Сердце на двоих. Теория поцелуя
Шрифт:
– Значит… Днем… Это столкновение, оно…
– Нет, это… чистая случайность.
Значит, сама судьба подталкивала нас друг к другу.
Подняла глаза и уставилась на него. Этот парень пугал меня своей прямолинейностью и открытостью. А еще пугало то, что, глядя на него, воображение рисовало такие картины… Очень хотелось узнать, как же он целуется. И что это, вообще, такое – поцелуи.
– А зачем ты взял с собой камеру? – Спросила я, чтобы разрядить обстановку.
С такого близкого расстояния его глаза можно было рассмотреть, как следует. Они были орехового цвета с вкраплениями
– Хотел поснимать дождь.
Ага. Ясно.
– Ничего необычного. Поснимать дождь. – Сказала будто бы сама себе. – Выставила ладонь из-под зонта, и на нее тут же упало несколько колких капель. – Ну… давай поснимаем. Веди.
20
Я растерялся.
Притворяться дальше Кириллом или объясниться? Как поступить, чтобы не стало хуже? И как она отреагирует, если узнает, что нас двое, и мы решили таким вот способом подменить друг друга? А еще это внезапное предложение «давай поснимаем»… Разве можно было отказаться? Это гораздо больше, чем все то, о чем я мечтал, глядя на нее все эти дни через витрину кафе. Может, лучше было бы подчиниться воле судьбы, а там сориентироваться и как-нибудь все разрулить?
– Мм? – Девушка все еще ждала ответа. Смотрела то на меня, глазами приглашая пройтись, то на мостовую, где дождь все еще обнимал своими мокрыми лапами поверхность асфальта.
– Ты уверена? – Ляпнул я сгоряча. – Холодно, сыро. Может…
– Брось. Будет весело!
Не смог сдержать улыбки. Мокрая, уже насквозь, продрогшая, она соглашалась на подобное безумие! Да. На такое свидание я даже не рассчитывал. Свидание? Боги, да у нас же с ней настоящее свидание…
– Хорошо.
Девушка вскинула брови.
– Так куда пойдем?
– Вообще, я хотел бы сделать кадр на оживленной улице. – Мои мысли путались. – Лужа-зеркало, отражающиеся в ней высотки, витрины, машины.
– И фонари, да? – Подсказала Юлиана. – В качестве освещения.
– Да…
Я и сам не заметил, что мы, прижавшись друг к другу плечами, уже вышагивали в сторону проезжей части. Дождь снова усиливался, бодро и громко выстукивая свой ритм по крышам домов и торговых павильонов, шумел, ударяясь крупными каплями о поверхность зонта, и обильно смачивал наши колени и локти, так и не нашедшие укрытия. Хотя тучи и расходились понемногу в стороны, небо не спешило светлеть, а солнце потускнело и торопилось сдать свои права вечерней мгле.
– Интересная у тебя камера. – Вытянув шею, девушка пыталась рассмотреть фотоаппарат.
– Мамина. – Ответил я.
– Так и думала.
– Что именно?
– Что камера старая и поэтому дорога тебе. Ведь судя по купленным тобой наушникам, ты можешь позволить себе, что захочешь. – Она очертила пальцем мой силуэт. – И одеваешься хорошо. Даже странно, что не кичишься своим положением. Или я ошибаюсь?
Я снова растерялся. Забавная она. На мокрого воробушка похожа. Утонула в моей куртке, одна голова торчит.
– Мне пока нечем кичиться. А камера, и правда, дорога. Стараюсь беречь.
Мы подошли к пешеходному переходу, дождались зеленого сигнала светофора и двинулись через улицу. Налетевший
ветер теперь забрасывал капли нам прямо под зонт, будто специально направляя их на нас под хитрым углом.– Любишь черно-белые снимки? – Спросила девушка.
– Очень.
Перейдя дорогу, я остановился. Ей пришлось сделать то же самое. Я взял в руки фотоаппарат и направил на нее.
– Нет! – Вдруг резко вскрикнула Юлиана. Выскочила из-под зонта и спрятала лицо.
– Почему? – Оторопел я.
Она осторожно повернулась, но, увидев, что камера еще в моих руках, вновь отвернула голову:
– Не люблю фотографироваться.
– Не бойся. – Попытался успокоить ее. – Ты… Можешь даже не улыбаться. Объектив любит такие лица, как у тебя.
– Какие? – Спросила девушка, развернув немного корпус и поглядывая на меня одним глазом.
– Хорошо очерченные скулы… – Я приблизил фотоаппарат к своему лицу и неловко зажал ручку зонта между щекой и плечом. – Линия подбородка. Глаза. Далеко посаженные, большие, яркие. – Нажал на затвор. – Они оживают, проецируются и расцветают при обращенном к ним внимании. Вот как сейчас.
Теперь она повернулась ко мне. Отошла еще на пару шагов назад. Не улыбалась, не пыталась принять выигрышную позу, не вытягивала трубочкой кораллово-розовые нежные губы. Просто смотрела в объектив, как смотрят обычно в глаза другого человека.
– Я часто беру с собой камеру. – Продолжил я, не забывая делать снимки с разных ракурсов. – Она оживляет окружающую действительность. Сижу дома – ничего не происходит, но если она при мне – обязательно случается что-то интересное.
– Дождь? – Спросила Юлиана тихо.
– Нет. Ты, например. – Едва не выронил зонт, удержал в последний момент. – Со мной случилась ты.
Ее губы тронула едва заметная улыбка. Мне посчастливилось запечатлеть и ее.
– Поймать подобный момент на фото – большое счастье. Его нельзя будет воспроизвести, но он останется со мной навсегда.
Ручейки воды сползли с ее волос и потекли уже по лицу. Девушка поспешила вернуться обратно под зонт. Взяла его в свою руку, и у меня тут же прекратила ныть от напряжения шея.
– Спасибо. – Поблагодарил я.
– Покажешь потом, что получилось?
– Обязательно. – Кивнул, стирая с фотоаппарата случайные капли. – Если хочешь, можем проявить вместе и даже напечатать.
Она нахмурила нос и бросила на меня взгляд с явным упреком.
– Помнится, я предупреждала, что у нас не свидание. – И не сумев долго сдержаться, улыбнулась.
Мы двинулись дальше по улице.
А вот этого я знать не мог. Запоздало, но улыбнулся тоже. Значит, не на всех так охмуряюще сногсшибательно действовали чары моего брата.
– Ладно. – Ей приходилось держать руку достаточно высоко, но мне все равно каждый шаг попадало зонтом по голове. – Подержи. – Девушка передала мне его, пошарила в карманах и достала самый обыкновенный полиэтиленовый пакет. – Нужно надеть на камеру, иначе испортишь технику.
Сопротивляться я не стал. Остановился. За пару секунд она ловко устроила камеру внутри пакета, и снаружи остался лишь объектив. Я не удержался, приподнял фотоаппарат и щелкнул ее еще раз.
Девушка часто заморгала.