Сердце мира

– Кто первый?

– Я!
– с пола подскочил восьмилетний Альтир. Способности открылись у него рано, и среди всех учеников последнего набора он был самым многообещающим. Эртанд его жалел - это значило, что мальчишке придется всю жизнь провести в обители. Сильных тинатов никогда не выпускали из ее стен.
– Я... м-м-м... Я не люблю рыбу.

Угловатый нат "ложь" появился на нем даже раньше, чем он соврал.

– Не обманывай. Любишь.

Дети захохотали.

– Дурак ты, Альт! Да все знают, что ты ее любишь. Ты же первый бросаешься к столу, когда ее привозят на обед!

– Тогда я, - взмахнул рукой еще один.
– Мою соседку звали Шей да Рави.

Дети презрительно зафыркали. Девочка с таким именем могла принадлежать лишь народу Каменных земель. Но, во-первых, до границы с ними от Тамин-Арвана было слишком далеко, а во-вторых, выходцев из воинственного Исихсаса в Силане никогда не приветствовали, зато шердов и ллитов в стране всегда было хоть отбавляй. Вывод напрашивался сам собой: ребенок врет.

– Правда, - сказал Эртанд, не найдя ни малейшего признака ната лжи.

Мальчишка довольно кивнул.

– Ага. Соседский дядька жену с войны привел. Дочку назвали по-тамошнему, а сына - по-нашенски.

– "По-нашему", - поправил его низкий голос, гораздо более глубокий, чем у любого из окружавшего мага детей.

Эртанд не стал поворачивать голову. Тэйхис торчал за колонной уже какое-то время и с интересом слушал, что происходит. Ученики сначала косились на младшего тината, но он не мешал, и скоро на него перестали обращать внимание. Стоит - и пускай себе стоит.

– Я тоже хочу поучаствовать, - робко сообщил Тэйхис.

Детские мордочки сразу скривились. По мнению малышни, все тинаты, даже те, кто совсем недавно потерял статус ученика, обязательно портили забаву. Но Эртанд кивнул.

– Давай свое утверждение.

– Я всегда верил Улланду.

Эта фраза заставила его вскинуть брови и посмотреть на Тэйхиса снова. Может, он "засланец" от Вигларта? Настоятель в последние дни реагировал на преемника Улланда все раздражительнее и раздражительнее.

Тэйхис не лгал.

– Правда, - с удивлением произнес Эртанд.

Младший тинат наконец-то оторвался от колонны и подошел ближе.

– Как у тебя это получается? Ты же не можешь знать все про всех, но всегда угадываешь.

– Я...

Эртанд хотел соврать и запнулся. Даже тот шерд, раб Лил, понял, что он видит мир линиями. Маг тогда наплел каких-то несусветных глупостей, чтобы не возбуждать подозрений у стражников, но до сих пор помнил смеющийся взгляд Таша. Скрывать правду от собратьев было бессмысленно. А может быть, и опасно.

– Я вижу наты, - признался он.
– Думаю, Улланд тоже их видел.

– Но Лейст на уроках истории и настоятель говорят, что это невозможно, - возразил Альтир.

Эртанд вздохнул и потрепал ребенка по вихрастой голове.

– Возможно. Нужно много работать. А главное - смотреть в себя. Там вы сможете разглядеть все, что необходимо, чтобы научиться видеть наты.

Это звучало мудрено, и дети стали морщиться. Но выразить мысль по-другому у мага не получалось. Он же действительно заглядывал внутрь себя и благодаря этому учился различать чужие наты. Первым узнанным иероглифом была расцветавшая в груди "несвобода", затем "голод", "ложь", "усталость" и многое другое. За короткое время Эртанд напрактиковался так, что теперь видел то, о чем говорил Улланд.

Смерть.

Тень этого иероглифа присутствовала во всех живых существах, но в детях она оставалась бледной и незаметной - не найдешь ее, не поймаешь, и гораздо яснее проступала в тинате Дэрите, которому близился седьмой десяток. Эртанд видел ее в себе. Это было неприятно, но вполне ожидаемо. По-настоящему он испугался тогда, когда разобрал очертания ната в струйках воды, которые текли по ставню во время бури.

Тогда ему показалось, что это совпадение. Но чем лучше становились его навыки видения схем, тем чаще он встречал вокруг иероглиф "смерть". В листьях, которые срывал с деревьев ветер, в растоптанных грядках огорода, заполненных сгнившими овощами, в закатных солнечных лучах, которые ложились на обитель.

Мир умирал. И если верить Улланду, это начало происходить не так давно - после того как остановилось Сердце мира.

В коридоре, ведущем во двор, раздались голоса. Узнав сухой тон Вигларта и басок наемного рабочего, дети скисли. Кто-то быстро подскочил и отряхнул подол мантии.

– Господин настоятель, нельзя так. Мы как пить дать потеряем это зерно, - убеждал помощник.
– Если бы не эта погода, мы бы закончили ремонт амбара, и закончим, просто позже. Но привозить зерно сейчас, да еще столько - так нельзя!

– Все решено, - отрезал Вигларт.
– Ваше с рабочими дело - выполнять приказ. Прекратите торчать под окнами женских комнат, и тогда успеете.

Мужчины появились из-за угла и направились по узкой дорожке через двор, в противоположную часть дома, где находились покои настоятеля. Крепкий, широкоплечий рабочий, который командовал несколькими строителями, был одет в длинную перепачканную рубаху и закатанные штаны, из которых бревнами торчали волосатые ноги. По сравнению с ним сухопарый и невысокий Вигларт казался подростком.

– Уж звиняйте, господин настоятель, - не сдавался рабочий, - не успеем никак, даже если будем без роздыху пахать. Я же показывал вам, что там с полом и потолком. Это просто хлам, по-другому и не назовешь. Наймите еще хотя бы несколько человек нам в помощь. Тогда, быть может, с помощью Иля и справимся в срок.

– Нет, - как топором рубанул Вигларт.

– Но почему? У обители плохо идут дела? Нет средств?

Эртанд рабочему мысленно посочувствовал - с такой прямолинейностью ему служить в обители оставалось недолго. Раздражение настоятеля это подтвердило.

– У нас есть средства. Я пока не видел, чтобы ты и твои помощники действительно работали. Зачем мне нанимать еще нескольких бездельников?

Переплетение схем Вигларта подернулось, и наверх выплыл уже знакомый Эртанду символ.

– Ложь, - тихо сказал молодой маг.

Настоятель замер на полушаге и медленно обернулся. Солнце бликом отразилось от его лысой макушки, осветив вытатуированный на затылке глаз.

Тэйхис шумно сглотнул и сдвинулся на шаг назад. Эртанд продолжал стоять на месте и спокойно наблюдать за тем, как к ним приближается Вигларт.