

— А что с ней? У нее сопли? Кашель? Жар?

Мальчик помотал головой.

— Я не знаю, но Корра была так сильно напугана, что побледнела будто… — половой на мгновение запнулся, а затем добавил тихим шёпотом: — …привидение. А потом пила, какие настойки из трав.

— А лекарь приходил? Что говорил?

— Я не знаю. Корра меня сразу отправила к Вам.

Ивор откинулся на спинку диванчика и прикрыл глаза. Хотелось верить, что дочь простудилась, а бедная Корра просто сильно перепугалась, но пазлы не сходились. Нянечка всё-таки была взрослой опытной женщиной, которая пережила не один сопли Алин и знала, как действовать. А если она послала за Ивором, то явно что-то шло не так. Страх за дочь и её здоровье сжимал грудь, бился с каждым ударом сердца. Хотелось вскочить и, наплевав на все правила, броситься домой. Но он обязан остаться у Раддов. Они ещё не приняли решения насчёт замужества, и Ивор должен проконтролировать это, разговорами помочь чаше весов склониться в нужную сторону. Но вряд ли он будет собран, переживая за дочь. А если Алин действительно серьёзно больна и умрёт, то некого будет отдавать за Якоба! Ивор чувствовал себя в тупике. Он стал тыкать указательным пальцем себе в кончик носа, будто там была клавиша, которая настраивала мысли на нужный лад. Но она не срабатывала. Наоборот, мысли все перемешались.

Остаться у Раддов или отправиться домой? Довериться Корре? Но она же послала за ним, значит, нуждалась в помощи. Нужно ехать домой! А вдруг из-за этого сорвётся сделка с Раддами? Если Алин умрёт, то некого будет отдавать замуж за Якоба.

Ивор тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Что же делать?

Из хоаса мыслей выковалось решение. Он должен вернуться домой, узнать, что с дочерью. Помочь ей. Алин важнее всего на свете. А про свадьбу и сделку можно будет поговорить и в другой раз.

— Спасибо, что принёс весть, — сдержанно ответил Ивор. — Вот тебе деньги, чтобы пообедать в городе и отдохнуть. Должно ещё хватить и на обратную дорогу.

Ивор высыпал в чумазую детскую руку горсть монет и выпроводил мальчишку за дверь. Внутри клокотало. Хотелось опустить правила приличия, вскочить на коня и во весь опор мчаться домой, но Ивор быстро взял себя в руки. Он вернулся в обеденную.

— Я приношу свои извинения, но вынужден откланяться и отправиться срочно домой.

— Я слышала, что Алин заболела. Надеюсь, ничего серьёзного! — испугано выдохнула Магда, сжимая салфетку.

— И я, — Ивор натянуто улыбнулся.

— Мы выдадим вам самого быстрого скакуна, — сказал Оскар, поднимаясь из-за стола.

Все вышли в переднюю. Даже девочки-близняшки оторвались от пирога и пошли вместе со всеми. Магда шикнула на них, но девочки спрятались за лестницей и втихаря подглядывали. Пока Ивор натягивал сапоги, Якоб отправился в конюшню, чтобы дать распоряжения.

— Мне так неловко, что приходится покидать вас в спешке, — Ивор смущённо потоптался на месте.

— Всё нормально, — ободряюще улыбнулся старший из Раддов. — Если бы я узнал, что заболели мои дети, то поступил бы точно так же.

— Дети важнее всего, — согласилась с мужем Магда.

Прислуга подала плащ. Ивор посмотрел на него задумчиво, а потом добавил:

— Прошу прощения, что приходится покинуть вещи у Вас. Я пришлю за ними кого-нибудь.

— Ах, не переживайте, — махнула Магда рукой. — Мы отправим их следом за Вами.

— Благодарю, — Ивор поклонился и накинул плащ.

— Надеюсь, с Алин всё будет хорошо, и она быстро поправится, — проговорила Магда.

— Пускай беда обходит Вас стороной, — добавил Оскар.

— Благодарю за поддержку и ещё раз прошу простить мой поспешный отъезд.

В сопровождении Раддов Ивор вышел на крыльцо. На улице было светло и холодно. Ветер дул с гор, принося с собой мороз. У лестницы ждал запряжённый конь. Ивор узнал его: это был скакун, которого он вчера подарил Якобу. Радды вернули подарок, а это значит, что они не будут помогать с расследованием, и Алин не выйдет замуж за Якоба. Ивор чувствовал, как всё внутри словно рухнуло в бездонную яму, но только переживания за дочь помогли ему удержаться. Сейчас самое важное — узнать, чем она заболела и можно ли её вылечить.

Глава 24: Ивор

Ивор скакал во весь опор, так хотелось добраться до дома как можно быстрее. К сожалению, конь был не железным, поэтому приходилось то переходить на шаг, то останавливаться, чтобы дать ему передохнуть. И тогда казалось, что время разделилось: здесь оно тянулось медленно-медленно, а там, дома, пролетали часы. Ивор гладил коня по морде и просил отдыхать побыстрее. Ходил вокруг него кругами, не выдерживал и снова пускался в путь.

Ивора злило, что пришлось сделать большой крюк: добраться почти до Элка, чтобы свернуть на дорогу, которая вела к Лаерду. Хотелось лететь через лес напрямик, но это было слишком опасно. Мерзлые. Волки. Да и леса там густые и непроходимые.

И всё же к позднему вечеру он смог добраться до трактира, а от него до Лаерда — рукой подать. Внутри было прохладно и пахло чем-то прокисшим. На стене висели факелы, а в напольных светцах возле стойки трактирщика горели лучины.

Народу было немного: несколько мужчин сидели на высоких трёхногих стульях и о чём-то переговаривались с трактирщиком, пока тот наливал им брагу. Еще несколько мужчин расположились недалеко от двери.

Ивор занял стол возле лестницы, ведущей на второй этаж с комнатами. Подошла женщина средних лет с болезненно красными щеками и со щербинкой меж зубов и предложила ему на выбор щи, буженину, студень или голубцы. Ивор запросил щи и голубцы.